Владимир Жуков - Женская интуиция

Видя, как нежно Ева взирает на пса и сколько ласки в ее голосе, Матвей сердито проворчал:

– Как знаешь, а меня своими глупыми идеями и заботами не грузи, лишний раз не доставай.

– Ладно, не ревнуй. Я вас в равной степени люблю и обожаю. Посмотрю, на что ты способен,– с иронией усмехнулась она.– Так ты идешь в ванную или я передумаю?

– Евочка, моя сладкая девочка, все же я съезжу домой, – неуверенно вымолвил Черпак. – Проверю, все ли в порядке с квартирой и имуществом? Это займет не более двух часов. А потом до самого утра мы отдадимся страсти.

– Мотя, я боюсь оставаться в номере одна. Здесь столько одиноких, голодных самцов, что каждый из них только и ждет, когда я буду одна, чтобы насильно овладеть. Ночью заберутся через окно или двери взломают и снасильничают, – сообщила она.

– С чего ты взяла? Кому ты нужна, других баб хватает.

– Мотька, ты совершенно слепой. Не видел, как мужики меня на пляже пожирали своими похотливыми взглядами. Другой бы на твоем месте отшил их, а тебе, как тому старому барану, все по барабану. Без разницы, кто покушается на честь, домогается знойного тела твоей супруги.

– В крайнем случае, Бакс тебя защитит.

– Не хочу, чтобы мой любимый песик пострадал.

– Ты преувеличиваешь опасность, – вздохнул Черпак. – На пляже, в пансионате, в ресторане и на дискотеках столько соблазнительных и доступных красоток, готовых по первому зову за валюту нырнуть в постель, что никто не рискнет тобой соблазниться.

– Ах, ты олух! По-твоему получается, что я уже неспособна заинтересовать, увлечь мужчину. Мол, старая вешалка. Ты меня в самое сердце ранил, чурбан неотесанный! – со слезами воскликнула она.

– Конечно, очень очаровательна, но лучше никому глазки не строй и не обнадеживай, – сказал Матвей и пригрозил. – Иначе я тебя и твоего любовника отправлю на тот свет. В состоянии ревности я за себя не ручаюсь.

– Мотька, ты меня достал своей ревностью! – со слезами в голосе воскликнула женщина.– Поезжай хоть к черту на кулички и не возвращайся. Бесчувственный чурбан. Любимая жена зовет тебя в постель, а ты от нее, глядя на ночь, бежишь, как черт от ладана. Всегда чувствовала и знала, что ты меня не любишь, а эксплуатируешь, ради плотских удовольствий. Изображаешь из себя любящего и заботливого мужа. Меня не проведешь, я знаю, чего стоят мужики. Ты рвешься к любовнице Регине, ради нее готов пожертвовать женой, своей нежной девочкой. Уезжай и не возвращайся. Позвони по телефону в Керчь и узнай, а не терзай мне душу, кровосос.

Ева на ходу сбросила на кресло с себя одежду и забежала в ванную, а Матвей подошел к тумбочке с телефоном. Снял трубку с аппарата и набрал номер своей квартиры. В ответ – длинные продолжительные гудки.

«Понадеялись на Регину, а ее где-то черт носит. С утра может, заглянет, польет цветы и все дела, – с досадой подумал он.– Лидия Самойловна глаз бы не сомкнула, как зеницу ока, стерегла. Она из старой гвардии стойких бойцов, не зря ее супруг, царство ему небесное, в КГБ служил верой и правдой. А у Регины одно на уме, кого бы из богатеньких мужиков соблазнить».

Из ванной послышался шум и плеск воды.

– Евочка – моя славная девочка, ангел мой,– подошел он к двери, потянул за ручку, заперта и покаялся.– Прости меня, я, кажется, на самом деле перегрелся на солнце, голова пылает. Открой, пожалуйста, я тоже хочу освежиться, смыть с себя морскую соль и песок.

– Да, из тебя сыплется песок, сходи к сексопатологу, – больно уязвила она и, чуть смягчив тон, велела. – Поклянись, Мотя, что любишь меня, впредь не будешь никогда обижать, не поменяешь на молодую овцу. Помни, что я Ева – первая женщина. От меня род человеческий пошел, а ты, Мотя, увы, к сожалению, не Адам.

«А как же дева Мария, мать Иисуса Христа?» – хотел он возразить, но передумал, вспомнив, что Ева расстраивается, когда ей перечат. У нее свое кредо: женщина всегда права. Поэтому обожает песню-шлягер с таким припевом.

– Прости дорогая, больше не повторится. Я – твой раб, – покаялся супруг. После клятвы в верности она впустила его в ванную.

Через несколько секунд они окончательно помирились. Ничто так не сближает, как нежное касание обнаженных мужского и женского тел. Послышался плеск воды, смех, нежные вздохи и шепот, сладкие стоны… Вскоре любовные утехи продолжились в спальной, куда он на руках бережно, словно ребенка, перенес обомлевшую от страсти Еву.

– Я предпочитаю теории практику, – произнес Черпак и властно положил ее на белоснежное ложе. Послышались ее сладострастные стоны, нежные всхлипывания. Она слегка впилась коготками в его спину.

– Ах, Ева, ты моя королева,– прошептал он, страстно овладев ее хмельным и желанным телом.

– Ох, Мотя-я, какой ты игривый и неутомимый, – шептала она, пребывая в экстазе. Никогда он еще не знал ее такой ласковой и безотказной. Будто это была прощальная ночь пылких любовников перед долгой разлукой. И распираемый мужской гордостью, Матвей постарался ее не разочаровать.

Ночь пролетела, как одно мгновение и под утро, не разнимая жарких объятий, утомленные пиршеством любви, Черпаки крепко заснули на сползшихся на зеленый палас белых простынях. Спали бы, наверное, до полудня, пропустив завтрак. Но в 7 часов 18 минут зазвонил телефонный аппарат на тумбочке у изголовья широкого двуспального ложа. Сначала проснулся лежавший у двери пес и тихо залаял.

“Черт подери, не люкс, а псарня»,– сгоняя дремоту, подумал Матвей и потянулся рукой к телефону, посетовав на то, что не догадался отключить аппарат, чтобы никто не беспокоил. Приложил трубку к уху.

Ева тоже проснулась и, неожиданно застыдившись своей наготы, прикрыла красивое смуглое тело краем простыни. Раскрыла смеженные от хмельных ощущений ресницы и поглядела на Матвея. Он выглядел уставшим, лицо было мраморно-холодным и мрачным. Несколько секунд держал в руке трубку, из которой доносились частые гудки.

– Что с тобой, Мотя? На тебе лица нет? – оторвала она голову с распущенными спутанными волосами от подушки. Он машинально провел ладонью по своему лицу, чтобы убедиться в ее словах. Уставился на жену бессмысленным взглядом. Беззвучно, словно лишившись дара речи, зашевелил губами.

– Что с тобой? Не молчи, как рыба, а то мне страшно,– затормошила она его за плечи.– Кто звонил? Что случилось?

– Случилось,– наконец прорезался его слабый голос.– Пока мы тут с тобой всю ночь забавлялись, нас ограбили. Утащили сейф, все наше тяжелым трудом нажитое состояние. Накрылась теперь покупка автомобиля «Оpel», черт подери. Где тонко, там и рвется.

– Может, кто из знакомых пошутил? – с надеждой сказала Ева. – Вроде первоапрельского розыгрыша.

– Ничего себе шуточки! – отмахнулся Матвей.– Такими вещами не шутят. Звонила сначала Регина, а потом передала трубку старшему следователю майору милиции Ольге Васильевне Озерской.