Морье Дю - Полет сокола

-- Срочным? -- повторила она.

В музыкальной комнате наверху зазвонил телефон.

У нее вырвался раздраженный возглас, и, почти шепотом извинившись, она собиралась выйти из комнаты, когда услышала над головой медленные шаги. Телефонные звонки смолкли, и до нас донеслись приглушенные звуки мужского голоса.

-- Произошло именно то, чего я так не хотела, -- сказала она мне. -Стоит моему мужу начать подходить к телефону и разговаривать сперва с одним, потом с другим... -- Она не договорила и стала прислушиваться, но сверху почти ничего не было слышно. -- Бесполезно, -- она пожала плечами. -- Он снял трубку, и я ничего не могу сделать.

Мне было тяжело сознавать, что я доставляю ей неприятности. Более неподходящее время для визита трудно было бы выбрать. Темные круги у нее под глазами говорили об усталости и нервном напряжении. В воскресенье вечером их не было. В воскресенье вечером весь окружающий ее мир мог бы погибнуть.

-- Как ректор? -- спросил я.

Она вздохнула.

-- Настолько хорошо, насколько это возможно в подобных обстоятельствах. То, что случилось в начале недели, было для него настоящим ударом. Но вам уже известно... -- Она вспыхнула, и краска пятнами залила ее от природы бледное лицо. -- Ведь именно с вами я разговаривала во вторник вечером, -сказала она. -- Альдо мне сказал. Он потом мне звонил.

-- За это я тоже должен принести вам свои извинения, -- сказал я. -- То есть за то, что положил трубку. Я не хотел вас смущать.

Она перебирала письма на столе и стояла спиной ко мне. По ее жесту я понял, что продолжение этой темы было бы нежелательно. Моя миссия стала еще более затруднительной.

-- Вы говорили, -- сказала она, -- что имеете сообщить мне нечто срочное?

Голос наверху стал звучать громче. Слов мы не могли разобрать, но было совершенно очевидно, что начался долгий разговор.

-- Наверное, мне стоит подняться наверх, -- озабоченно сказала она. -За последние дни столько всего произошло. Профессор Элиа...

-- Значит, вы уже слышали? -- спросил я.

Она всплеснула руками и стала ходить взад-вперед по комнате.

-- Сегодня утром в первом же телефонном звонке мужу представили крайне преувеличенный отчет о том, что случилось во вторник вечером, -- ответила она. -- Он узнал об этом не от самого профессора Элиа и не от профессора Риццио, а от одного из сплетников, которыми кишит это место. Но как бы то ни было, вред причинен. Муж страшно расстроен. Немного позднее сюда собирается прийти ваш брат, чтобы все ему объяснить и хоть немного успокоить.

-- Синьора, -- сказал я, -- как раз об Альдо я и пришел поговорить с вами.

Она вся напряглась, и ее лицо превратилось в маску. Лишь глаза предательски выдавали ее волнение.

-- О чем именно? -- спросила она.

-- Фестиваль, -- начал я. -- Я слышал, как брат говорил со студентами о фестивале. Он стал для них такой же реальностью, как и для него, что очень опасно. Я думаю, фестиваль надо отменить.

Беспокойство исчезло из ее глаз. Она улыбнулась.

-- Но ведь в этом все дело, -- сказала она. -- Это всегда так. Ваш брат сочиняет сценарий. Он делает его таким живым и реальным, что каждый участник чувствует себя подлинным историческим персонажем. В прошлом году так было со всеми нами. И результат был просто великолепен. Вам это скажет любой.

-- В прошлом году меня здесь не было, -- сказал я. -- Но я знаю, что в этом году все будет иначе. Во-первых, действие будет разворачиваться не в герцогском дворце, а на улицах. Студенты будут сражаться на улицах.

Все еще улыбаясь, она смотрела на меня с явным облегчением оттого, что я не затронул тему ее отношений с Альдо.

-- В прошлом году мы тоже шли процессией по улицам, -- сказала она. -Точнее, шел мой муж, изображавший папу Клемента, со своей свитой. Я была среди дам и кавалеров, которые ожидали его во дворе герцогского дворца. Обещаю вам -- не будет ничего такого, чего следовало бы бояться. Полицейские к этому привыкли, все пройдет спокойно.

-- Разве восстание может пройти спокойно? -- спросил я. -- Разве студенты, а им, как говорят, будет выдано всевозможное оружие, могут контролировать свои действия?

Она всплеснула руками.

-- Они и в прошлом году были вооружены. И уж конечно, если кто-нибудь из них слишком увлечется, его быстро остановят. Не сочтите меня слишком черствой, Бео, но мы уже три года устраиваем в Руффано такие фестивали. То есть мой муж устраивает с помощью вашего брата. Они знают, как проводить подобные мероприятия.

Все было бесполезно. Моя миссия потерпела неудачу. Точнее, была напрасной. Ничто ее не убедит, кроме прямого предательства Альдо с моей стороны. Рассказа о том, что я услышал из его собственных уст накануне вечером. Но то был запрещенный прием.

-- По-моему, Альдо изменился, -- сказал я, пробуя сыграть на другой струне. -- Стал более мрачным, более циничным. Смех и веселая болтовня сменяются внезапным молчанием.

-- Вы не виделись с ним двадцать два года, -- напомнила она мне. -- Это тоже надо принимать во внимание.

-- Взять хотя бы вчерашний вечер, -- не сдавался я. -- Только вчерашний вечер. Я показал ему старое письмо нашего отца, которое случайно нашел в одной из книг библиотеки. Письмо к крестному отцу и врачу Альдо, в котором говорится, какой он прекрасный малыш. Я думал, Альдо будет приятно. Я прочел ему письмо. Он не сказал ни слова и уехал.

Ее терпеливая, почти соболезнующая улыбка сводила меня с ума.

-- Возможно, он был слишком растроган, -- сказала она, -- и не хотел, чтобы вы это заметили. Он был привязан к вашему отцу, а ваш отец очень гордился им? Во всяком случае, я всегда так думала. Да, пожалуй, я понимаю, почему он забыл с вами попрощаться. Возможно, Бео, он и кажется вам несколько циничным, но это только на поверхности. На самом деле...

Она замолкла: внезапно вырвавшиеся наружу чувства не оставили и следа от ее кажущейся холодности и сдержанности. Наверное, подумал я, именно так она выглядела в воскресенье вечером, когда Альдо, пожелав мне доброй ночи, вернулся в музыкальную комнату; в тот вечер, когда мотороллеры с ревом объезжали город, а замаскированные студенты врывались в женское общежитие, чтобы учинить шутовское насилие над синьориной Риццио. . Вставал вопрос -которого? В ответе я не сомневался.

-- Прошу прощения за то, что я отнял у вас столько времени, -- сказал я. -- Когда увидите Альдо, пожалуйста, не говорите ему о моем визите. Но попросите его быть осторожным.

-- Непременно, -- ответила она. -- К тому же мой муж захочет подробнее узнать программу фестиваля, хотя, возможно, состояние здоровья не позволит ему самому принять в нем участие. Послушайте...

Телефонный разговор наверху закончился. В комнате, а затем на площадке послышались шаги.

-- Он идет вниз, -- сказала она. -- Ему нельзя спускаться и подниматься по лестнице. -- Она быстро подошла к двери и обернулась. - - Он не знает, кто вы. -- Ее щеки порозовели. -- Я имею в виду ваше родство с Альдо. Я сказала ему, что кто-то пришел по делу, я и сама не знала точно, кто именно.