Андрей Артемьев - Старорусский детектив. Часть 1

© Андрей Евгеньевич Артемьев, 2018

ISBN 978-5-4490-6944-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стоял жаркий летний день, время близилось к полудню, солнце светило нещадно, на небе не было ни единого облачка. В городище стояла тишина, на улице не было ни одного человека, хотя в это время суток по дороге всегда кто-то шел или ехал в телеге или верхом, оставляя после себя ядреный запах и не только. В это утро люди боялись даже выйти из дому. Тишина стояла гробовая, даже собаки не лаяли и петухи молчали. Только в одном самом большом доме слышался непрерывный плач, больше похожий на вой, который издавало множество женских голосов, причитающих о смерти. Вой становился все слышнее и слышнее, он был слышен даже на улице за массивными воротами, которые, открывшись, дали возможность людям, сидевшим за окнами соседних домов и наблюдавшими за тем, что происходит, увидеть, что происходит во дворе дома, в который пришло столь нескончаемое горе. Во дворе дома стояло множество людей, окруживших тело человека, покрытое расшитым покрывалом и усыпанное цветами. Тело держали на носилках над головами дюжие мужчины.

Несколько человек открыли до конца ворота и стояли, ожидая, когда скорбная процессия покинет двор, чтобы закрыть ворота. Мужчины, державшие носилки, опустили тело ниже на уровень плеч и, взявшись двумя руками за концы досок, стали медленно выходить на улицу. Впереди процессии шел огромного роста старик с большой седой бородой, а замыкали процессию женщины, которые не переставали причитать и плакать. Выйдя за ворота, старик, возглавлявший шествие, остановился и ждал, пока все выйдут и ворота закроются. Ворота закрылись, и старик пошел по дороге, которая вела на центральную площадь. Пройдя площадь, они свернули в переулок и пошли к воротам, через которые можно было выйти из городища. У ворот стояли стражники, увидев людей, несущих тело, заторопились и стали быстро отодвигать огромное бревно, служившее засовом, чтобы открыть ворота и выпустить людей из городища. Рядом с воротами стояла кузня, в которой, как и везде, была тишина, и даже очаг был потушен, но за стеной слышались шорохи, и люди, идущие за телом, чувствовали, как из каждого дома их провожали взглядами, не смея издать какой-либо звук. Выйдя за ворота городища, мужчины, несшие носилки с телом, поменялись с другими и пошли рядом, тяжело дыша, что могло показаться очень странным, ведь мужчины были по виду очень крепкими и их было четверо, а тело, которое они несли, не было столь большим, чтобы так выбились из сил четверо крепких мужчин. Но это не единственная странность, которая сопровождала этих людей. Выпустив процессию за ворота, стражники быстро задвинули засов и выдохнули, сказав хором:

– Вроде ушли. Слава Перуну, обошлось.

Чем дальше удалялась скорбная процессия от городища, тем больше звуков слышалось из домов, стоявших в тишине, пока покойника проносили вдоль домов по улицам. Первыми очнулись, конечно, петухи, и другая крылатая живность сразу стала клохтать, крякать. Не отставали от них кошки и собаки, тревожно лая и мяуча, как будто стараясь что-то сказать своим хозяевам, которые вслед за своими пернатыми и усатыми тоже приходили в себя и стали потихоньку перешептываться, обсуждая то, что произошло.

Произошедшее волновало буквально всех в городище, и в оживавших постепенно домах только и слышался шепот обсуждавших увиденное людей, и даже в кузне, которая встретилась на пути у покойника последней, разводили очаг, раздувая его мехами, и, как и все, обсуждали то, что увидели. Большинство горожан очень сочувствовало близким умершей, ведь умерла дочь, красавица, умница, и умерла она при очень загадочных обстоятельствах. Вечером после празднования дня своего рождения легла спать, а к полночи уже и не дышала. Смерть была больно лютой, говорили люди. Это были, конечно, слухи, но, услышав эти рассказы, людям становилось так жутко, что даже у мужчин не хватало смелости дослушать их до конца. Люди, конечно, преувеличили, но смерть и вправду была очень странной.

Многие говорили, что эта смерть не последняя и ждет род полное истребление. Это обстоятельство больше всего пугало людей, ведь умершая девушка была дочерью главы рода, и если он и его близкие погибнут, будет худо всем. Старейшина пользовался уважением у людей, и многие искренне полагали, что если с его близкими что-то случится, то общине придет конец. Кто-то считал, что невиданная болезнь может поразить всех и вымрут все без исключения. Всем было интересно, от чего все-таки умерла девушка. Большинство людей считало, что вождь прогневал очень могущественное божество. Другие говорили, что кто-то специально насылает на его близких мор.

Выйдя за ворота городища, процессия пошла в гору. Все шли молча, только женщины периодически всхлипывали, и слышно было только тяжелое дыхание старейшины и мужчин, несущих тело. Через некоторое время мужчины остановились, чтобы поменяться с другими, которые к тому времени уже отдохнули. Меняясь, один из мужчин вдруг сказал:

– Почему она такая тяжелая, ведь при жизни была легче перышка?

– Видно, тяжела наша ноша, как наше горе, – ответил ему старейшина, продолжая идти вперед, отмахиваясь от комаров, которых, что странно, летало много вокруг, хотя в жаркий день, как водится, их не увидишь – прячутся, как известно, они в темных и влажных местах до наступления сумерек.

Идти им пришлось почти до самого вечера. Целью пути было капище Чернобога, к которому следовало нести умершего недоброй смертью человека, чтобы Чернобог освободил душу умершего и наказал виновных. После этого можно будет совершать тризну и предать тело очищающему огню. Капище находилось у леса в огромной пещере, в которой всегда было жутко холодно и темно. Дороги к пещере не было, так как очень редко обращались за помощью к столь грозному божеству, ведь Чернобог был божеством, отвечающим за черные дела и горести на этой земле, люди шли к нему, если хотели победить врага в бою и одержать победу в войне. Были, конечно, и те, кто шел сюда с плохими мыслями и просил помощи в темных делах, но плата за помощь была слишком высока. Как говорится, один раз попросишь – потом весь свой род скосишь.

Оказавшись у входа в пещеру, старейшина остановился и стал гладить свою бороду, ожидая, что будет дальше. За ним стояли и все, кто с ним шел, все стояли молча, и было слышно только гул ветра, который задувало в пещеру. Но кроме гула других признаков движения воздуха не было: ни одна травинка, растущая около входа в пещеру, даже не шелохнулась, и у людей стоящих ни один полог одежды не зашевелился, лишь цветы, лежавшие на покрывале, покрывающем тело, мгновенно завяли. Но этого никто не заметил – все напряженно ждали, когда появится он. Никто из присутствующих здесь его никогда не видел, но все знали, что в пещере живет лишь один человек, или не человек вовсе, имя его никто не знал, голоса не слышал. Лишь рассказывали, кто был здесь, что он сам должен пригласить вас внутрь своего жилища и сам показать, что делать; спрашивать и говорить бесполезно – еще никто не слышал ответ, и вообще видели лишь фигуру в черном плаще с посохом черным и блестящим. Как говорили, это кровь душегубов блестит.