Алексей Макеев - Сыщики и шаманы

Кивнув, мальчик убежал к качелям, а Блицман продолжил:

– Все верно, с Пуаро у меня отношения были очень даже прохладные. Но не враждебные. Разумеется, из-за него я понес определенные, скажем так, имиджевые издержки. Он отнял у меня пальму первенства по части карт. Из звезды я превратился в каталу-лузера. Да, из-за этого я одно время его крайне не переваривал. Но скажем, желать ему смерти или организовывать похищение его сына – это уже перебор. Это уже за гранью. Если не секрет, когда был похищен сын Пуаро?

– Прошлой ночью.

Блицман тут же вскинул указательный палец и с некоторым даже ликованием поспешил уведомить:

– А я только вчера ближе к обеду вышел из клиники, где отлежал целую неделю по причине обострившегося панкреатита. Как видите, с моими хроническими болячками не до похищений и всяких иных приключений подобного рода. Нет-нет! Мне кажется, что среди тех, кто соприкасался с Пуаро в прошлой жизни, жаждущих его крови вы найдете не так уж и много. Тут что-то совсем другое… Моя интуиция подсказывает, что случившееся с тем парнем выходит за рамки любого банального предположения.

Поднявшись, Крячко чисто в дежурном плане, но с оттенком сочувствия отметил:

– Панкреатит, надо понимать, память о прошлой жизни?

– Да, Станислав Васильевич, это оттуда. Тюремные «курорты» даром не прошли. На баланде здоровья не укрепить – скорее потеряешь последнее. Теперь понимаете, почему уже сейчас я пытаюсь предостеречь внука от «мест не столь отдаленных»?..

Последний по списку Гасан, согласно интернет-данным, в настоящее время проживал в Рыколово – подмосковном поселке городского типа. После встречи с Блицем Стас и сам почувствовал, что это направление, скорее всего, особых перспектив не имеет. Насколько это знал он сам, тюремные «сидельцы» имели большую склонность не похищать членов семьи своего ненавистника, а ему самому всадить финку меж ребер. Но проверить всех, кого они наметили с Гуровым, нужно было, невзирая ни на какие предчувствия и озарения. Что ни говори, а угрозыск – не астрологический салон, и тут нужны не гадания по звездам, а также на картах, бобах и кофейной гуще, а четкие, внятные показания тех, кто по тем или иным причинам оказался в поле зрения сыщиков.

Перекусив в придорожной харчевне, в двенадцатом часу Крячко ехал по «сельской» улице, уставленной девятиэтажками, которая, как явствовало из табличек, называлась Запрудной. Увидев дом, на углу которого была крупно выведена цифра «десять», он притормозил, вышел из машины и, подойдя к первому подъезду, остановился в раздумье. Разумеется, можно было набрать на пульте домофона число двадцать два – номер квартиры, в которой со своей сожительницей обитал Гасан, и, официально представившись, предложить тому поговорить. Но тут возникал вопрос: а захочет ли тот с ним встречаться? Не станет ли хорониться? Поэтому тут скорее всего лучше было бы идти не в лобовую, а провести обходной маневр.

Поразмыслив, Станислав решил позвонить в любую случайную квартиру, чтобы пройти в подъезд, представившись, например, сотрудником коммунальных служб, и начал наобум нажимать кнопки, но тут динамик домофона запиликал, дверь открылась, и на крыльцо вышел жилистый мужчина средних лет, примерно одинакового с ним роста, со «скандинавской» бородкой, в темных очках и джинсовом «прикиде». Чисто механически скользнув рассеянным взглядом по его рукам, Крячко вдруг с удивлением заметил на них синюю сетку татуировок. Прежде всего в глаза бросилась татуировка на фаланге среднего пальца мужчины в виде паука. Это прямо свидетельствовало о том, что ее обладатель – вор-домушник. Ощутив холодок, пробежавший по спине, Стас от неожиданности жестко поинтересовался:

– Гасан?

Судя по всему, этот вопрос подействовал на Гасилина как удар электрическим током. Выдохнув испуганное: «Е-о-о-о!!!» – он тут же сорвался с места и кинулся наутек. Крячко, не медля ни секунды, ринулся следом. Теперь он был почти уверен в том, что Гасан так или иначе, но причастен к исчезновению Кирканина-младшего. В противном случае зачем бы ему удирать во все лопатки? Люди, непричастные к уголовщине, просто так наутек не кидаются…

Сопровождаемые удивленными взглядами прохожих и автомобилистов, они бежали по Рыколово, сворачивая с улицы на улицу, через хаос стройплощадок и по кем-то заботливо высаженным березовым аллейкам. Наконец Гасан свернул к мешанине гаражей на задворках массива многоэтажек и попытался затеряться в его многочисленных рядах и переулках. Но знал бы он, от кого пытается убежать! Стас не отставал ни на шаг, наоборот, даже начал сокращать расстояние между ним и преследуемым. Гасан из-за этого отчаянно запаниковал и потому тут же допустил грубую ошибку – свернул в проход, заканчивающийся тупиком.

Поняв, что он теперь в ловушке и от настырного преследователя ему уже не оторваться, совсем уже павший духом «домушник» подхватил с земли какой-то гниловатый деревянный брусок, с торчащими из него гвоздями. Издав, как ему, наверное, показалось, воинственный вопль, Гасилин вскинул свое «оружие» над головой и ринулся на преследователя. Увы и ах! Его атака тут же была пресечена четко поставленным приемом самбо. Кувыркнувшись в воздухе, Гасан смачно припечатался своей «пятой точкой» к асфальтированной дорожке. Охнув, он со страхом и ненавистью взглянул на незнакомца снизу вверх и возмущенно заорал:

– Ну чего пристал-то?! Завтра же отдам бабки, все, до копья! Да и не трогал я этой хаты, не трогал, черт бы ее побрал!!! Зря на меня наезжают, зря!

Как раз в этот-то момент и пришел звонок с телефона Гурова. Прикрикнув на задержанного и поговорив по телефону, Крячко окинул беглеца снисходительным взглядом и достал из кармана свое удостоверение, лаконично уведомив:

– Уголовный розыск!

Судя по лицу Гасана, услышанное ошарашило его не меньше, чем неожиданное появление Станислава на крыльце подъезда. Растерянно и отчасти глуповато улыбнувшись, он с радостной ноткой в голосе переспросил:

– Уго… Уголовный розыск?! Фу-у-у, блин! О-хре-неть! Че ж сразу-то не сказал? А я, растудышкина черешня, чуть «крышей» не съехал…

– Так, чьей хаты ты не трогал? – прищурившись, уточнил Крячко. – Только не врать и не выкручиваться, иначе… Ну, сам понимаешь! – многозначительно добавил он.

– Гражданин начальник, я и в самом деле ни при чем. Один тут крутой – его зовут Леонидом Жужаровым – уж не знаю, с какого бодуна, заподозрил меня в том, что я обчистил его квартиру. Дня три назад его костоломы меня встретили, дали по ребрам и предупредили, что, если к нынешнему числу я не выплачу два «лимона» возмещения ущерба, мне отстрелят пару пальцев. Потом отстрелят кое-что посерьезнее, чем пальцы. А потом выпустят кишки. Вот я и подумал, что это кто-то из жужаровских уже пришел по мою душу. Один «лимон» я уже нашел. А надо-то два!