Галина Романова - Ночь с роскошной изменницей

Как не углядела ее глазастая Софья Андреевна, прибираясь, непонятно. Может, умышленно оставила для него? Чтобы он смятение чувств своих обнажал, тем самым позволяя ей в себе разобраться?

Черта лысого, как сказал бы школьный товарищ Саня! Черта лысого вам, Софья Андреевна!

Нет у него никакого смятения и смущения нет. А есть некрасивая сторона мужской сущности, которая похотливым глазом смотрит сейчас на нее совсем не как на подследственную, и уж тем более не как на женщину, нуждающуюся в его защите. А смотрит просто, черт побери, как на женщину, и все! И все-то ему с похмельной его головы в ней нравится и кажется возбуждающим. Да так, кажется, что чуть ниже ремня его штанов стало горячо и непереносимо туго. И не хотел, да позавидовал Липатову. Тот бы давно разрулил ситуацию под себя, не позволяя гормонам задыхаться. Даже если бы и помочь не сумел.

Кстати, а он-то сможет ей помочь? Вернее, захочет ли? Нужно ему или нет с такой дамочкой возиться? Особенно после того, что она привнесла в его жизнь.

Хотя, с другой стороны…

Он ведь не собирался отказываться от этого дела, так? Так!

Собирался всеми силами и правдами доказать ее виновность, так? Абсолютно верно! Почему тогда ему должно мешать ее присутствие? Не должно!..

Но мешать будет, не смог не признать Снимщиков, снова вытаращившись на ее голые коленки. Была бы ну хоть чуточку неказистее, ну хоть на пару килограммов толще, да на десяток другой завитков бы ей в волосах поменьше, да имечко потривиальнее. А то ведь не как-нибудь, а Софья!

– И что, по-твоему, я должен сделать? – прокашлявшись, нарушил он тягучую, будто патока, тишину.

– Найти убийцу, – пискнула она и посмотрела на него с преждевременной благодарностью. – Вы ведь сможете, Олег Сергеевич.

– А если нет, что тогда? К тому же ты поспешила удрать из дома! Кто-то из соседей Сочельниковой видел мужчину, предположительно убийцу, выходящего из ее подъезда. Сейчас идет работа со свидетелями. Составляется фоторобот, так что… Тебе не о чем беспокоиться…

Кроме его собственного подозрения в ее адрес, – добавил он уже для себя.

– Пускай! – заупрямилась вдруг она. – Мне важно знать, кто это, понимаете!!!

– Найдут его и без нас с тобой, – проворчал Снимщиков, встал с табуретки и побрел прочь с кухни.

Сидеть с ней совсем рядом стало просто невыносимым. Мало того, что коленки и локти голые, так еще пахло от нее, как… Черт, как в мартовскую оттепель, когда к вечеру чуть схватывает морозцем, когда фиолетовое небо, когда тонкий хруст под ногами обещает скорое тепло, и звеневший целый день ручей тихо дремлет под прозрачной паутиной льда…

Софья тихо брела за ним следом, настырно бубня ему в спину:

– Найдут, но не того!

– Почему это? – вяло огрызнулся Снимщиков.

– С чего это вдруг так много преступников развелось и все непременно по бедные души Сочельниковых? Я не верю, что там был какой-то бомж.

– А во что ты веришь?

– Верю в то, что это был один и тот же человек, но… Доказать никак не смогу.

Он изо всех сил преступно желал, чтобы она сбилась со своего ровного тихого шага сейчас и начала падать, что ли. А он тут же поспешил бы ей на помощь и дотронулся до нее хоть на минуту-другую. Желание это сделалось почти болезненным, уж поди догадайся с чего вдруг: с похмелья ли, с того ли, что давно без Таисии и вообще без женщины, или просто из-за того, что эта ненормальная проблемная Софья оказалась такой привлекательной.

Детский сад, честное слово! Может, собственный дом поджечь и начать спасать ее из пожара? А что! Тоже вариант…

Он хмуро глянул на нее через плечо. Идет ровно и падать, кажется, совсем не собирается. А собирается, кажется, уходить.

– Ладно, черт с тобой, – ненавидя себя за подлую слабость, поправшую его профессиональные принципы, недовольно буркнул Олег и преградил ей путь к двери. – Проходи в гостиную. Я сейчас соберусь, и поедем.

– Куда?

– Для начала посетим дачный поселок. Там есть с кем переговорить. Спроси разрешения у Анны Васильевны остановиться в ее доме, думаю, там одним днем не управишься. Ах, черт! Ее же убили! Ладно, думаю, разрешение на посещение дома убитой теперь мне брать придется в другом месте, заодно и обыск проведем.

– Зачем?! – непонятно чего испугалась Софья, и он тут же настороженно взъерошился.

Ну, и какой у них роман может выйти?! Смех и недоразумение.

– Может, ее убийство как-то связано с бизнесом, я не знаю… Может, тому имеются подтверждения.

Сам он в это почти не верил. Если убили из-за коммерческих дел, то давно уже все изъяли, никого не дожидаясь. Но ехать в поселок все же нужно. И говорить с охранником, который, возможно, через свой пост пропустил Татьяну Сочельникову.

– Никакой Татьяны Сочельниковой в тот день не было, – артачился молодой малый в форменной фуражке, сдвинутой на левое ухо. – Не знаю, как она попала на дачи, как потом на озеро! Не знаю-юу!!!

Последнее слово он произнес почти с подвыванием, старательно избегая смотреть им в глаза.

В небо то и дело таращился. На будку свою постоянно оглядывался. Опять же шлагбаум рассматривал не без внимания.

Врет! – сразу понял Снимщиков и тут же заинтересовался: почему врет? Что за интерес у него? Если чего-то боится, то чего?

– Хорошо, пусть так, – бесцветным голосом согласился Олег, выглянул из-за плеча молодого малого и указал подбородком на будку. – А напарник ваш что говорит?

– Напарник? – охранник презрительно скривил пухлогубый рот. – Тому и вовсе все без дела. Может народишко и без документов впускать и выпускать. Может и уснуть на посту, но и он говорит, что никого в тот день не видел.

– Мне бы хотелось узнать об этом лично, – построжел Снимщиков.

Парень действовал ему на нервы. А они у него в этот день и без того были натянуты струной. Похмелье не желало отпускать, подбрасывая в желудке огромный трясущийся ком, который все подкатывал и подкатывал к горлу. Бр-рр, отвратительное чувство!.. Софья дышала мартовскими туманами за его спиной и тоже досаждала своей близостью. Теперь еще и этот!

– Да не вопрос! – обрадовался охранник, отступая с тропинки чуть в сторону. – Спрашивайте его о чем хотите!

Он и спросил! Да так спросил, что, выходя из будки, еле удержался, чтобы не дать парню в морду. Потом передумал, решил, что еще успеется. Пока же надо свои догадки и соображения держать в строжайшей тайне и понаблюдать немного за обитателями этого дачного поселка, а заодно и за этим ходким охранником, которому вдруг с чего-то вздумалось водить его за нос.

Его слова о нерадивости напарника, оказывается, достигли ушей последнего и дико того обидели. Тот прилег вздремнуть, да потом что-то размечтался. Вот мечты и отогнали сон.