Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин

Возле одного из домов капитан остановился и несколько раз перечитал табличку, прибитую у входа. Одернув и без того хорошо пригнанный мундир, капитан вошел в дом и по лестнице поднялся на третий этаж. Вот и знакомая, обитая дерматином дверь. Капитан тихонько постучал.

Услышав неразборчивый возглас, офицер заколебался. Что это - разрешение войти или просьба подождать? Но он был не в силах больше сдерживать себя и наобум открыл дверь.

Ослепительный солнечный свет, заливающий просторный кабинет, бьет прямо в глаза, и капитан не сразу может разглядеть, кто сидит за столом. Он скорее догадывается, чем узнает: да, это тот, к кому он шел.

- Разрешите доложить: капитан Гончаренко, выполнив задание, прибыл в ваше распоряжение.

Полковник Титов выходит из-за стола и, игнорируя положенную по уставу форму приветствия, трижды целует офицера, целует, как отец сына после долгой разлуки.

- Ну, садись, садись, барон фон Гольдринг!- смеется он, разглядывая подтянутую фигуру капитана.- Так, говоришь, прибыл... Вижу, вижу. Жив, здоров! Молодец! Хвалю!

Они сидят друг против друга и широко улыбаются.

- Признаться, боялся за тебя, не надеялся на счастливый конец! А что, думаю, если напутал нарочно в мелких деталях? Мол, в основном сознался, а детали - дело десятое, случаются ведь провалы памяти... Да и вывез его отец совсем мальчишкой...

- А как, кстати, сейчас чувствует себя мой тезка?

- Он из другого теста, чем его отец, Зигфрид. Возможно, сказалось влияние среды. Что ни говори, а он ребенком попал в совершенно иное окружение. Припертый к стене, Гольдринг быстро во всем сознался, ведь ты сам с ним беседовал, знаешь... За правдивые показания суд смягчил его участь... Ну, все это сейчас не суть важно! Главное, что ты вернулся жив и невредим!.. Отца предупредил о приезде?

- Нет! Я боялся даже писать. А что если вдруг... Ведь четыре года прошло!

- Здоров и бодр! Я узнавал о старике, работает там же, на железной дороге стрелочником.

- Сегодня же, если разрешите, выеду к нему.

- Придется разрешить! Только ты не забудь попросить прощения и от моего имени. Объясни отцу, что и как. Да он старик толковый, поймет!.. Ну, а что ты собираешься делать дальше, Григорий Павлович?

- Я ушел в армию из института иностранных языков. Мне бы хотелось вернуть свои студенческий билет.

- Студенческий билет, говоришь? Что ж, правильно решил. Учись! Нас с тобой заставили стать людьми войны. А теперь мы будем людьми мира