Анастасия Валеева - Дорогая находка

В ту же минуту она сначала на подсознательном уровне, а потом и на полном серьезе отметила про себя, что эти лебеди были, пожалуй, единственным украшением весьма скромного ермаковского жилища. Внутреннее торжество собственной правоты всецело овладело гадалкой.

– Ес! Ес! Ес! – мысленно восклицала она, радуясь тому, что шла сюда, как ей теперь казалось, вовсе не напрасно.

Гадалка и не заметила, что застыла перед домом в весьма смешном положении: ноги почти на ширине плеч, руки – воздетые к небу. Нет смысла добавлять, что выражение ее лица полностью гармонировало с этой нелепой позой. Через пару минут, словно очнувшись, она боязливо огляделась по сторонам и, убедившись, что никто не увидел ее такою, облегченно вздохнула.

Теперь Яне следовало собраться с мыслями. «Стоп! Стоп! Стоп!» – командовала она самой себе, пытаясь сконцентрироваться на самом главном. Милославская попыталась собрать воедино все, что ей было известно о Ермакове. «Жена, двое детей», – мысленно перечисляла она и одновременно с этим оценивала Витькин дом, а заодно и двор, который довольно хорошо просматривался сквозь широкие щели между створками ворот. Маленький деревянный домишко на два окна нисколько не впечатлял. Судя по отсутствию газовых труб и сложенным вдоль одного из сараев дровам, здесь до сих пор пользовались обыкновенной печкой.

Яна заметила, что Витькин дом стоит не вплотную к соседскому, а несколько отстранен от его забора – между двумя дворами было расстояние около полуметра. Гадалка решила пробраться по этому проходу и осмотреть так называемые «зады».

Первой она пустила по новому пути Джемму. Та сразу стала водить по земле носом из стороны в сторону, словно беря чей-то след. Местные собаки, почуяв чужих, подняли лай, но гадалку это не остановило – она уверенно продолжала заниматься своим делом.

Пройдя до конца ветхий деревянный забор, Яна остановилась. На нее задними стенками смотрели два мазанных глиной низких сараюшки, в которых Ермаков, очевидно, держал скотину. Прильнув к щели в заборе, Милославская увидела наваленные посреди двора доски, железяки и приютившийся в углу Витькин мотороллер. На дворе не было ни летней кухни, ни гаража, ни бани. «Весьма скромно», – заключила гадалка.

На самом деле, с двумя детьми в таком жилище Ермаковым, вероятнее всего, было тесно. Да и коровенки их наверняка требовали большего комфорта.

– Есть у Витьки мотив побыстрее избавиться от матери, – тихо пробормотала гадалка. – Как бы ни была старуха слаба и немощна, но по божьей воле могла эдак вот протянуть еще лет, может, двадцать. А сыну что? В такой вот нищете лямку тянуть? Не-е, – Яна покачала головой, – не на того вы напали…

– Здорово, молодка, – окликнула Милославскую подслеповатая или только кажущаяся такой старуха, – ты чаво тут?

Джемма зарычала. Яна обернулась. Из-за соседнего невысокого частокола на нее любопытно смотрела полная пожилая женщина, одну руку уперев в бок, а другой слегка прикрывшись от солнца, бьющего в глаза.

– Ермаковы тут живут? – не найдя более, что сказать, спросила гадалка.

– Туточки, – подтвердила старуха и, скрипнув низенькой калиткой, вышла со своих «задов», двинувшись навстречу Милославской.

Яна дернула Джемму за ошейник, молчаливо приказывая ей успокоиться. Та послушалась и опустилась на задние лапы.

– Ты чья будешь? – спросила женщина, вплотную подойдя к гадалке и сильно щурясь.

– Я-то? Городская я… Не местная.

– Вижу, что не местная. Ермаковых ты, спрашиваю, аль так, знакомая просто?

– Следователь я, бабуля, – неожиданно для самой себя отрезала Милославская.

– Вот так та-ак! – воскликнула женщина, всплеснув руками. – Из города?!

– Из города, – выразительно кивая, подтвердила Яна.

– Ты поди-ка чего! – ахнула старуха. – А чего приехала? – тут же поинтересовалась она.

– А положено так.

– Когда повесится кто?

– Ну да.

– Вот оно что-о. Каковы законы новые! – удивилась Янина собеседница, покачивая головой. – И что же, про всех Евдокииных близких расспрашивать станешь?

– Стану, – серьезно сказала Милославская.

– Ну так давай я тебе первая скажусь, – сказала старуха, тяжело присаживаясь на толстое короткое бревно, приваленное к ермаковскому забору в непосредственной близости от кучи навоза.

Гадалке ничего не оставалось, как последовать за незнакомкой. Джемму она отпустила прогуляться. Благо собаке тут было полное раздолье.

– Зовут меня бабка Наталья, – начала женщина, но тут же поправилась: – Былинкина Наталья Владимировна. Живу я тута всю жизнь. Мать моя была…

– Наталья Владимировна, – прервала Милославская, – вы уж простите, но меня Ермаковы больше интересуют.

Вежливей было бы, конечно, выслушать упоенный старухин рассказ до конца, а потом уже задавать свои вопросы, но ведь в любой момент мог вернуться сам Витька. А это обещало разоблачение персоны лжеследователя.

– Можно я сама вас спрашивать буду? – чуть мягче спросила Милославская.

– Ну спрашивай, – с заметной обидой протянула старуха.

– Вам известно, что дом Евдокии Федоровны завещан Ермакову Виктору?

Наталья Владимировна сначала удивленно округлила глаза, а потом, то ли смутившись от пристального Яниного взгляда, то ли просто от распирающего ее желания «пооткровенничать», вплотную придвинулась к Милославской и прошептала:

– А то как же. Евдокия моя подруга была.

– Тогда скажите, – тут же не менее таинственно, чем ее собеседница, спросила гадалка, – почему Ермакова в своем завещании обошла другого сына?

– Леньку?

– Леньку, Леньку.

– Так он уже свой кусок получил. Ленька у них старший. Когда был еще жив их отец, Михаил, то есть муж Евдокии, Леньке дали денег. На выделенный куш купил Леня дом в соседней деревне, где женился.

– Так он в соседней деревне живет? – удивилась гадалка.

– Что ты! – возразила Наталья Владимировна и так махнула рукой, что Яна тут же подумала, что ей не зря сказали, что второй сын Евдокии Федоровны – настоящий подарок. – Леня спился давным-давно.

– Да вы что? – попыталась изобразить удивление Милославская.

– Да-да. Сначала по праздникам употреблял. Потом по выходным тоже стал, после баньки. А потом и каждый день, во время ужина. Ну, а там пошло вместо обеда и завтрака и всего остального… – безнадежно закончила Былинкина.

– И что же жена? – поинтересовалась гадалка.

– Как что? Выгнала, конечно.

– Развелись?

– Развели-ись, – старуха вздохнула. – Живет он теперь тут, в нашем селе, с Танькой Бакулиной, – Наталья Владимировна посмотрела на Милославскую и махнула рукой, – Да, ты ее не знаешь. Старая дева она, любому сапогу поди рада.