Ортензия - Объективная реальность. Детектив

© Ортензия, 2018

ISBN 978-5-4490-8110-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Алтайский край полон легенд и мифов. Они существуют испокон веков, то ли опустились на дно озёр и рек или притаились в холодных пещерах. Поднялись высоко в горы или спрятались в непролазных чащах. Издавна, люди ищут им подтверждения и далеко не всегда это авантюристы, охотники за сенсацией. Следуя учениям Рериха, десятки исследователей избороздили Алтай вдоль и поперёк, пытаясь найти мистическую страну Шамбалу. Тысячи людей приезжают, чтобы отыскать порталы времени, попав в которые можно совершить удивительное странствие в прошлое, или побывать в будущем. Многие считают их вымышленными и неправдоподобными, до того момента, пока сами не оказываются втянутыми в невероятную историю. Историю, о которой до конца жизни никому не рассказывают, изредка, с сомнением в душе, вспоминая своё фантастическое путешествие.

* * * * *

«ООО Охотничий клуб «Сибирь» Алтайский край, деревня Нижняя Вышенга, приглашает на работу, вакансии: охотовед и 2 егеря.

Основные требования:

1. Готовность к физической работе и ненормированному рабочему дню;

2. Коммуникабельность;

3. Ответственность;

4. Желательно наличие водительского удостоверения.

Заинтересовавшимся обращаться по вышеуказанным телефонам».

С этого объявления, обнаруженного в контактной группе, в конце мая, всё и началось. Не то, чтобы я искала работу, нет. Хотелось сменить обстановку, да и Крым, к тому времени, со всей его нестабильностью, мне порядком осточертел. Вместе с людьми, занимающих какие-либо посты, в администрации, особенно в ЖКХ и чувствовавшие себя эдакими божками, трактующие законы как всем известное дышло. Начисто лишённых моральных и этических ценностей.

И потому, имея не малый опыт в подобной работе, уже на следующий день, не обременяя себя чемоданами, я оказалась в аэропорту «Толмачёво», поменяв 35 градусную жару Симферополя, на дождливую, с резкими порывами ветра, холодную погоду Новосибирска. Смотрелась я на фоне местного населения редкостней белой вороны.

Короткие шорты, с завышенной талией подчёркивали мою фигурку и бёдра, визуально удлиняя и без того длинные ноги. А заодно скрывая появившийся после зимней спячки животик. Короткий, облегающий топик на узких бретельках вполне оригинально дополнял наряд, а его сердцевидная линия декольте делала меня вполне аппетитно-сексуальной. И небольшая сумочка под цвет тимберлендов. В таком наряде хорошо идти по набережной Ялты, а не бежать от автобуса, под холодным, проливным дождём в северных широтах к аэровокзалу. А потом стоять промокшей насквозь в зале прилёта в ожидании багажа.

В спортивный костюм я вкарабкалась, едва стащив рюкзак с ленты на пол, вытерла махровым полотенцем волосы и, почувствовав, как ко мне возвращается настроение, двинулась в зал ожидания, сразу увидев высокую табличку на которой красовались две огромные буквы. Учитывая поздний прилёт самолёта, аж в 22.00, я ещё из Крыма заказала трансфер из «Толмачёво» до отеля, чтобы не блуждать по ночному городу в поисках приключений. Встречавшего меня молодого человека, я разглядела, только оказавшись рядом, почти вплотную и скинув рюкзак на пол, весело представилась.

– Привет, меня зовут Инга. Я добралась.

Это был алтаец, или кто-то из разнообразного множества местного населения. Такой, европеоидно-монголоидный облик. Глаза голубые, широко открытые, хоть и вытянутые в разрезе, лицо, не круглое как у монголов, а удлинённое. Волосы тёмно-русые. И разговаривал с едва уловимым акцентом.

– Вы из Симферополя? В гостиничный комплекс «ДК»?

– Я, это я, а звать то как?

– Темир.

– Хорошо Темир, доставь меня и мой рюкзак в ваши пенаты, у меня сегодня был тяжкий день и есть хочу, – я взяла у него из рук табличку, кивнув на рюкзак, и зашагала к выходу.

* * * * *

В Нижнюю Вышенгу попала только в понедельник к обеду. Передвигаться по Алтаю общественным транспортом очень неудобно. То ли потому что процесс движения создавался в неизвестной системе координат, то ли установленные нормативы изначально применялись к отдалённой деревне в зимний период времени, а потом, чтобы не заморачиваться сильно из-за остальных населённых пунктов, сделали ксерокопии расписания, изменяя лишь название города или села. Из-за этого провела одну ночь в Горно-Алтайске, другую в Верхнем Бийске. И как выяснилось, тут его так никто не называет – Верхний Бийск. Просто Верх Бийск. Съели полслова.

После нескольких бесплодных попыток дозвониться до конторы, точное направление получила от бабушки стоящей около магазина, и готовой с удовольствием поделиться сведениями обо всех и о каждом в частности. Поблагодарив, и с трудом избавившись от потока ценной информации рвущейся через край, уже через десять минут нашла небольшое одноэтажное здание без вывески и прочего ориентира.

Директор хозяйства, Варенцов Андрей Валентинович долго разглядывал меня, как какую-то диковинку. Просматривал мельком документы, именно просматривал, может на секунду дольше задержался на охотничьем билете и пожал плечами.

– Готовность к физической работе и ненормированному рабочему дню, – процитировал он слова из своего объявления, – понимаете, физической работе, – голос у него низкий, но не грубый. Скорее приятный. Возраст определить не могу, может тридцать пять, а может и пятьдесят. Чёрные волосы, местами тронутые сединой, слегка вьются. Лицо, минимум сутки не видавшее бритвы обветренное, не кабинетный червь, это уж точно. В больших карих глазах улавливается растерянность. Явно, от меня толку никакого не ждёт.

– Ну и что вас не устраивает? – я развожу руками, – я ведь не пришла устраиваться на стройку и мне целыми днями не придётся кидать лопатой бетон?

– Да нет, люди мне нужны, и документы ваши меня вполне устраивают, но и вы поймите меня правильно, на месте охотоведа, я бы хотел видеть кого-нибудь мужского пола. У нас ведь тут что? Охотугодья. И значит, охотников тьма тьмущая, из тех, кто внял закону и встал на учёт. А ещё больше тех, кто это всё игнорирует. То бишь браконьеры. А охотовед это кто, по сути? Это для них полиция. И основная наша задача это борьба с ними, с нарушителями. Не птичек считать и колечки на лапки им вешать в заповеднике, где любой человек с ружьём и есть браконьер. Нет. Здесь каждый встретившийся – уже с оружием, в каждом дворе карабин. И большей частью народ всё более законопослушный. Но смотреть они все должны на охотоведов и егерей как на власть, а не как на, – подбирая слова, он украдкой бросил на меня скептический взгляд, – а не как на заблудившуюся в лесу топ модель, только что сошедшую с подиума.