Анастасия Валеева - Семейный подряд

– Какой еще Могутин? – искренне, как показалось Яне, изумился Гулько.

– Это мне надо у вас спросить, – томно улыбнулась Яна, – расскажите, Денис, как вы подбросили кассету Насте?

– Чушь! – возмутился тот, – Виктор Сергеевич, – он озабоченно взглянул на часы. – Нам пора.

– Вы сказали девушке, чтобы она спряталась. Убедили, что она попала в жуткую передрягу и непонятно чем все это кончится. Не знаю, где она отсиживалась… Скорее всего в Устиновке. Знаете такое миленькое селение?

Яна приковала к Гулько долгий испытующий взгляд.

– А сами проникли в ее жилище, спрятали пистолет в ее белье, потом подбросили кассету с записью любовных сцен в ее сумку, чтобы показать, что она якобы шантажировала Санталова, но перед этим вы убили ее…

– Я пошел, – вскочил Гулько.

– Не торопись, – стал вдруг подозрительно равнодушным Смурыгин, – давай дослушаем.

Смурыгин сменил тактику. Видимо, он понял, что целесообразнее играть роль безразличного слушателя. Эта безучастность, по его мнению, должна была доказать его полную непричастность. А может, он задумал нечто криминальное… И стал вдруг спокоен – доказательств нет, а эта женщина столь хрупка и одинока!

– А потом устранили Радзиевского, когда поняли, что я близко подобралась, – ровным голосом продолжала Яна, не отрывая проницательного взгляда от Гулько.

Они сидели так близко друг к другу, что это прямое Янино разглядывание могло бы показаться стороннему наблюдателю неприличным.

– Но и на этом вы не успокоились, вам потребовалась еще и Панина. Ее вы решили использовать, чтобы выманить меня из дома. Не знаю, кто стрелял в меня, вы или тот, кто гнался за мной вчера…

– Вы никогда не писали сценариев или детективов? – как на идиотку посмотрел на нее Смурыгин, – уверяю вас, вы бы здорово преуспели. Пошли, Денис. Самое интересное мы выслушали, остальное, чувствую, будет довольно скучно.

Гулько поднялся первым – ему давно не терпелось покинуть кафе.

– Если будете и впредь преследовать меня, – огрызнулся Смурыгин на прощанье, я пожалуюсь кому следует.

– Какой веселый каламбур! – засмеялась Яна. – Я еще не закончила… – она разочарованно вздохнула, глядя, как неуклюже Смурыгин, будучи гигантского роста и внушительной комплекции, выбирается из-за стола. – Я еще хотела задать вам пару вопросов относительно вашего делового сотрудничества с вашей матушкой.

– Вы и так злоупотребили моим терпением, – прошипел Смурыгин. – Счет! – крикнул он официантке.

Та поспешила к столу. Она предоставила Смурыгину чек, взяла деньги и ретировалась. Яна осталась одна. Она совсем не чувствовала себя удовлетворенной этим разговором. И самое главное, у нее не было доказательств. Может, она действовала необдуманно, неосторожно? Конечно, она же сама решила руководствоваться интуицией. Яна допила сок, расплатилась и покинула кафе. Она поймала машину и проехала пару кварталов до отделения. От дежурного позвонила Руденко. Он распорядился, чтобы ее пропустили. Она поднялась на второй этаж и без стука вошла в кабинет. Руденко был один. На его лице сияла довольная улыбка.

– Что-то ты расстроенная! – воскликнул он.

Яна опустилась на стул. Увидев поблескивающую, как надраенная алюминиевая кастрюля, физиономию лейтенанта, она расхотела делиться с ним своими сомнениями, да и вообще что-либо рассказывать.

– А ты что такой счастливый?

– В передовики выбился, – хитро посмотрел на нее Руденко – может, в звании повысят. Намек был. Эх! Давай за это, а?

Он кивнул в сторону сейфа.

– Коньяк, – с гордостью пояснил он, – ты ж любишь…

– Люблю, но сейчас не хочется мне пить, – вздохнула Яна.

– Да что стряслось? – озабоченно спросил Руденко.

– В принципе, ничего, – пожала плечами Милославская.

– Ладно, давай колись, – наседал на нее Три Семерки, – я же вижу – что-то не так.

– Все так, Сеня, – она достала сигарету и, глядя на засаленный рисунок поблекших обоев, закурила.

– Ну ты чего как партизан? – не унимался Руденко, – мне что из тебя, клещами все вытягивать нужно? Держи, – он достал из сейфа коньяк, плеснул на дно в два граненых стакана, один пододвинул ей. – За мое возможное повышение, – он одним глотком выпил содержимое и поставил стакан на стол.

Яна пить не стала. Она теперь рассматривала инвентаризационный номер, красной краской нанесенный на дверку большого – в человеческий рост – сейфа, размышляя, стоит ли говорить лейтенанту о своем разговоре со Смурыгиным. Наконец она решилась.

– Знаешь, Сеня, – начала она, – у меня сейчас был прелюбопытный разговор со Смурыгиным. Хотя говорила по большей части я, но все же у меня сложилось впечатление, что он один из тех, кто замешан в этих убийствах.

Лейтенант заинтересовался, но вида не подавал, кивая с отсутствующим видом.

– Я его увидела на улице, совершенно случайно, – почти не соврала Яна, – пошла за ним и увидела, что он встретился с одним из участников той злополучной вечеринки – Денисом Гулько.

– С Гулько? – оживился лейтенант. – Ну и что же дальше?

Яна как можно подробнее пересказала ему содержание своей сегодняшней беседы и добавила: – Нужно их брать, Сеня, пока они еще кого-нибудь не прихлопнули. Теперь, когда я прижала их к стенке, они ни перед чем не остановятся, чтобы спасти свои задницы.

– Все, что ты мне рассказала, – без особого оптимизма заявил Руденко, лохматя кончиком шариковой ручки свои пышные усы, – конечно, очень интересно.

– Интересно? – с вызовом спросила Милославская, жалея, что вообще затеяла этот разговор.

– Интересно, но не более, – Руденко плеснул себе еще коньяка и выпил, – все что ты рассказала, всего лишь предположения, гипотезы, так сказать, на основании которых мне никто не даст ордера на арест. Я, как представитель власти, должен действовать на основании закона, как ни смешно это звучит в наше время, а законных оснований на арест у меня нет. Да, Смурыгин знаком с Гулько, ну и что? Это же не основание. А твои видения и впечатления к делу не пришьешь. Кстати, на конверте, изъятом в квартире Могутина, есть отпечатки пальцев, но они не принадлежат никому из подозреваемых. Так что твоя теория не такая уж стройная.

– Чего ты несешь, Семен Семеныч? Закон… Представитель власти… – презрительно произнесла Яна. – Да задержи ты этих подонков, сделай у них обыск, сними отпечатки пальцев. Я уверена, что найдутся и улики, только не нужно сопли жевать и лопать коньяк, в то время, как преступники гуляют на свободе.

– Ну хватит, – обиделся Три Семерки, – мы, между прочим, здесь тоже работаем.

Он хотел еще что-то добавить, но на столе зазвонил телефон и он сорвал с аппарата трубку.

– Руденко, – рявкнул он. – Да. Да, знаю, она у меня, – он бросил трубку и повернулся к Яне. – Вот, кстати, звонят люди, которые охраняют тебя, хотя я просил, чтобы ты из дома пока не выходила.