Цю Сяолун - Закон триады

В основном в поле гнули спину пожилые и молодые женщины с повязанной белыми полотенцами головой и в высоко подвернутых рабочих шароварах.

– Вот вам еще один признак утечки людей за границу, – сказал Чжао, как будто угадал мысли Юя. – Эта деревня – типичное явление для нашего района. Почти у двух третей семей мужья уехали за границу. А если муж остается дома, то на семью как будто ложится позорное пятно. Так что в деревне практически нет молодых и зрелых мужчин, а вместо них работать в поле приходится их женам.

– И сколько же времени им приходится жить без мужа?

– Да лет семь-восемь, пока он не получит за границей вид на жительство.

После обеда Чжао предложил походить по домам, расспросить о Вэнь соседей. Спустя три часа Юй понял, что вряд ли они узнают что-нибудь новое и важное. Как только разговор касался незаконной перевозки людей за океан или деятельности банды, они натыкались на упорное молчание. А к самой Вэнь односельчане относились с необъяснимой неприязнью. По их словам, все эти годы Вэнь держалась очень замкнуто. Они по-прежнему называли ее «женщиной из города» или «грамотной», хотя она работала больше, чем большинство местных. Обычно утром Вэнь приходила на фабрику, вечером работала в огороде, а потом еще шлифовала те детали, которые забирала на дом. Все время в спешке, с опущенной головой, Вэнь не имела ни времени, ни, очевидно, желания разговаривать с людьми. Как объяснила Лу, ее ближайшая соседка, должно быть, Вэнь стыдилась Фэна, этого злобного олицетворения культурной революции. Поскольку она не общалась с односельчанами, никто и не заметил в ней ничего необычного 5 апреля, когда ее видели в последний раз.

– У меня тоже сложилось такое впечатление, – сказал Чжао. – Похоже, для здешних крестьян она так и осталась чужой.

Очевидно, Вэнь замкнулась в себе сразу после замужества, подумал Юй, но двадцать лет – слишком большой отрезок времени. Четвертой они расспрашивали женщину по имени Дун, жившую напротив Вэнь.

– Ее единственный сын уехал с Фэном на том же пароходе, на «Золотой надежде», но с тех пор от него нет вестей, – сказал Чжао перед тем, как постучать в дверь.

Им открыла низенькая, седая женщина с морщинистым лицом. Она стояла в дверях, не приглашая их войти.

– Товарищ Дун, мы занимаемся расследованием исчезновения Вэнь, – сказал Юй. – У вас есть какие-нибудь сведения о ней, особенно касательно ночи с пятого на шестое апреля?

– Сведения об этой женщине? Вот что я вам скажу. Он – бешеный волк, а она – бесстыжая шлюха. Сейчас у них обоих неприятности, верно? Ну и поделом им! – Дун непримиримо поджала тонкие губы и захлопнула перед ними дверь.

Юй недоуменно обернулся к Чжао.

– Пойдемте отсюда, – сказал Чжао. – Дун считает, что Фэн подбил ее сына уехать из дома. Ему всего восемнадцать. Вот почему она назвала Фэна бешеным волком – то есть самым злым и жестоким.

– А почему она назвала Вэнь бесстыжей шлюхой?

– Фэн развелся со своей первой женой, чтобы жениться на Вэнь. Она была сногсшибательной красавицей, когда впервые здесь появилась. Здесь разное говорят насчет их женитьбы.

– Еще один вопрос. Откуда Дун узнала, что у Фэна какие-то неприятности?

– Не знаю. – Чжао отвел взгляд в сторону. – У многих из местных в Нью-Йорке либо родственники, либо знакомые. А может, что-то слышали после исчезновения Вэнь.

– Понятно. – На самом деле Юй ничего не понял, но в данный момент считал неудобным слишком нажимать на партнера.

Юй старался отделаться от впечатления, что за недомолвками Чжао стоит что-то серьезное. Направление сюда сыщика из Шанхая могло быть воспринято со стороны полиции Фуцзяня как упрек в недостаточной оперативности. И вместе с тем он не слишком удивился тому, что у него в напарниках оказался не страдающий чрезмерным рвением в работе человек и что в деревне его встретили далеко не дружелюбно. Большую часть заданий, которые поручались им с Чэнем, можно было назвать как угодно, но только не приятными.

Впрочем, он сомневался в том, что в Шанхае на долю Чэня выпала более легкая работа. Со стороны так могло показаться – престижная гостиница «Мир», нелимитированные расходы и эффектная американка, но Юй хорошо знал старшего инспектора. Закурив новую сигарету, он подумал, что сам наотрез отказался бы от предложения партсекретаря Ли. Потому что такая работа не пристала настоящему сыщику. И видно, именно поэтому ему никогда не стать старшим инспектором.

Когда решено было на сегодня с опросом жителей деревни закончить и заглянуть в контору деревенского комитета, она уже закрылась. Таксофона в деревне не было. По предложению Чжао они направились в гостиницу, расположенную в двадцати минутах ходьбы. Дойдя до окраины деревни, Юй обратился к старику, который латал велосипедную шину у дома с выцветшей вывеской.

– Вы не скажете, здесь у кого-нибудь есть домашний телефон?

– А как же, в деревне целых два телефона. Один в деревенском комитете, а другой – у госпожи Мяо. Ее муж вот уже пять или шесть лет в Америке. Какая счастливая – иметь телефон прямо дома!

– Спасибо. Мы воспользуемся ее телефоном.

– Только вам придется заплатить. Наши деревенские тоже пользуются ее телефоном, чтобы поговорить со своими родственниками, что живут за океаном. А когда люди звонят домой из-за границы, то сперва разговаривают с Мяо.

– Прямо тебе переговорный пункт в Шанхае! – поразился Юй. – Вы думаете, Вэнь тоже пользовалась телефоном Мяо?

– А как же, в деревне все им пользуются.

Юй повернулся к Чжао и вопросительно посмотрел на него.

– Извините, – смущенно сказал Чжао. – Я ничего об этом не знал.

Наконец ворота открылись.

Появилась группа пассажиров первого класса, по большей части иностранцы. Среди них старший инспектор Чэнь увидел молодую женщину в кремовом блейзере и таких же брюках. Она была высокой, стройной, с рассыпавшимися по плечам белокурыми волосами и голубыми глазами. Он сразу ее узнал, хотя она немного отличалась от той женщины на фото, видно, снимок был сделан несколькими годами раньше. В ее походке и во всей осанке бросались в глаза достоинство и грация, свойственные старшим сотрудницам шанхайских фирм с участием иностранного капитала, которых приходилось встречать Чэню.

– Инспектор Кэтрин Рон?

– Да?

– Я Чэнь Цао, старший инспектор управления полиции Шанхая. Рад приветствовать вас от имени ваших китайских коллег. Нам предстоит работать вместе.

– Старший инспектор Чэнь? – переспросила она по-китайски. – Чэнь тунчжи? [3]

– Ах да, вы же говорите на китайском!

– К сожалению, не очень хорошо. – Она снова перешла на английский. – Очень рада, что вы говорите по-английски.