Владимир Жуков - Рафаэль и бабы-жабы

– Употребление мяса – это пережиток, анахронизм далекого прошлого, когда ради выживания наши дикие предки с палками и камнями охотились на мамонтов и других крупных животных. Теперь в этом нет необходимости, достаточно растительной пищи, – продолжил он.

– Евдоким Саввич, вы можете отказаться от мяса, а я от нежных лягушачьих лапок – никогда! – твердо заявила Виола Леопольдовна. – На одной растительной диете мой могучий организм не продержится. В овощах, фруктах и ягодах много витаминов, но мало белка и калорий.

– Не огорчай Виолу своими бредовыми идеями, – набросилась на соседа Швец. – Хватит нас доставать рассказами о своем псе. Выкинь из головы, никому не рассказывай о своих фобиях и фантазиях, а то посчитают, что «крыша» поехала и отправят в дурдом к Маграму. Засмеют и даже изобьют.

Имя психиатра Маграма было у горожан на слуху. Каждый норовил своего обидчика или соперника сделать его пациентом и Тамила туда же.

– Есенин много сочинил стихов о природе и любви, – продолжил художник, пропустив претензии соседки мимо ушей.

– Не слишком его возвеличивайте. Сережка еще тот был гуляка. Он сам себя в поэмах и стихах называл хулиганом и забулдыгой, – вступилась за Тамилу риелтор. – Это он написал: «…где всю ночь напролет до зари я читаю стихи проституткам и с бандитами жарю спирт», «Хулиган я, хулиган, от стихов дурак и пьян». Есенин пил, буянил, мутузил Айседору Дункан, других своих жен и любовниц. Хотя поэт он замечательный, душевный. Что на это, маэстро, скажите?

– У каждого человека есть слабости, свои тараканы в голове. Абсолютно идеальной личности не существует, – ответил Суховей. – Вы же любите…

Осекся, ибо напрашивалась фраза «на халяву выпить, закусить…»

– Рафаэль, а какие у тебя слабости, тараканы в голове? – сбила его с мысли соседка.

– Тебе со стороны виднее. Моя оценка будет сугубо субъективной, а значит недостоверной.

– Мне, кажется, что тебя обуяла мания величия. Ты возомнил себя великим живописцем, ровней Рафаэлю.

– Если бы меня обуяла эта мания, то я бы не скромничал, а ходил бы по инстанциям, стучал во все двери, требовал признания, организации персональных выставок и продаж картин на аукционах по высоким ценам, как это делают халтурщики.

– Кому надо твое фуфло? Разве, что на растопку печей, – уязвила его Тамила.

Привыкший к ее колкостям, Суховей продолжил в ином ключе.– Есенин писал о себе с горькой иронией. Не от хорошей жизни уходил в загул. Большевики, особенно евреи Троцкий, Бухарин и чекист Блюмкин, не ценили его талант, притесняли, третировали и уничтожили. Имитировали самоубийство в ленинградской гостинице «Англетер».

– Возможно, возможно, но это одна из версий. Тайна его гибели до сих пор не раскрыта, – заметила риелтор. – Я бы с удовольствием послушала стихи в вашем исполнении, но на сегодняшний вечер достаточно. Оставим на другой раз. Евдоким Саввич, лучше скажите, у вас есть дети, наследники?

– Нет, один, как перст.

– А внебрачные?

– Не знаю, известий не поступало.

–Спрашиваю не ради праздного любопытства, знаю, что художники, поэты, музыканты охотно своими семенами, ну значит спермой, особенно в молодые годы, разбрасываются,– сказала гостья. – Дело в том, что дети, как прямые наследники вправе претендовать на часть прибыли, на свою долю от продажи квартиры.

–Рафаэль направо и налево разбрасывал семена, поэтому и остался на старости лет бобылем, – с осуждением заявила Тамила.

– Никогда бы не подумала, что такой на вид интеллигентный человек оказался бабником, – огорчилась Баляс.

– Именно среди интеллигентов, художников, музыкантов, артистов, певцов, поэтов, режиссеров, актеров больше всего бабников. Одним словом, богема, пьянки, гулянки, блуд… Вот и Рафаэль гулял напропалую, крутил романы с натурщицами и девицами легкого поведения, – сообщила Швец. – Может и зачал, оплодотворил одну или нескольких? Так ведь теперь не докажешь.

– По анализу ДНК можно установить отцовство и материнство, – напомнила Баляс. – Но это очень дорогостоящая процедура, поэтому редко кто ее заказывает

– Никто претензий не предъявлял. Уже много лет прошло, – сожалея или радуясь, произнес Евдоким Саввич. – Не помню, чтобы я кого-то обрюхатил.

– Значит, с этой стороны «сюрпризов» не будет?

– Не будет. Виола Леопольдовна, простите за нескромный вопрос, вы замужем? – осмелился спросить художник.

– Что, нравлюсь, глаз положил? – смутила она его прожигающим, пристальным взглядом и ответила. – Если вас это так волнует, то я свободная от семейных уз и забот женщина.

– Так вы – феминистка?

– Нет, садистка, – ошеломила она клиента. Он часто заморгал белесыми ресницами, не зная, куда повернуть разговор, но она взяла бразды в свои руки.

– Не бойся, живописец, я обычная женщина и ничто человеческое мне не чуждо. Живу в достатке, в свое удовольствие. Крепкий, выносливый и неутомимый мужчина мне нужен не для того, чтобы я ему готовила пищу, стирала и гладила одежду, а для постели, – откровенно призналась риелтор. – Господь не зря создал каждой твари по паре, чтобы они совокуплялись, наслаждались и размножались. И человек должен следовать его воле, Ведь, что естественно, то не безобразно, а прекрасно.

– Господь дал человеку разум, чтобы он контролировал, сдерживал свои страсти, не превращал способ продолжения и сохранения человеческого рода в разврат, – возразил Суховей.

– Кто бы об этом говорил, но только не ты, – осадила его Швец. – Вспомни, как ты в молодые, зрелые годы блудил, за юбками охотился.

– Не блудил, а удовлетворял естественные потребности, – парировал он ее выпад. – Мне это необходимо для творчества и вдохновения, а женщинам для высокого тонуса.

– И приворотного зелья не надо? – удивилась Тамила.

– Абсолютно не надо. Походы к разным ворожеям, бабкам и прочим шарлатанам, гарантируют лишние расходы. Искусство соблазна, искушений, флирта зависит от многих факторов: внешности, грациозных, возбуждающих движений тела, интонации голоса, влекущего смеха и взгляда, мимики лица, цвета волос и пеньюара, комплиментов. Мужчины, как дети, любят, когда ими постоянно восхищаются, расхваливают их достоинства и не замечают недостатков, а также от элитных напитков и блюд. Все это в совокупности создает особую ауру, шарм для обольщения и секса. Это уже потом после штампа о браке в паспорте и свадьбы можно с ногами забраться мужу на шею, что многие жены и делают, используя свое главное оружие – прелести и ласки соития. А сначала надо ловко заманить жениха в сети и незаметно превратить в подкаблучника.

– Вам это удается? – спросил художник.

– Было бы странно и несправедливо, если бы меня не хотели. Мужчины стараются покорить, подмять под себя тех, кто сильнее. Этим они компенсируют, присущий многим, комплекс неполноценности, робости. Легкодоступные женщины быстро приедаются, становятся неинтересными и назойливыми. Или я не права, ошибаюсь,? – ободряюще взглянула на Суховея.