Алексей Макеев - Шоу не должно продолжаться

– В целом неудивительно, – между тем продолжал Щеглов. – Зачем им полоскать перед всеми свое грязное белье? Только имидж портить. Женю уж не вернешь, а им теперь как-то выкручиваться надо. Может, вообще новую работу придется искать. Одно дело, когда ты из самой популярной программы в силу обстоятельств уйти вынужден, а другое, когда на весь свет тебя халтурщиком ославили. Кому это надо?

– Да хотя бы тому же Березину, – жестко произнес Гуров. – Недостоверная информация вводит в заблуждение следствие, и из-за чьих-то неоправданных тревог по поводу своего имиджа мы можем потратить время на проверку необоснованных версий. Или в том, чтобы найти убийцу, уже никто не заинтересован?

Эта незатейливая и довольно очевидная мысль настолько поразила Щеглова, что он, казалось, потерял дар речи. По-видимому, только сейчас пришло ему в голову, что участвовавшие в репортаже террористы, наиболее «естественные» кандидаты на роль убийц, в действительности были вовсе никакими не террористами, а подставными актерами, и тогда в организации этого убийства можно заподозрить кого угодно. Даже его, Антона Щеглова.

Настойчиво доказывая своим коллегам и Гурову, что участники репортажа никак не могли организовать против Березина «заговор», он совершенно упустил из виду, что кто-то этот заговор все-таки организовал и этот «кто-то», возможно, не раз и не два встречался с ним в коридорах телестудии.

– Да, действительно, – изумленно глядя в пространство, будто все еще не в силах усвоить озарившую его догадку, говорил он. – Что-то я… не сообразил. Его ведь действительно… кто-то же его убил.

– Вот именно. Если это не участники репортажа, значит, убийцу нужно искать среди ближайшего окружения. И тратя время на отработку заведомо пустой версии, я даю этому человеку совершенно ненужную временную фору, чтобы он мог просчитать стратегию поведения и подготовить алиби. Вы заинтересованы в том, чтобы убийца Евгения Березина не был найден?

– Нет! – с чувством выдохнул Щеглов, не оставляя ни малейших сомнений в том, что говорит он совершенно искренне.

– Значит, вы должны помочь мне разобраться с этим репортажем. Если это были актеры, значит, есть человек, который искал их, отбирал, проводил кастинг, оговаривал условия сотрудничества и прочее, и прочее. Кто обычно занимается такими вещами?

– Ну, раньше у Березина этим занималась Марина, – немного помолчав, сказал Щеглов. – Она вообще… Она очень много для него делала. Можно сказать, тепличные условия создавала, только работай, Женечка. А он с гримершей спутался. В благодарность. Неудивительно, что она ушла. А теперь не знаю, теперь, наверное, Лиля занимается. Хотя, если она вам ничего не сказала… Не знаю.

– А с Мариной я могу сейчас поговорить? – спросил Гуров.

– Да, конечно. То есть, разумеется, если она сама не против. Это ведь, кажется, не официальный допрос?

– Нет, пока не официальный. Пригласите ее, пожалуйста, скажите, что я хочу просто поговорить. Все-таки Евгений для нее человек не совсем посторонний, надеюсь, она не откажется помочь найти того, кто убил его.

– Хорошо, я ее сейчас позову.

Щеглов поднялся со стула и, выходя из-за стола, машинально взглянул в окно.

– Опа! – вдруг воскликнул он. – Похоже, беседа ваша откладывается. Рабочий день закончился, товарищ полковник. Не судьба вам сегодня пообщаться с Мариной. Да и с Лилей, похоже, тоже. Это еще мои до конца дотерпели, а тем и вообще здесь сегодня делать нечего. Программа-то их теперь… под вопросом.

Гуров, поднявшись, тоже подошел к окну. Он увидел, как из большого черного джипа, припаркованного возле телестудии, выходит высокий темноволосый мужчина, а навстречу ему от входа спешит эффектная шатенка, еще недавно сидевшая в этой комнате на диване.

«Похоже, брошенная жена недолго скучала в разлуке», – подумал он, а вслух спросил:

– Ухажер?

– Да уж, кавалер на зависть, – улыбнулся Щеглов. – За таким никакие террористы не страшны. Так что это еще вопрос, кто больше выиграл от этого расставания, Женя или Марина.

– Кавказская мафия? – спросил Лев, вглядываясь в черты темноволосого мужчины.

– Вроде того. Он нищих держит. Знаете, наверное, бизнес на попрошайках? Так что связи у него серьезные. Голыми руками не возьмешь. Одна «крыша», я думаю, чего стоит. Я даже хотел о них передачу делать, но Ильнур сказал, что… – Тут Щеглов осекся и испуганно глянул на Гурова: – Ой, похоже, я сейчас кого-то заложил. Кирдык мне. Послушайте, давайте так – вы ничего не слышали, я ничего не говорил. А за это я вам…

– Не надо волноваться, Антон, – снисходительно усмехнулся Гуров. – Я здесь не по этому вопросу. – Но номер джипа, уже выезжавшего с парковки, он на всякий случай запомнил.

Рабочий день действительно уже закончился, и торжественное «срывание масок» приходилось отложить до завтра. Выходя из здания телестудии, полковник испытывал двойственные ощущения.

С одной стороны, ему не так уж мало удалось узнать и о профессиональной, и о личной жизни Евгения Березина. Даже несмотря на то, что из всей его группы более-менее откровенно высказались только оператор и Элина Солнцева.

С другой – полученная информация, пускай интересная и наводящая на размышления, в сущности, почти ничего не меняла в предварительном раскладе, который имелся у него в голове, когда он шел на телестудию. Базовых версий так и осталось три, и после всех сегодняшних разговоров все же не появилось достаточно весомых аргументов, чтобы окончательно утвердить или опровергнуть хотя бы одну из них.

Казалось бы, после разговора со Щегловым можно было забыть о «террористической» версии происшедшего. Но, по сути, никаких конкретных фактов, доказывающих, что в последнем репортаже Березина снимались именно актеры, у Гурова не было. Кроме того, он помнил краткую реплику, произнесенную женщиной в подслушанном разговоре. «Рожи все до единой нерусские», – сказала она, и он отлично понимал, что эти «нерусские рожи» с одинаковой вероятностью могут принадлежать как актерам, так и настоящим террористам.

Что касается версии «профессиональной» и предположений о том, что Березина мог «заказать» кто-то из конкурентов, то здесь пока тоже не было полной ясности. Основным его конкурентом, по-видимому, действительно был Щеглов, и он даже не особенно скрывал свое отрицательное отношение.

Однако такая смелая откровенность, по сути, и была главным алиби конкурирующего журналиста. Вместе с тем Гуров хорошо понимал, что на телестудии и кроме Щеглова достаточно амбициозных личностей. Все нюансы внутренних взаимоотношений невозможно узнать за один день. Может быть, кто-то ночей не спал, мечтая занять место Березина, и, посчитав момент подходящим, устранил его после эфира о террористах, рассчитывая, что все свалят на них.