Сергей Самаров - Десерт для серийного убийцы

Платили за такие дежурства не слишком много. Но он говорил всем, что очень хорошо платят. Немного матери отдавал, а остальное – так с ней договаривался – откладывал на машину. Откуда матери знать, сколько платят в коммерческих фирмах? Она думает, что если фирма богатая, то платят там хорошо. Но простая логика говорит об обратном. Богатой фирма может стать только тогда, когда на всем экономит. В том числе – и на зарплате сотрудников. И, тем не менее, он там работал. И даже не бросил работу, когда подошло время диплом защищать. Мать радовалась. Она считала, что сын у нее – очень трудолюбивый и прекрасно зарабатывает. И уж совсем возгордилась, когда сын купил себе сначала гараж, а потом уже и машину. Правда, машина была старенькая. Но еще хорошо бегала. Ему и не нужна была слишком престижная машина.

И все это он сделал так незаметно, без торопливости, что никому и в голову не пришло заподозрить его в том, что он не заработал эти деньги. Так действовать мог только человек с сильной волей. Сильный человек. А он всегда хотел и мечтал быть сильным. Он именно ради этого и боксом пошел заниматься, ради этого он и просил призывную комиссию отправить его служить в десант. А сейчас он – сильный и умный человек – водит за нос ментов и откровенно смеется над ними. Многие ли решились бы на такое? Он-то знает, чего стоят те, кто показывает себя сильным перед другими. Они быстро умирают, а некоторые даже пытаются вымолить себе жизнь. Были и такие: «Забирай женщину, а меня не трогай…»

Он не такой. И никогда ментам не понять комбинацию, которую он разыгрывает. Никогда…

Я позвонил, как и обещал, Вениамину Вениаминовичу, как только вернулся в «Аргус». Признаюсь, мне сразу и резко не понравился его ломающийся голос. Так только пьяный кот с мышкой пытается играть, не понимая, что мышка эта может оказаться из породы волкодавов. Почему-то он резко, без предварительного моего согласия, перешел на «ты». Из простого чувства самоуважения я вынужден был сделать то же самое.

– А какие у тебя сдвиги намечаются? Что ты уже успел сделать? – Нет, он определенно пьян. Осталось ему только громко икнуть в трубку.

– Если сдвиги намечаются, о них говорят после того, как они состоятся. Пока у меня возникают только предположения, которые требуют дополнительной проверки. После проверки я уже смогу что-то сказать.

– Хм-м… Хорошо, тогда какие сдвиги у майора Лоскуткова? – А это уже прозвучало так, словно он заплатил мне пару тысяч баксов за то, чтобы я докладывал ему о делах ментовки. Но об этом речи у нас, если память у меня не продырявлена, не заходило.

– А об этом ты спроси майора Лоскуткова. Он, насколько я знаю, очень тобой интересуется и, думаю, побеседовать не откажется.

– Послушай, «частник», ты забываешься!.. – Теперь уже начальственный окрик.

Я скромно промолчал, ожидая продолжения.

– Ты забываешься… – повторил он, требуя моей немедленной реакции.

– Напротив. У меня очень хорошая память.

– Ты же деньги получил? Мало, что ли?

О работе он поговорить так и не успел. Похоже, душа требовала скандала и самоутверждения.

– В качестве аванса – хватит. Кстати, ты зайди за квитанцией. Она у меня в столе лежит.

Долгое непонимающее молчание; потом – вопрос:

– Какая еще квитанция?

– О том, что ты официально заплатил агентству «Аргус» две тысячи долларов.

– Я тебе их заплатил! Лично тебе, чтобы ты…

– Но я-то работаю от имени агентства, – довольно-таки жестко перебил я его, чтобы сразу расставить все точки над «i». – Потому деньги эти прошли через кассу, только уже конвертированные в рубли, поскольку закон запрещает бухгалтерии принимать платежи в валюте. И тебя ждет корешок приходного ордера. Можешь забрать в любой удобный для тебя момент…

Теперь он уже молчал так долго, что я побоялся – уважаемый Вениамин Вениаминович не выдержал алкогольной нагрузки и уснул. Оказалось, нет – он стал разговаривать с кем-то там, у себя в кабинете, а потом – или сам он, или еще кто-то – нажал на рычаги аппарата. Похоже, мой выгодный клиент оказался невменяемым. И так рано, что я даже не понял, чего он добивался с утра? Если он каждый день к обеду напивается, то придется его ловить – в случае необходимости – в те часы, когда магазины еще закрыты.

Но теперь мне – не до того. Теперь пора приобщаться к современной оргтехнике и создать собственную базу данных. Я включил компьютер, чтобы набрать первый в своей истории файл для этой базы, однако, пока компьютер загружался, раздался новый звонок.

– Агентство «Аргус».

– Здравствуйте. Господин Толстов, если не ошибаюсь? – Голос совершенно незнакомый. Вкрадчивый, скользкий, словно у его обладателя хронический гайморит. Но все же властные ледяные нотки в этом голосе капельками проскальзывают.

– Да.

– Моя фамилия – Хозяинов. Я – президент той компании, которая направила к вам Вениамина Вениаминовича.

– Рад познакомиться, – дело, как я понял, начало принимать уже другой оборот. Более полный. Более крутой. О Хозяинове я слышал много, хотя чести сталкиваться с ним не удостаивался.

– Вы извините Вениамина Вениаминовича, он сегодня слегка не в себе. Но, дело мужское, понимаете…

– Пытаюсь.

– Что?

– Пытаюсь понять. Обычно я привык решать производственные вопросы с людьми, находящимися в трезвом виде. И хотелось бы клиентов своих видеть такими чаще.

– Да. Я понимаю вас. Но не могли бы вы приехать сейчас к нам в фирму? Прямо ко мне. Мы все и обговорили бы лично. Это ненадолго…

– Пожалуйста. У меня как раз есть свободное время.

– Запишите адрес…

Он продиктовал, и я сразу понял, где это. Оказывается, я там был уже вчера. Красивое крыльцо, футуристический козырек над ним и полусонный бездарный охранник – в том же доме, где располагается фирма Гоши Осоченко. Нечаянно я заглянул именно к ним.

– Я выезжаю.

И с сожалением мне пришлось дождаться окончания загрузки моей «чудо-техники», чтобы сразу после этого нажать кнопку мыши на команде «выключить компьютер». Вздох мой при этом был настолько тяжелым и непритворным, что его должен был бы услышать даже Лева Иванов, хотя его кабинет и находится в противоположном конце коридора. Может быть, он и услышал, но не отреагировал.

Я закрыл дверь и поехал.

Козырек над крыльцом по-прежнему приглашал войти. И охранник – не вчерашний – поднялся навстречу.

– К кому?

– К Хозяинову.

– Вы договаривались?

– Да. Десять минут назад созвонились.

Охранник набрал номер по внутреннему телефону, сказал кому-то о моем приходе, спросил фамилию и показал на коридор:

– Предпоследняя дверь направо.

В приемной – две секретарши. Одна – в возрасте, сердито-скрюченная над ксероксом, который ее слушается, кажется, как дикий мустанг – погонщика волов. Вторая – помоложе, довольно страшненькая и совсем уж не секретарского роста – до ста шестидесяти еле-еле дотягивает. У меня создалось мнение, что Хозяинов не слишком заботится о престиже фирмы, если не нашел себе секретарш попредставительнее.