Сергей Романов - Автовор

Валька Гонивовк – студент четвертого курса автомеханического института – был рад встрече и с Вероникой, и со Славкой Климовым в тихом и уютном кафе в районе Сокольников. Правда, пока поджидали Веронику, они со Славкой уже успели трижды выпить по сто грамм.

Пили только за удачу, хотя, надо сказать, у Вальки уже и так дела складывались отменно. Его прошлогодняя курсовая была признана лучшей в институте, и сам ректор рекомендовал ее для публикации в популярном журнале для автолюбителей.

Он также хвалил себя за то, что успел к ноябрьским праздникам отправить домой в деревню две тысячи рублей, которых хватит родителям, сестрам и братьям месяца на два. В бланке почтового перевода, в графе для сообщений, он коротко известил отца и мать о том, что пересылаемые им деньги заработал на разгрузке вагонов, что с учебой у него все нормально, просил, чтобы родители берегли себя, а братишки и сестренки прилежно налегали на школьные науки.

После того, как жаткой во время уборки урожая отцу, который тридцать лет проработал механизатором в колхозе, отрезало кисть правой руки, его отправили на пенсию. А матери, работавшей почтальоном, прокормить семью одной было не под силу. И Валька, поступив в институт, вынужден был ночами разгружать вагоны с солью или цементом, чтобы отсылать в деревню кой-какие деньги.

Семья Гонивовков была большая. Кроме него, Вальки, отец «настрогал» еще трех братьев и двух сестер. Правда, Васька, оставшийся старшим после Валентина, в прошлом году с грехом пополам закончил десятилетку и пошел по стопам отца – тоже работал комбайнером. Но в колхозе жалкие гроши платили, к тому же зарплату постоянно задерживали.

Друзья заказали очередные сто грамм, и Валька завел свою любимую тему: эх, бросить бы все да и уехать обратно в деревню. Он, крестьянский сын, любил и скучал по своей речке-поперечке, и полям, которые с отцом вдоль и поперек изъездил на комбайне. Он мечтал о том времени, когда через полтора года, защитив диплом, вернется к себе на Смоленщину и возглавит, как ему обещал председатель колхоза, местный автопарк.

Нет, ему ничуть не будет жалко покидать этот огромный суетный город, в котором он учился на инженера-автомеханика. Он так и не полюбил Москву. Может быть, потому, что толком и не узнал ее за три с половиной года учебы. Днем он просиживал в студенческих аудиториях и библиотечных залах, а ночами вкалывал.

– Дурак ты, Валька, – сказал ему Славка после очередного стакана. – Москва – это жизнь. Это деньги. Разве ты когда-нибудь в своем вонючем колхозе сможешь даже за год заработать столько, сколько выходит у тебя здесь за одну ночь?

Валька поставил опорожненный стакан на стол и насупился:

– Мы же с тобой договорились…

– Хорошо, хорошо, больше об этом – ни слова.

Но Валька уже и сам завелся:

– Каждый раз, ложась в постель, я молюсь Богу, чтобы все это быстрее кончилось. Понимаешь, будь я на твоем месте, при содержательных родителях, без полдюжины просящих жрать глоток, то никогда не стал бы этим заниматься. Никогда! Я просто не понимаю, зачем ты это делаешь? Зачем рискуешь? Представить себе не могу, что будет, если…

Он не договорил, облокотился на стол и спрятал голову в ладони.

– Ну, уж тебе это не грозит. С твоим-то профессионализмом и знаниями. Ты ведь уникум, Валька! Гений!

Климов стукнул кулаком по столу:

– Ты – гений, каких еще свет не видывал!

Буфетчица покинула стойку бара и подошла к их столику:

– Мальчики, только без грохота и шума. Вы в порядке?

– Тетя Вера! Да вы что, нас не знаете!? – растягивая слова, с обидой проговорил Славка. – Или мы не постоянные ваши клиенты?

Он вытащил из кармана купюру и протянул ее буфетчице:

– Нам по сто граммов и бутылку шампанского. То бишь – игристого вина. К нам вот-вот должна дама прибыть.

Валька от похвалы в свой адрес растаял.

Учеба давалась ему легко. Да и как иначе, если он поступил в институт обучаться своей любимой профессии, о которой мечтал с детства. Он мог с закрытыми глазами разобрать и собрать мотоцикл, отремонтировать любой автомобиль и комбайн. Единственный предмет, который он люто ненавидел, был английский. На хрена он ему нужен, думал Валька, если в деревне им никогда пользоваться не придется.

Буфетчица принесла по сто граммов в пластмассовых стаканчиках и поставила на середину стола бутылку игристого.

– Мальчики, только без шума, – напомнила она еще раз.

– Тетя Вера! Да как тут не шуметь! – потянул ее за руку Славка и тыкнул пальцем в сторону Вальки. – Вот этот уникум написал курсовую, которая тянет на кандидатскую диссертацию…

– Да? И о чем же?

– У вас есть автомобиль? – спросил ее Славка.

– А как же нынче без машины? На дачу надо ездить…

– Так вот, он, этот гнусный пьяница, который сидит перед вами, накатал научную работу по самодеятельным противоугонным средствам.

– Да я, мальчики, в этом ничего не понимаю.

– А чего тут понимать! Ваш муж ставит в потаенных местах несколько датчиков и тумблеров, и ни один вор не сможет угнать вашу машину.

Тетя Вера присела на краешек свободного стула.

– Да? Интересно. У нас из машины магнитолу вытащили. Муж ее под сиденье положил и на десять минут домой забежал. Вернулся к машине, а радиотехники уже – тю-тю… Но это он сам, дурак, виноват. Нечего оставлять было. А вот бензин, так тот каждый месяц из бензобака сливают.

– А Валька может поставить на крышку бензобака такую хитрую штучку, что ни один человек не сможет ее открутить.

– Никто? – удивилась тетя Вера, хотя совершенно ничего не понимала в этом деле.

– Никто, – подтвердил Славка. – Разве только что сам этот гений. – И он снова ткнул пальцем в Валькину сторону.

В своей курсовой «гений» Валька разработал систему установки разных секреток под капотом и панелью приборов, описал, в каких потаенных местах их можно устанавливать.

– Вскрыл, к примеру, вор ваш автомобиль, а завести не может, – объяснял Славка пожилой буфетчице, – потому что Валька изобрел «хитрый» центральный провод, который, когда этого не желает хозяин, не подает напряжение на стартер.

– Я, мальчики, ничего в этом не понимаю, – встала со стула тетя Вера и всплеснула руками. – Ой, пока я тут с вами болтала, около буфета посетители собрались.

Она, словно гусыня, переваливаясь с ноги на ногу, поспешила к своему рабочему месту.

– Нет, ты мне объясни, – теребил Климов Вальку за рукав, – как ты додумался о бегунке прерывателя?…

В это время кто-то сзади руками закрыл Вальке глаза. Но игра в «угадайки» не получилась. Славка тут же сделал выговор подошедшей Веронике:

– Ты что это, подруга, опаздываешь? Шампанское, понимаешь, киснет…