Сергей Донской - Матерый

Возражение прозвучало не очень логично, но Эллочке пришлось неохотно согласиться. Они выбрались из машины и остановились напротив, избегая смотреть друг другу в глаза.

- Почему ты дрожишь, мама? - спросила дочь. - Разве холодно?

- А? Что? - Людмила встрепенулась и изобразила улыбку. - Никто не дрожит. - Она бросила долгий взгляд в сторону поселка. - Слушай, я пойду, ладно?

- Только недолго, - предупредила Эллочка.

- Это как получится, - ответил Людмила и вдруг тихонечко засмеялась. Думаю, за час я управлюсь.

Максимум за полтора.

- Учти, одной мне будет скучно и страшно!

- Ерунда! Ты уже большая. С тобой Тошка. Главное - от машины ни на шаг. Задача ясна?

- Ясна. Очень даже ясна. - Эллочка вздохнула. - Но лучше не ходи на дачу, мама. Не надо никаких сценариев. В Сочи ты тоже однажды говорила: "срочное дело, срочное дело", - помнишь? - а потом у тебя оказалось все лицо исцарапано... - Голос Эллочки зазвенел. - И все вы, взрослые, врете! Сами такие большие, а маленьким врете.

- У тебя нос не дорос меня судить. - Людмила сказала это как бы в шутку, но улыбка у нее вышла неискренняя. - Ладно, чао. Можешь пожевать что-нибудь - на заднем сиденье сумка с провизией. Если увидишь, что приближается посторонний, садись в машину и нажми на дверцах вот эти кнопочки. Но тут чужие не ходят, не бойся. Так что охраняй машину и будь умницей.

- Сама будь умницей! - сказала Эллочка и смахнула с ресниц слезинку, не дав ей соскользнуть по щеке.

Но Людмила уже ничего не слышала и не видела.

Она целеустремленно уходила прочь, так ни разу и не оглянувшись на сиротливо приткнувшийся у берега автомобиль и маленькую дочурку, провожающую ее тревожным взглядом.

***

Солнце клонилось к горизонту, когда Людмила быстрым шагом миновала новорусскую стройку, осторожно отворила нужную калитку и подала голос:

- Эй! Есть кто живой?

Никто не откликнулся. Тогда Людмила вошла во двор и двинулась вдоль кирпичной стены дома по узенькой бетонной дорожке. Шагая, она старалась не наступать на многочисленные трещины. Такой у нее имелся суеверный сдвиг по фазе. Удастся переступить все трещины - повезет. Ей очень хотелось, чтобы повезло.

Пройдя несколько шагов, Людмила очутилась в своеобразном гроте из виноградных лоз, дававших тень и подобие прохлады. Ей понравилось в этом оазисе. На темно-зеленом фоне она должна была смотреться особенно выгодно в своем ярко-желтом сарафане, загорелая, свежая, стройная. Уверенная в себе молодая женщина. Только отчего-то ужасно колотилось сердце, как у школьницы перед первым свиданием, которое может завершиться не только кусачими поцелуями и трепетными прикосновениями. Набрав в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в холодную воду, Людмила окликнула еще раз:

- Э-эй! Есть кто...

Он возник перед ней совершенно бесшумно и на столько внезапно, что напрягшиеся от испуга соски отчетливо обрисовались под тонкой тканью ее сарафана. Бесстрастный. Молчаливый. Все в тех же узких застиранных джинсах, но уже без рубахи. Людмила подумала, что впервые в жизни видит зрелый мужской торс, напрочь лишенный привычной растительности на груди. Сильное мускулистое тело с гладкой юношеской кожей. Это было трогательно и волнующе. Как в ранней молодости, когда от одного лишь предвкушения восторга все внутри переворачивалось и холодело. Стараясь унять тревожную дрожь в голосе, Людмила улыбнулась и пустила в ход домашнюю заготовку:

- Не ждали гостей?

Светлые глаза мужчины смотрели на нее не мигая.

- Нет. - Это прозвучало не очень вежливо, но зато честно.

- Жарко, - зачем-то сказала Людмила и слегка покраснела.

- Да.

Иронически приподняв уголок губ, мужчина продолжал спокойно разглядывать гостью. В светлых глазах мужчины не было ни тени недоумения. Он просто смотрел на Людмилу, не приглашая, но и не прогоняя прочь.

Впервые в жизни, стоя перед мужчиной, она понятия не имела, куда девать ставшие вдруг лишними и нелепыми руки. Пришлось поправить прическу, одернуть сарафан. Сердясь одновременно на себя и на нелюбезного хозяина дома, Людмила сказала:

- Я зашла поблагодарить вас за дочь.

- Конечно. - Мужчина деликатно убрал свою полуулыбку. - С девочкой все в порядке?

- Да, спасибо. - С ужасом предчувствуя, что румянец на лице вот-вот сменится нестерпимым жаром, Людмила с неожиданной решимостью предложила:

- А что, если я приглашу вас на чашку чаю?

- М-м? Сейчас? В такую жару?

- Можно вечером, - слегка упавшим голосом отозвалась она, уже зная, что приглашение принято не будет.

- Без чая, значит, никак?

Опять эта улыбка, затрагивающая только правую часть рта! И ничего не выражающий взгляд светло-серых глаз, таких ярких в тени виноградного грота.

Оставалось выдавить из себя подходящую вежливую фразу, развернуться и уйти. Прямо сейчас.., да, сейчас.., немедленно!..

Людмила молчала и продолжала стоять на месте как вкопанная.

- Моя фамилия Громов, - сказал мужчина. - А вы...?

- Людмила, - послушно назвалась она.

- Вот что, Люда... Давайте-ка вы ко мне, а не я к вам. И не на чай, а на холодное пивко, идет?

Наконец-то он улыбнулся по-настоящему: озорно и открыто. Удержаться от ответной улыбки было невозможно. Людмила хотела пожать плечами, но вместо этого решительно тряхнула рассыпчатыми каштановыми волосами и шагнула вслед за хозяином к распахнутой двери.

- Дома я хожу без смокинга, - предупредил Громов на ходу. - А пиво пью прямо из горлышка, так вкуснее. - Он остановился и пропустил Людмилу вперед. - Но вам готов предоставить чашку, если вы сполоснете ее на крылечке.

- Я лучше тоже из горлышка, - улыбнулась она, переступая через порог.

Шаткий стол был застелен обшарпанной цветастой клеенкой. Ромашки...Васильки... Незабудки...

Присев на табурет, Людмила с преувеличенным вниманием разглядывала рисованные букетики, не отваживаясь поднять глаза на Громова. Он, не обращая внимания на ее скованность, устроился напротив.

Ловко изогнувшись назад, открыл за своей спиной натужно гудящий холодильник и выставил на стол две запотевшие бутылки.

- Угощайтесь.

- Спасибо.

Прихлебывая горьковатое пиво, они сидели друг напротив друга, плохо представляя себе, о чем говорить. Отметив нервозность гостьи, Громов пришел ей на помощь:

- Это что за люди между нами обосновались?

Благодарно отметив понравившееся ей "между нами", Людмила коротко проинформировала собеседника:

- Какой-то типичный новорусский помещик со свитой. Затеял стройку века. Я даже не знаю, как его зовут. Весной мы приехали, а он уже тут. Я его издали видела однажды. Спина у него белая и ноздреватая. Как плохо пропеченный блин.

- Лицо, между прочим, из того же теста слеплено, - усмехнулся Громов. - Открывающийся с моего участка пейзаж не украшает. И все же кое-какая польза от соседа намечается.