Robert van Gulik - Убийство в Кантоне

— Угощение было отменным, господин, но, должен признать, мне очень не понравился сам Мансур. Заносчив, как демон, и не больно-то расположен к нам. Когда выпивка немного развязала ему язык, я, как вы и велели, стал расспрашивать о здешних арабах. — Чао Тай склонился над картой, разложенной на столе, и, водя по ней указательным пальцем, начал объяснять: —Вот здесь — мечеть. Мансур и другие мусульмане устроились по соседству. Постоялый двор, где живу я, тоже неподалеку. За Северо-восточными воротами, рядом с гробницей какого-то их святого, есть еще одна община арабов, поменьше. Все они обосновались тут довольно давно. А моряки, что остаются здесь временно, в ожидании устойчивого ветра, живут вот в этих ночлежных домах вдоль берега реки.

Чао Тай вернулся на прежнее место.

— Не нравится мне все это! — с раздражением буркнул судья. — Как при такой разбросанности мы сумеем присматривать за этими чужеземцами? Непременно скажу об этом наместнику! Всех этих арабов, персов и прочих надо содержать вместе, в одном квартале, обнесенном высокой стеной с единственными воротами, запираемыми от заката до рассвета. И назначить там начальником араба, дабы он отвечал перед нами за все, что происходит среди его подопечных. Так мы поставим чужаков под наблюдение, а они смогут, не оскорбляя зрение и слух жителей Поднебесной, следовать своим нелепым обычаям.

Отворилась дверь в дальнем конце зала, и вошел Тао Гань. Пока он нес к столу еще один табурет, судья Ди разглядывал обеспокоенное лицо помощника.

— Так ты не привел слепую девушку? — спросил он.

— Одно Небо ведает, что тут творится, господин! — возопил Тао Гань, отирая вспотевший лоб. — Она исчезла! И все ее сверчки — тоже!

— Выпей-ка чаю, Тао Гань, — спокойно предложил судья. — А потом объясни все по порядку. Для начала я хотел бы узнать, как ты познакомился с ней…

Тао отхлебнул глоток чаю из чашки, налитой ему Чао Таем.

— Два негодяя напали на девушку на пустынной улице, господин. Это случилось возле рынка. Я прогнал мерзавцев, а когда понял, что их жертва слепа, проводил ее до дому. Девушка снимает комнату в доме за рынком. Она угостила меня чаем и рассказала, откуда взялся Золотой Колокольчик. В комнате, кроме девушки и сверчков, никто не живет. Когда я вернулся туда сейчас, десяток клетушек со сверчками, висевших на шесте, исчезли, равно как несколько горшков, где Ланьли держала бойцовых сверчков, а также чайная корзинка. Я заглянул за ширму в глубине комнаты, но увидел лишь голую скамью — постель унесли! — Тао Гань сделал еще глоток. — Я стал расспрашивать рыночного торговца, что живет рядом. Он пару раз сталкивался с девушкой на лестнице, ко никогда с ней даже не разговаривал. Тогда я отправился на рынок и велел тамошнему смотрителю показать мне записи. Те, кто занимался сверчками, снимают несколько палаток, но имени Ланьли я нигде не нашел. Но смотритель сказал, что кое-кому разрешают держать небольшие временные палатки задаром, и тогда я обратился к постоянному торговцу сверчками. Он слышал слепой девушке, но ни разу ее не видел. Вот и все!

— Очередной обман! — фыркнул Чао Тай. — Эта девица провела тебя за нос, братец Тао!

— Ерунда! — сердито вскинулся Тао Гань. — Нападение никак не могли подготовить заблаговременно, нарочно для меня. Если даже кто-то следил за мной, откуда он мог знать, что я выберу именно этот переулок? Я брел наугад и с равным успехом свернул бы в десятке других мест!

— Думаю, тебя выследили, когда ты провожал девушку домой, — заметил судья Ди. — Должно быть, вы оказались слишком заметной парочкой.

— Ну конечно, именно так и было! — согласился Тао Гань. — Когда мы с Ланьли сидели в комнате, я слышал, как скрипнули ступеньки лестницы. Значит, кто-то мог подслушать наш разговор. А когда девушка рассказала мне о Золотом Колокольчике, ее решили похитить!

— Если эта молодая особа не исчезла по собственной воле, видимо, так все и произошло, — сухо бросил судья Ди, — ибо я не верю ни единому слову в истории о том, как она поймала сверчка. Разумеется, девушка изловила его после того, как был убит цензор. Но в то же время то, что эта Ланьли постаралась привлечь твое внимание к храму, похоже, доказывает ее враждебность к злоумышленникам, погубившим цензора. Это же касается и человека, задушившего неудачливого убийцу Чао Тая. Как бы то ни было, мы оказались в неприятнейшем положении! Совершенно очевидно, что неким людям доподлинно известно обо всех наших действиях, а мы не имеем ни малейшего представления ни о том, кто они, ни об их целях! — Ди гневно дернул себя за бороду и, помолчав, продолжал уже более спокойным тоном: — Певичка, видевшая господина Лю в храме, сказала мне, что лодки народа танка стоят неподалеку от службы сбора пошлин, а это значит, что они также поблизости от мусульманского квартала — того, что в самом городе, за вратами Куэй-дэ. Таким образом, вполне возможно, что частые посещения цензором этих мест связаны не столько с арабами, как с чем-то происходящим в этих плавучих притоках. Кроме того, двое самозваных стражников, доставивших тело в храм, были ханьцами. Это еще одно основание сосредоточивать все наши поиски на арабах.

— И тем не менее, ваша честь, господина Су убил араб, — ввернул Чао Тай.

— Мне говорили, что основными посетителями рабынь танка являются они же, — отозвался судья, — а значит, этого убийцу вполне могли нанять в доме веселья танка. Хотелось бы мне разузнать побольше об этом странном народце.

— Нынешнее угощение у Мансура включало в себя выступление арабской танцовщицы, в чьих жилах течет еще и кровь народа танка, — с готовностью выложил Чао Тай. — Вроде бы эта девушка живет именно на цветочной лодке. Я мог бы навестить ее завтра и попросить рассказать о речном народе.

Судья бросил на ретивого помощника проницательный взгляд.

— Так и сделай, — невозмутимо кивнул он. — Посещение этой танцовщицы сулит куда больше интересного, чем то, что ты предполагал обсудить с мореходом.

— Если вы, господин, не приготовили мне наутро иных дел, то я, пожалуй, загляну и к нему. У меня возникло впечатление, что Мансур ненавидит морехода Ни. А потому, я думаю, стоит послушать, что Ни способен рассказать о Мансуре!

— Хорошо. Доложи мне, как только побываешь у обоих. А ты, Тао Гань, приходи сюда сразу после утренней трапезы. Нам надлежит составить предварительный доклад Великому совету в связи с убийством цензора. Мы отправим донесение в столицу с особым гонцом, ибо Совет должен быть срочно осведомлен об этом. Я посоветую пару дней держать новость в тайне, дабы не нарушить хрупкое равновесие во дворце и дать мне немного времени выяснить, что кроется за столь гнусным злодеянием.