Werewolf - Ген Человечности

– Если только увидите, что мы не справляемся, и моя задница или задница сержанта Штайнберга не перекрывает вам линию огня. Не рискуйте! В горячке боя подстрелите своего и сами не заметите. Вести автоматический огонь во время движения с грузовиков вообще запрещаю, если только цели не находятся выше вас, к примеру в окнах зданий. Ясно? …

– Тогда – по машинам!

Мари мы отправили к Энджи, в замыкающую машину, как мне показалось – самое безопасное место при обстреле. Приказали сидеть смирно, при обстреле – сразу на пол. Так задача у нее была – подавать Питу и Энджи магазины и набивать пустые, благо патроны в Рейндже были.

Сам я неспешно залез в Хаммер, открыл люк до отказа, выпихнул в люк пулемет, положил его на крышу. Большой короб с патронами умостил на сидении, так чтобы в движении прижимать его ногой к дверце. Еще не хватало, чтобы он полетел, к примеру на пол и подача ленты в пулемет прервалась. Немного подумав, прихватил короб тонкой проволокой к ручке пассажирской двери, чтобы наверняка. Следом достал свою Мк14, зацепил ремнем за деталь люка так, чтобы постоянно была под рукой. Понадобится – потащил за ремень и вытащил на крышу. Разгрузка с магазинами к ней была всегда при мне.

Закончив с приготовлениями, вылез на крышу, "угнездился" задницей на раскаленном солнцем металле (можно было что-нибудь подложить, но так велик шанс вылететь из машины на резком повороте). Рукой проверил, за что буду держаться при маневрах машины, пулемет повесил на ремень на плечо, прижал локтем приклад. Сошки разложил и установил на крышу, поцарапается краска, конечно – ну и черт с ней.

Конечно, поставить бы сюда турель, но чего нет того нет. Сойдет и так, главное что пулемет есть, и патроны к нему не кончились.

Теперь надо было защитить нос от дорожной пыли и грязи. Оторвав подходящий кусок тряпки, я замотал им нос и рот. На глаза нацепил солнцезащитные очки. Мелочи – но ездить (чуть не сказал на броне, блин…) высунувшись в люк машины так намного удобнее. Прикиньте, например, если муха в глаз попадет на скорости тридцать – сорок миль в час. Не выбьет, конечно – но из строя выйти можно запросто. Да и дорожной пылью, летящей в рот и нос дышать – занятие не из приятных. Все эти нехитрые мероприятия по подготовке к поездке проверены иракскими дорогами.

Ганнери-сержант Курт Штайнберг, глядя на мои приготовления к дороге, понимающе хмыкнул, окончательно признавая меня за своего. Сам он замотал низ лица платком, как и я, на глаза надел не солнцезащитные, а тактические небьющиеся защитные очки, как у меня. Вставив в свою винтовку магазин, он лихо запрыгнул на крышу Хаммера, устроился рядом со мной, свесив ноги в открытый люк.

– Может тебе другую винтовку одолжить на пока едем?

– Какую?

– Есть у меня в загашнике. Модель А3 с прицелом ACOG. Трехкратный. Новая почти.

– Нет… – отрицательно качнул головой Штайнберг – я уже к армейскому механическому прицелу привык, стреляю быстрее и точнее чем с оптикой. Все равно в городе расстояния такие, что и механика пойдет. Да и с чужой винтовкой в такую дорогу… Нет уж.

Посчитав разговор исчерпанным, сержант шарахнул кулаком по крыше машины, давая водителю сигнал к отправлению…

Раскаленное полотно дороги неслось навстречу, ветер бил в лицо. Хаммер шел первым, поэтому воздух был относительно чистым, без примеси пыли, поднятой колесами впереди идущей машины. Ругая себя за непредусмотрительность – тактические прозрачные очки были бы сейчас в самый раз – я пытался через солнцезащитные рассматривать пейзаж по сторонам, выделяя возможную опасность…

– Ты где эту малолетку из гражданских подцепил? – проорал мне на ухо сержант Штайнберг, пытаясь перекричать рев двигателя Хаммера и вой ветра в ушах.

– На дороге! – ответил я ему – ее бандиты похитили! Мексиканцы!

– А теперь что с ней делать хочешь?

А вот действительно – что с ней делать?

– Домой отвезу! В Техас! Дальше пусть сама…

Закончить фразу я не успел, Хаммер резко мотнуло в сторону. Ник объезжал стоящий прямо посереди дороги фургон. Правой рукой я судорожно хватанулся за край люка, чтобы не выпасть из машины при маневре.

Сам по себе город Альбукерк, столица штата Нью-Мексико невелик, всего триста с небольшим тысяч жителей. С одной стороны – горная гряда с трех остальных – прерия, плоская как стол. И бесконечная.

Через Альбукерк, разрезая город на две неравные половинки, протекает ленивая, всегда бурая от взвеси глины и песка в воде река Рио-Гранде, текущая в Мексику.

Сам по себе город расположен на ровной как стол поверхности и занимает значительную, для города с такой численностью населения площадь. Все дело в том, что высотные дома можно встретить только в центре Альбукерка, да и то их немного.

А небоскребов и вовсе нет. Большую часть города занимают коттеджи, расположенные на достаточно крупных участках земли. Земля в прериях стоит дешево, поэтому домовладельцы селились на приличном расстоянии друг от друга. В целом, город, почему-то напоминал разросшуюся деревню…

План наш был прост и дерзок. Существовало два пути, как пробиться к магазину Штайнберга. Первый – по окраинным улицам, где занимали позиции банды и отряды мародеров. Где конкретно они базировались, сколько их было, какое у них было вооружение и сколько автомобилей – этого мы не знали. Сунуться в обход без разведки – означало сунуться "на авось" и под пули. Второй – рискнуть и пробиваться через кишащий одержимыми центр города. Мы выбрали путь номер два – по меньшей мере, у одержимых нет автоматов Калашникова. А у нас есть пулемет, которым можно наделать дел. Вторым доводом за путь через центр было то, что одержимые в своих повадках напоминали стаю гиен. Если в нормальном состоянии они не трогали сородичей – то во время боя подранков они разрывали и съедали. И я надеялся, что как только на улице будет валяться десяток – другой убитых и раненых одержимых – они переключатся с огрызающейся свинцом и сталью на более легкую добычу – своих подраненных сородичей. Да и бандиты – в центр они, судя по всему, не совались, опасаясь быть разорванными толпой одержимых. Их добыча была куда более легкой – бегущие из города люди на дорогах, отдельно стоящие ранчо с ранчерос и тому подобное…

– Внимание! На десять часов! – проорал сержант Если в самой прерии деревьев не было, то по течению реки в черте города они росли в изрядном количестве. Дорогу, по которой мы ехали, от самой реки отделяла достаточно пышная растительность, через которую с трудом просматривалась даже сама река, не говоря уж о ее противоположном береге. Растительность резко обрывалась перед самым мостом, когда до въезда на него осталось метров десять.