Илья Деревянко - Хроники майора Корсакова. Том 4. Книга первая

К нему подползал на коленях грузный мужчина с пышными усами, в отглаженных брюках, в защитного цвета рубахе и с болтающейся под мышкой кобурой. Завидев нас, оба разинули рты, собираясь заорать (причем Фомичев даже не дернулся к оружию), но… не успели издать ни звука. Логачев стремительно метнулся к Войкову и сунул ему в пасть дуло «ПСС».

А я пнул ногой в челюсть бывшего полковника, и тот, тихонько хрюкнув, завалился на бок.

– Где ключ от задних ворот?! – страшным, свистящим шепотом спросил Логачев смертельно-бледного фигуранта. Дрожащим наманикюренным пальцем Яков Михайлович указал на журнальный столик красного дерева, на котором действительно лежала связка ключей. Быстро отыскав среди них такой же, как у нас, я молча предъявил его Васильичу, положил связку в карман и занялся начальником С.Б., начавшим постепенно приходить в сознание. Засунул ему в рот резиновый кляп, вынул из кобуры и сунул себе за пояс «макаров»-особый с глушителем, ударом в болевую точку парализовал пленнику правую руку и вопросительно посмотрел на напарника. Логачев уже закончил «пеленать» Войкова, представлявшего теперь весьма забавное зрелище: нечто голое, мохнатое, завязанное в причудливый узел, местами замотанное скотчем, с точно таким же, как у «Кольки», кляпом во рту…

Фомичев с мычанием открыл глаза и (наконец-то!) потянулся здоровой рукой к кобуре.

– Она пуста! – прошипел я. – А издашь еще хоть один звук, башку снесу! – Для пущей убедительности я продемонстрировал экс-полковнику конфискованный ствол.

Испуганно моргнув короткими ресницами, он моментально заткнулся.

– Понесешь ЭТО, – указав на узел, продолжил я. – Левую руку тебе специально оставили, придерживать будешь. И запомни, чмошник, не вздумай дурить по дороге! Иначе… – Я ткнул ему в нос дуло его собственного «макарова»-особого. – Усвоил?!

Экс-полковник часто, утвердительно закивал.

– Вот и ладушки! – Вдвоем с Васильичем мы надели живое ярмо на шею дрожащему в ознобе Фомичеву и, предупредив обоих: «Ни звука, твари! Дышать через раз», – покинули спальню.

Я двигался первым, с трофейным пистолетом в руке. Логачев шел замыкающим.

Мы с Васильичем скользили бесшумно, зато тяжелые шаги нагруженного Фомичева хоть и скрадывались коврами, но все-таки были слышны.

«Не принесла бы кого нелегкая! – с тревогой подумал я. – Ситуация с самого начала стала складываться не так гладко, как планировал Нелюбин. Ох, чует сердце, будут новые, нежелательные встречи!»

И действительно…

– Мангуст, я Мышь! – прошелестело в наушниках. – На первом этаже появились трое охранников. Автоматы – в положении для стрельбы стоя. Озираются по сторонам. Похоже, чем-то обеспокоены.

– Понял, спасибо, – шепнул в ответ я и мысленно ругнулся: «От блин! Хмыри из дежурной смены, совершавшие плановый обход. Интересно, что именно они заподозрили?!»

Я показал Логачеву три пальца и провел ладонью по горлу. Утвердительно кивнув, он рывком за одежду остановил нашего «носильщика».

Подкравшись к концу коридора, я одним глазом выглянул из-за угла. Внизу, метрах в пяти от входной двери, негромко переговаривались трое в камуфляжах.

– Тебе померещилось, – утверждал один. – Никого постороннего там нет и быть не может!

– В спальне хозяина мелькали какие-то «левые» тени, у меня отличное зрение, я точно видел! – убежденно возражал второй.

– И Юрьич весь вечер на измене сидел, – добавил третий. – А его не проведешь! Он опасность жопой чувствует!

– Просто вы оба перессали из-за той оттраханной и задушенной деревенской малолетки, – грязно ухмыльнулся первый. – Воображаете, будто ее родственнички нашли труп, вычислили злодеев, превратились в ниндзей и явились мстить!

– Ты, между прочим, тоже попользовался сопливкой, – огрызнулся второй. – Так что мы с тобой в одной упряжке!

– Дело в другом, – примирительно сказал первый. – Просто ни эти лохи, ни местная милиция никогда в жизни…

Пф-ф… Пф-ф… Пф-ф… – вынырнув из укрытия, всадил я каждому по пуле в лоб.

Мёртвые тела повалились друг на друга. Автоматы звякнули о мраморный пол. Я замер, вслушиваясь в тишину. Прошла минута, полторы… Но нет! Ни хлопки, ни звяк, ни болтовня ублюдков никого в доме не потревожили. Особняк продолжал мирно спать.

– Продолжаем движение, – переведя дыхание, показал я напарнику.

Процессия двинулась дальше.

Из трупов успела натечь изрядная лужа крови. Мы с Васильичем аккуратно ее перепрыгнули, а Фомичев, словно сомнамбула, протопал прямо по ней.

«Чудненько! Оставь побольше следов! – мысленно порадовался я. – Плюс пули из твоего «макара». Доказательств больше чем достаточно!»

Дальнейшее путешествие по территории усадьбы обошлось без приключений.

– Осложнения? – указав на «носильщика», шепнул поджидавший нас Ерохин.

– Ага. Плюс три «двухсотых» на первом этаже, – ответил я.

– ??!!

– Не волнуйся. Убил их он, оставив кучу вещдоков, – хлопнув Фомичева по макушке, успокоил товарища Логачев. – А сейчас сваливаем в темпе. Не стоит больше искушать судьбу!

Заперев дверь в заборе ключом Войкова и попросив «наружников» держать нас в курсе происходящего в доме, мы с максимально возможной скоростью направились через лес к джипу.

Тревога в особняке поднялась не скоро. К тому времени мы, с пленниками в багажнике, успели миновать паутину проселков, Кольцевую дорогу и почти добраться до упоминавшегося выше нелюбинского «офиса»…

Нелюбин дожидался нас на третьем, подземном уровне здания в специальной комнате для наркодопросов и, коротая время, перелистывал пухлую папку. (Борис Иванович уже знал об итогах операции. Не иначе «Мышь» доложила.)