Анастасия Валеева - Дорогая находка

– Получала, – не понимая, к чему клонит гостья, удивленно протянула Щурова.

– А в письме она ничего такого не сказала, почему дом продала, например?

– Не-а. Я ей должна двести рублей. Все не отдам никак. Она только затем и написала, чтоб напомнить, а о доме ни-ни.

– А вы письмо сохранили?

– Да где-то тут, среди газет, – Верка открыла тумбочку, стоящую рядом с креслами, и из нее с шелестом посыпались газеты, небрежно наваленные друг на друга. – Ну вот, опять! – сердито воскликнула она и стала разгребать газеты, отыскивая, очевидно, письмо. – Ага! Вот.

Щурова протянула Милославской конверт, неаккуратно вскрытый с одного краю.

– Прочту?

– Читайте, – девушка пожала плечами.

Яна тут же извлекла из него одинарный листок в клетку, исписанный крупным размашистым почерком, и жадно стала читать. Верка тем временем пихала газеты назад в тумбочку. Уже по одному ее невозмутимому виду можно было понять, что вряд ли она в чем-то слукавила насчет содержания письма и всего остального. Милославская, конечно, это поняла, но все же в изучении письма себе не стала отказывать.

Петровна без всяких свойственных эпистолярному стилю преамбул гневно напоминала своей внучатой племяннице о денежном двухсотрублевом долге, который она, соизмеряя со своей пенсией, считала «значительным», почему и требовала немедленного его возврата. В заключение Веркина родственница жаловалась на одолевающие ее болезни и на дороговизну лекарств, которые она, будто бы только из-за невозвращенных денег, купить была не в силах. О продаже дома в письме, действительно, не было ни слова.

Яна свернула листок и всунула его назад в конверт.

– Убедились? – спросила Щурова, присаживаясь опять в кресло.

– Убедилась, – ответила гадалка и перевернула конверт, внимательно вглядевшись тут же в адрес отправителя.

– Адресок возьму? – спросила она тут же Верку.

– Берите.

Милославская достала свой блокнот и перенесла в него адрес, начертанный на конверте, а внизу отчетливо приписала: Михалева Анастасия Петровна.

– Ну что ж, благодарю, – сказала после этого Яна.

– Да за что же? – Верка улыбнулась и немного покраснела.

– Вы мне немного помогли, прояснили кое-что, – гадалка встала. – Проводите?

– Провожу.

Щурова проводила гостью до ворот и, когда та уселась в дожидавшееся ее такси, по-дружески замахала ей рукой.

– Кто там? – раздался из-за двери грубоватый женский голос.

– Откройте, пожалуйста, – вежливо произнесла Милославская.

– Что вам нужно?

– Михалева Анастасия Петровна тут проживает?

– Ту-ут, – в голосе Михалевой почувствовалась осторожность и удивление.

– Я к вам от вашей племянницы внучатой, Веры Щуровой.

Послышалось какое-то движение, потом ключ в замочной скважине стал поворачиваться. Вскоре дверь приоткрылась, и на Яну из-за тонкой металлической цепочки, которая не позволяла двери распахнуться более чем на десять сантиметров, на Милославскую устремился изучающий взгляд.

– Я вам долг привезла, Вера передала двести рублей, – произнесла гадалка заранее заготовленную фразу.

Михалева убрала цепочку, пошире открыла дверь и кивком пригласила Милославскую войти. Взгляд хозяйки квартиры заметно смягчился. Яна сразу принялась рыться в своей сумочке, откуда вскоре выудила пухлый кошелек.

– Вы пройдите, пройдите, – сухо и даже строго сказала ей женщина.

Гадалка быстро скинула туфли, нырнула в тапочки и последовала за хозяйкой, которая, казалось, вовсе не отрывая ног от пола, двигалась впереди нее.

– Присядьте, – сказала Михалева, указав Яне на высокий деревянный табурет. Та поспешно присела на краешек, поправив маленькую подушечку, положенную на него сверху.

В комнате был «рабочий» беспорядок. Судя по всему, Анастасия Петровна еще не обустроилась после переезда: в одном углу почти до самого потолка друг на друге стояли коробки, в другом лежал огромный полиэтиленовый мешок, набитый каким-то тряпьем; старый полированный сервант стоял наискосок комнаты; к нему были придвинуты два кресла и журнальный стол на тонких высоких ножках, накрытый газетой. Только три табурета аккуратно стояли в ряд вдоль стены.

– Вот возьмите, – сказала Милославская, протягивая Михалевой две сотенные, с которыми ей по предварительному замыслу теперь приходилось расстаться.

– Ох, – вздохнула хозяйка, – наконец-то.

Она взяла деньги и, аккуратно свернув, сунула их в карман своего халата.

– Вы Веркина знакомая? – прищурившись, спросила она Милославскую.

– Угу, – промычала та.

– Что-то я вас не знаю.

– А мы на днях только познакомились. Я по работе в Багаевке была.

– На днях? И она вам деньги, простите, доверила? Как была балбеской, так и осталась! Вы с деревни сейчас?

– Угу, – снова ответила Яна.

– Как она там, стоит? – дрогнувшим голосом спросила Михалева.

– Стоит, – протянула гадалка.

Немного помолчав, она спросила:

– Как же вы решили с таким прекрасным местом расстаться?

– Решила вот, – глаза хозяйки увлажнились.

– Хорошую цену предложили? – осторожно спросила Милославская.

– Хорошую, – с грустью протянула Михалева.

– Интересно, а какой им смысл был покупать ваш дом? Цель-то какая?

– Откуда я знаю, – огрызнулась Анастасия Петровна. – Не расспрашивала. Да и не сказали бы, если б спросила. Не больно-то они с нашим человеком разговаривают…

– Вы раньше не знали этих покупателей?

– Не знала.

– А про соседку вашу, извините, слышали?

– Слышала. Верка телеграмму прислала, – у Михалевой выступили слезы, которые она тут же утерла, крепко прижав пальцы к глазам.

– Простите, а она в конфликт с покупателями вашими не вступала случайно? Может, интересовалась очень, зачем им ваш дом…

– При мне – нет.

– А вообще могла?

– Евдокия любопытством никогда не страдала и вообще была очень осторожной: моя хата с краю, ничего не знаю… С такими связываться точно бы не стала. А чего вы все расспрашиваете-то? – хозяйка пристально посмотрела на гадалку, ища ответа на свой вопрос.

– Да так, интересно просто, – ответила Милославская. – Значит, не конфликтовала?

– Нет. Да и они бы со старухой разговаривать не стали.

– Понятно. Ладно, пойду я, – Яна встала.

– Спасибо, что деньги передали, думала не дождусь, – Михалева повела гостью к выходу. – У меня ноги отнимаются, а натирание такое дорогое, такое дорогое…

– До свидания.

– До свидания, – дверь за гадалкой закрылась, но она до тех пор, пока не пришел лифт, слышала за ней жалобы Анастасии Петровны.

Яна вышла из подъезда и остановилась, задумавшись. Ничто в этот момент ее не радовало. Она подняла глаза к небу, словно ища у него помощи. Солнце заслонили серо-перламутровые, неизвестно откуда взявшиеся вдруг тучки, и Милославская долго простояла так, глядя куда-то ввысь.