Werewolf - Ген Человечности

– Примерно неделя. Первые дней пять человек является инфицированным, но не заболевшим. Первые симптомы, еще контролируемой агрессии проявляются на шестой день. К концу седьмого дня человек уже становится одержимым. И лечить его бесполезно.

– И что, нет никакого лекарства – спросила Энджи у Пита – вообще ничего? Какого же… вы разрабатывали эту дрянь, если от нее гибнут и свои и чужие?

Питер хотел сказать, но правильно понял мой свирепый взгляд и про наличие разработанной вакцины промолчал.

– Лекарство должно было быть разработано позже – соврал он – но мы не успели – Великолепно – фыркнула Энджи – и теперь мы застряли здесь и сидим по уши в дерьме.

– Леди не пристало выражаться такими словами – занудливым голосом сказал я, решив напоследок проверить один из моих старых электронных почтовых ящиков.

Кликнул "проверить наличие почты" – и… замер. Среди идиотских рекламных рассылок и моря спама выделялось одно письмо. Письмо было с виду вполне обычным, но для меня оно было… короче, как на море линкор выделяется среди прогулочных яхт. Отправителем этого письма была некая "Blackstar ink"…

Черная звезда… Black Star… Для непосвященного человека это письмо было всего лишь еще одним письмом в море рассылок и спама, обрушивающегося ежедневно на наши головы как поток нечистот. И только посвященные, бывшие и действующие бойцы сил специального назначения могли понять действительный смысл этот письма.

Это был одновременно сигнал опасности и сигнал сбора. Начиная с пятидесятых годов прошлого века, Америка, готовясь к жестокой войне с Советским Союзом, просчитывала разные варианты. И готовила меры противодействия. Одним из самых страшных вариантов был план "Черная Звезда". Это был план на случай, если коммунисты совершат в стране государственный переворот или советская армия вторгнется на территорию Соединенных штатов Америки. По условленному сигналу "Черная звезда" (означавшим, что страна захвачена или может быть в самое ближайшее время захвачена противником) бывшие и действующие сотрудники спецслужб и бойцы спецподразделений должны были начать скоординированную диверсионно-террористическую войну против коммунистов. Тогда же на территории страны были заложены десятки складов с оружием. В семидесятом году один уголовник, бежавший из тюрьмы, случайно наткнулся на такой вот склад оружия и вооружился до зубов. Пришлось его уничтожать с вертолета. Дело это замяли, а в конце восьмидесятых, когда стало понятно, что коммунизм в Америке если и наступит – то не в этой жизни, ликвидировали и все склады с оружием. Но система оповещения осталось, более того с появлением Интернета она многократно упростилась. Теперь достаточно было скинуть условное письмо на оффшорный почтовый сервер, а он уже разошлет его всем адресатам. Просто и быстро. Такое письмо могли послать считанные люди. А это значит, что в стране действительно происходит что-то непонятное и страшное – при обычной, пусть и самой страшной эпидемии, систему "Черная звезда" не активизировали бы. И это значит – что мне пора возвращаться в строй…

– Что там…

– Тихо! – рыкнул я, напряженно вспоминая. При подаче сигнала "Черная звезда" прежде всего я должен был связаться со штабом SOCOM, а если связи нет – то с региональным координатором. Подумав, я взял телефонную трубку, но не свою, а ту которую нашел в Линкольне и начал набирать номер.

Номера я помнил на память до сих пор. Первый номер – номер оперативного дежурного министерства обороны, молчал, доносились только гудки. После двух попыток я понял – бесполезно. Можно как генерал МакГенри звонить сутками и ничего не добиться. Пустое.

Вторым я набрал номер оперативного дежурного штаба USSOCOM. Этот номер был специальным, трубку должны были взять только после десятого гудка. Я считал гудки, глядя в блекло-голубое летнее небо, и почему-то был уверен, что и этот номер молчит, что на нем никого нет. Но после десятого гудка раздался четкий щелчок соединения – трубку взяли.

– Кобра один – два – произнес я – прошу Алладина Алладин… Позывной генерала Кейта К Котлера, ветерана еще вьетнамской кампании, которого многие в шутку называли "Ку-Клукс-Клан" – по первым трем буквам его имени, среднего имени и фамилии. Именно он командовал нашими спецподразделениями в Ираке. Меня он должен был хорошо помнить…

– Простите, сэр… – раздалось в трубке после секундного замешательства – не могли бы вы точнее назвать человека, с которым хотите связаться.

Черт!!!

Я сразу нажал на клавишу с красным телефоном – сигнал отбоя. Затем достал из телефона батарею и растоптал ее каблуком. Затем бросился назад, в дом. Про себя я лихорадочно пытался вспомнить, сколько секунд длился телефонный разговор.

Офицер, который мог дежурить в штабе USSOCOM не мог не знать позывного "Алладин" – бригадного генерала Котлера знали все. Но он позывной не знал, то, что я ему сказал он, скорее всего тоже не понял. А это могло значить только одно – на месте дежурного сидит враг.

– Быстро собираемся! Десять минут на сборы и валим!

– Что случилось… – спросила Энджи и осеклась, взглянув на мое лицо…

Катастрофа, день двенадцатый

Дорога на Финикс штат Арканзас 14 июня 2010 года – Стоп.

Питер нажал на тормоз, и тяжелый Линкольн плавно остановился на обочине.

– Что? Вон же дорога…

То то и оно… Что дорога…

– Съезжай с дороги. Аккуратненько…

Пожав плечами, Пит нажал кнопку, активируя полный привод, повернул руль, и машина сползла с дороги. Я в это время сунулся в багажник, достал Saco, разложил приклад. Нажал на одну из кнопок на потолке и огромный люк поехал в сторону, открывая небо и впуская в машину свежий, некондиционированный воздух.

Высунувшись из люка и поставив винтовку на сошки, я начал вглядываться через оптический прицел в дорогу…

Знаете, за время жизни Голливуд снял очень много фильмов – апокалипсисов, где с разными вариациями показывалась сцена возможной мировой катастрофы. На город надвигается чудовище или шторм, или что-нибудь в этом роде, а люди спасаются из города на машинах. Типичная картина из такого вот фильма – катастрофы: шоссе, забитое самым разным транспортом, все сигналят, не проехать ни в ту, ни в другую сторону, взвинченные и уставшие дорожные полицейские пытаются придать всему этому табору путь минимальную видимость порядка. Суть катастрофы менялась от фильма к фильму, но кадр забитой автомобилями беженцев дороги не упускал возможность вставить в фильм ни один режиссер.

Тут же было… не было, короче этой дороги. Верней, дорога то как раз была, но вот автомобилей беженцев на ней… Были они конечно. То и дело проскакивали машины, по некоторым признакам (например, по тому, что они были перегружены до предела) принадлежащие беженцам из больших городов. Я продолжал непрерывное наблюдение за дорогой больше часа, пытаясь уяснить ситуацию и понять, стоит ли по ней ехать. За это время проехало около шестисот машин, это меньше чем обычно проезжает по этой трассе. Но забитой автомобилями дороги (а именно это и произошло бы, если все городские жители одновременно бросились бы в сельскую местность спасаться от катастрофы) не было! И на мысли это наводило невеселые – выходило, что беда пришла в города внезапно, и все одержимые заболели в один день, так что многие просто не смогли, не успели вырваться из бетонной ловушки.