Марина Серова - Леди в тигровой шкуре

– Что было дальше?

Взгляд клиентки снова потух, и она продолжила:

– Семья семьей, но бизнес требует много времени и внимания. Не скажу, что муж помогал мне. У него на это просто не было времени. Он работал в транспортном управлении от звонка до звонка, а его хобби поглощало практически все свободное время.

– Хобби? Какое, если не секрет?

– Какие уж тут секреты! Астраханов увлекался судомоделированием, – сказала Лиза. – Видели яхты в фойе кинотеатра «Иллюминатор»?

– Да. – Я смутно припомнила, что там действительно стоят какие-то кораблики.

– Так вот это он делал, по заказу. А вообще у Александра были честолюбивые планы вывезти свои модели на зарубежную экспозицию. Еще он хотел попасть в Книгу рекордов Гиннесса, поэтому делал, делал и делал свои яхты без устали… В общем, он не помогал мне заниматься бизнесом, но и не ревновал к моей работе. Опять же, опираясь на чужие ошибки, я понимала, что надо сбавить деловые обороты и подумать о детях. Для этого мне нужен был надежный и толковый заместитель, и я взяла на эту должность Диану Оборину. Мы были знакомы с ней, как говорится, с детского сада, правда, учились потом в разных школах, но жили в соседних дворах. Вместе занимались бальными танцами. Я ей полностью доверяла. Оборина как раз была без работы и мечтала хоть на что-то переключиться от своего долгоиграющего и совершенно бесперспективного романа с женатым мужчиной. Конечно, никакого опыта в бизнесе у Дианы не имелось. Она до этого работала только парикмахершей, а уволилась из-за конфликта с директрисой. Но я ее всему быстро научила. В общем, Оборина стала для меня «два в одном»: и лучшей подругой, и заместительницей, на которую я со спокойной душой оставила дело на несколько месяцев…

Дверь в гостиную неожиданно отворилась, и нашему взору предстал Аристарх Владиленович с пылесосом в руках. Ни дать ни взять, дворецкий с благородным лицом. Похоже, дедулю начали мучить угрызения совести, он немного поспал и решил заняться уборкой, тем более что понял: я пальцем не пошевелю, чтобы навести порядок в разгромленной его гостями комнате. Я извинилась перед Лизой и вышла к прародителю.

– Ариша, – сказала я шепотом, – ты бы хоть постучал.

– Извини, Полетт, я не знал, что ты здесь и не одна… Спал и ничего не слышал… Ты, конечно, была утром права. Я не собираюсь делать из тебя домработницу. – Дедуля виновато опустил глаза.

– Да ладно, проехали… Я знаю, что переборщила… Ты имеешь полное право приглашать в дом своих приятелей. Только их надо заранее предупреждать, что у нас прислуги нет…

– Другого раза не будет, просто вчера в «Крестовом короле» отключили свет…

– Понятно. Форс-мажор.

В общем, мы с Аришей помирились, и я вернулась в гостиную. Но Лиза, затянувшись сигаретой, погрузилась в сумрачное молчание. Мне пришлось мягко напомнить ей, о чем мы говорили. Она докурила и продолжила рассказ:

– Моя беременность протекала очень тяжело. Практически всю вторую половину срока меня продержали в больнице на сохранении. Сашка приходил ко мне каждый день. Он ждал сына, наследника, наверное, как и все мужики. А я знала, что у нас будет дочь, но ничего не говорила ему о результатах УЗИ. Для меня пол ребенка не имел никакого значения, самым важным было, чтобы малыш родился здоровым. Знаете, я в больнице таких ужасов наслушалась! Уже стало казаться, что здоровых детей в принципе не бывает.

– То есть вы лежали в больнице, а фирма была целиком и полностью на вашей подруге? – уточнила я.

– Да, Диана приходила ко мне в больницу, делала отчет о работе «Персоны», приносила документы на подпись… Потом я родила девочку, роды оказались очень тяжелыми. Нет, с моей крошкой все было в порядке, а вот со мной… Не буду вас напрягать моими диагнозами. Скажу одно: я оказалась на грани жизни и смерти. Девочку, как положено, выписали из роддома на пятый день, а меня перевели в другую больницу.

– Кто же занимался с малышкой? Бабушки и дедушки?

– Мои родители к тому времени уже умерли. Сначала муж взял очередной отпуск, потом свекровь подключилась. Она жила в другом городе, со старшим сыном, но вошла в наше положение, приехала в Горовск и взяла все заботы о Яночке на себя. Конечно, Любовь Николаевна была уже в возрасте, поэтому ей иногда помогала наша соседка, тоже пенсионерка, но помоложе. К тому же Тамара Филипповна бывшая медсестра. Диана тоже участвовала. – Голос Лизаветы дрогнул.

– Может, чайку? – предложила я.

– Да, пожалуй, – согласилась Лиза. – В горле что-то пересохло.

Я ненадолго оставила женщину наедине со своими воспоминаниями и отправилась в столовую. Вскоре наш разговор продолжился.

– После рождения Яночки я еще пролежала в больнице около трех месяцев. За это время я видела свою девочку всего несколько раз, в роддоме да в больнице, куда Саша ее приносил по моей просьбе. Молока у меня все равно не было. Когда же меня выписали и я наконец-то вернулась домой, то сразу же бросилась к кроватке и с ужасом обнаружила, что у Яночки жар. Мы вызвали «Скорую», и девочку забрали в больницу. Оказалось, что у нее воспаление легких. Вот так получилось – я пошла на поправку, а Яночка серьезно заболела. Через два дня моя дочь умерла в больнице. Пневмония уже была запущенной, – сказала Лиза, глядя куда-то в пол. Мне казалось, что она вот-вот заплачет, но ее глаза оставались сухими. – Я не могла поверить, что моей девочки больше нет. Мне казалось, что я живу в каком-то кошмарном сне, но, увы, это было правдой…

– Но куда же смотрели муж и свекровь? – осведомилась я, впечатленная таким поворотом событий.

– Любовь Николаевна незадолго до моей выписки была вынуждена уехать домой. На то имелись объективные причины, о которых сейчас говорить нет смысла. Муж с утра до вечера пропадал на работе, поэтому с Яной сидела та самая соседка– медсестра, Тамара Филипповна, и… Диана. Но об этом потом. Я тогда никого не винила в смерти дочки, я просто не могла поверить в случившееся. Только-только справилась со своей болезнью и послеродовой депрессией, а тут новое несчастье… Я держалась только на лекарствах. Все было для меня как в жутком сне. Я даже похороны плохо помню, какая-то пелена стоит перед глазами… Когда Яночки не стало, я замкнулась в себе. Целыми днями и ночами лежала в постели, не думала не только о работе, но и о домашних делах…

– А как ваш муж пережил смерть дочери?

– Конечно, для него это тоже было трагедией, но он не сломался, как я. Александр работал, приходил домой уставший, садился за свои модели и забывал обо всем на свете. Я так нуждалась в его заботе, моральной поддержке, но ничего этого не было… За те полгода, что я в общей сложности пролежала в больницах, Сашка стал каким-то чужим… Я его не узнавала. Знаете, именно его отчуждение заставило меня встать на ноги. Оно сработало как холодный отрезвляющий душ. Я мало-помалу привела в порядок свою внешность и отправилась на работу. – Лизавета проглотила ком, подкатившийся к горлу, и продолжила: – Как я вам уже говорила, мое кадровое агентство находилось на улице Первомайской, в цокольном этаже дома тридцать пять… Туда я и пошла. Только там все было чужое. Я сразу обратила внимание, что вывеска другая, слово «Персона» написано фиолетовыми буквами на желтом фоне, а при мне было наоборот. Но я не придала этому особого значения. Зашла, но весь персонал фирмы тоже был другой. Меня там никто не знал. Когда же я представилась директором, то меня сочли за сумасшедшую.