Фред Варгас - Дело трех императоров

Нерон был в коротеньких шортах. Больше на нем не было ничего.

- Да, - сказал Нерон, - вы правы: тело у меня совсем безволосое. Вы удивлены, ибо это редко наблюдается у молодых людей моего возраста. По-моему, это очень привлекательно. Скажем так: это оригинально. Вот именно, оригинально. На самом деле это только видимость, мне выводят волосы на теле. Но не волнуйтесь, как только я покину римское общество, что, боюсь, случится нескоро, я избавлюсь от этой обузы. Ибо это, представьте, обуза. Вам придется поверить мне на слово, поскольку сами вы, полагаю, ни разу не рискнули подвергнуться этой процедуре. Процедура занятная, но отнимающая много времени и порой довольно-таки болезненная. К счастью, преимущества, которые она дает, окупают всё. Пройдя такую подготовку и, правдоподобия ради, обнажившись несколько более чем сейчас, я выставляюсь в музеях. Иллюзия полная. Я поднимаюсь на пьедестал и принимаю нужную позу. Они обступают меня со всех сторон, восхищаются и высказывают лестные замечания, которые с лихвой вознаграждают меня за принесенные жертвы.

- Нерон, дружище, месье неинтересно тебя слушать.

- Ах, это ты, Тиберий. Заходи, Тиберий. Как видно, месье не интересуется античной скульптурой. Тиберий, позволь тебе представить…

- Не надо, - отрезал Валанс. - Мы с ним уже познакомились.

- Не иначе, повстречались на увеселительной прогулке? - спросил Нерон, томно опускаясь в кресло.

Тиберий стоял, прислонившись к стене, скрестив на груди руки, и, слегка улыбаясь, глядел на Ришара Валанса. Он все еще был в черном костюме и рядом со своим другом Нероном смотрелся несколько странно.

- Да, - медленно произнес Валанс, прикуривая сигарету. - Император Тиберий ходит за мной по пятам с самого моего приезда. Правда, он преследует меня весьма ненавязчиво и совсем не скрываясь. Я даже до сих пор не напрягся и не спросил, зачем он это делает.

- Но ведь все просто, - вздохнул Нерон. - Вы ему нравитесь, других причин я не вижу. Он вас любит. Верно, Тиберий?

- Не знаю пока, - все с той же улыбкой ответил Тиберий.

- Ну, что я вам говорил? - продолжал Нерон. - На самом деле любовь никогда не отваживается заявить о себе, это знают все. А такой тактичный юноша, как Тиберий…

Клавдий с силой стукнул кулаком по столу. Два приятеля разом обернулись и посмотрели на него.

- Слушайте, вы когда-нибудь прекратите валять дурака или нет? - заорал он. - А вы, господин специальный посланник, думаю, пришли сюда не для того, чтобы анализировать галлюцинации Нерона? Раз уж надо плюнуть нам в душу, так не тяните, покончим с этим побыстрее, черт возьми! Что вы там заготовили, что у вас на уме? Дерьмо? Ну и отлично! Давайте, вытряхивайте его ко всем чертям!

Тиберий неотрывно смотрел на друга. Клавдий был белый как мел, лоб у него блестел от пота, и он наверняка не удосужился повнимательней взглянуть на собеседника. Иначе он поостерегся бы налетать на этого человека с оскорблениями. Валанс также оставался на ногах, опершись ладонями о стоявший позади стол. За те дни, когда Тиберий следил за Валансом, он ни разу не видел его вблизи. Валанс был массивный и плотный, и лицо у него было под стать фигуре. Тиберий видел все это, а еще - что Клавдий ничего этого не видит. Тиберий видел, что у Валанса очень необычные глаза, ярко-голубые, изумительной чистоты и прозрачности, и что с их помощью Валанс укрощает непокорных. Он видел, что Клавдий в припадке истеричной агрессивности вот-вот сшибется с Валансом, и было ясно - столкновения ему не выдержать. Поэтому Тиберий быстро вклинился между ними, предложил Валансу сесть и сел сам, подавая ему пример. Когда имеешь дело с таким человеком, лучше, чтобы он сидел, а не стоял.

- Зачем вы пришли? - спокойно спросил Тиберий.

Валанс заметил маневр, предпринятый Тиберием для защиты друга, и почувствовал к нему определенную благодарность.

- Вы трое, - сказал Валанс, - вы трое попросту утаили от полиции факт существования Габриэллы Делорм.

- А зачем нам было об этом сообщать? - тяжело дыша, проговорил Клавдий. - Какое отношение это имеет к моему папе? И вообще, почему мы должны выбалтывать все, что касается нашей личной жизни? Может, вы еще хотите знать, какого цвета у меня пижама? А?

- Не волнуйтесь, пижамы он, слава богу, не носит, - вяло произнес Нерон.

- Верно, - согласился Клавдий.

Это признание пошло ему на пользу: он немного успокоился.

- В скором времени, - продолжал Валанс, - у меня будут доказательства того, что ваш отец решился на путешествие в Рим отнюдь не ради наброска Микеланджело. Он узнал о Габриэлле Делорм и приехал сюда, чтобы уяснить себе ситуацию, увидеть то, что скрывали от него восемнадцать лет. Вы трое выступили сообщниками Лауры Валюбер и вместе с ней постоянно лгали ему.

- Мы не лгали, - возразил Клавдий. - Мы ему просто ничего не говорили. А это совсем не одно и то же. В конце концов, Габриэлла ему не дочь.

- Этот же аргумент приводит и монсиньор Вителли, - заметил Валанс.

- Наш дорогой монсиньор… - прошептал Нерон.

- Что у него за шашни с Габриэллой? - спросил Валанс.

- Эти шашни называются взаимной привязанностью, - сухо ответил Тиберий.

- Ладно, месье Валанс, - сказал Нерон, встав и величественно прогуливаясь по комнате, - надо кое-что объяснить, пока у вас не возникли банальные соображения. И притом немедленно, потому что банальные соображения уже начинают у вас возникать. Наш дорогой монсиньор отличается красотой. Наша дорогая Габриэлла также отличается красотой. Наш дорогой монсиньор любит Габриэллу. Но наш дорогой монсиньор не трахает Габриэллу.

Тиберий поднял глаза к небу. Когда Нерон впадал в такое состояние, его было очень трудно остановить.

- Наш дорогой монсиньор, - продолжал Нерон, - как мне сказали, уже очень давно взял на себя заботы о Габриэлле. Наш дорогой монсиньор навещает ее по пятницам, иногда по вторникам, и в такие вечера мы до отвала наедаемся рыбой, однако не трахаемся. Если не считать рыбы, мы чудесно проводим вечера, наш дорогой монсиньор читает нам лекции про всякую высококультурную дребедень, от которой абсолютно никакой пользы, но масса удовольствия. Когда он уходит, мы смотрим, как он в своем черном одеянии с лиловыми пуговицами спускается по загаженной лестнице, потом выбрасываем рыбу, достаем припрятанное мясо и готовим назавтра нашу тронную речь к римскому народу. И какое отношение все это имеет к Анри Валюберу и цикуте?

- После смерти Анри Валюбера, - сказал Валанс, - Лаура и Клавдий наследуют большую часть его состояния, Габриэлла выходит из тени, Клавдий выходит из тени, все выходят из тени.

- Как хитроумно и как оригинально, - сказал Нерон с выражением отвращения на лице.

- Убийство редко бывает оригинальным, месье Лармье.