Джон Гришем - Золотой дождь

Вот уже четвертый день подряд на первой странице полно сообщений и рассказов о крушении прогулочного парохода.

Погиб сорок один школьник. Адвокаты уже начали оформлять дела в суд.

Вторая тема, которая обсуждается на странице, посвященной событиям в стране, затрагивает последнюю по времени информацию о серии допросов насчет коррупции в полиции и более подробно касается взаимоотношений между порнобизнесом и юридической системой. Несколько раз упомянуто имя Брюзера как адвоката Бенни Томаса, по прозвищу Принс, местного владельца бара, прежде судимого федеральными властями на основании соответствующих показаний, но освобожденного из-под ареста. И еще раз упомянуто имя Брюзера как возможной мишени федеральных властей, но уже за его собственные прегрешения.

Да, поезд тронулся. Уже целый месяц заседает федеральный суд присяжных, и в газете ежедневно сообщается разнообразная информация. Не случайно Дек с каждым днем все больше нервничает.

Третья тема таит для меня совершенный сюрприз. На последней странице в разделе «Бизнес» я вижу небольшое сообщение под заголовком «161 человек сдали экзамен». Это пресс-релиз на три строчки от экзаменационной комиссии, за которым следует список выдержавших экзамен в алфавитном порядке, набранный очень мелким шрифтом. Перечислены те, кто сдал.

Я приближаю страницу к глазам и жадно читаю. Вот он я!

Все верно. Никакой ошибки. Я сдал экзамен! И стремительно пробегаю список. Многих из сдавших я хорошо узнал за три года.

Я ищу Букера Кейна, но его нет. Я проверяю, я трижды проверяю, и плечи мои опускаются. Я кладу газету на стол и громко прочитываю вслух каждое имя. Букера Кейна нет.

Вчера вечером я едва ему не позвонил, после того как память мисс Берди воспряла и она отдала мне письмо с чудесной новостью, но не смог. Так как я сдал, то решил подождать звонка от самого Букера. Я решил, что если от него несколько дней не будет вестей — значит провалился.

Теперь я не знаю, что делать. Я представляю, как именно в данный момент он помогает Чарлин одеть ребятишек перед выходом в церковь, как старается улыбаться и делать безмятежное и радостное лицо и пытается уверить себя и жену, что все это временная неудача и он, конечно, добьется своего в следующий раз.

Но я-то знаю, что он вне себя от расстройства, он уязвлен и зол на самого себя за провал. Он беспокоится, как отреагирует на сообщение Марвин Шэнкл, и ужасается при мысли, что ожидает его завтра на работе.

Букер невероятно гордый человек, который всегда верил в свои силы и способность добиться всего на свете. Я бы очень, очень хотел поехать сейчас к нему и горевать вместе, но из этого ничего бы не получилось. Он подобного не допускает.

Букер позвонит сам завтра и поздравит меня. Внешне будет подтянут и собран и поклянется, что в следующий раз обязательно сдаст экзамен.

Я снова читаю список, и вдруг меня осеняет мысль, что здесь отсутствует также Сара Плэнкмор Уилкокс. Мистер С. Тодд Уилкокс сдал, а его новобрачная провалилась.

И я громко смеюсь. Это низко и мелко и достойно презрения, это инфантильность, мстительность, даже ненависть. Но я не в состоянии удержаться. Она забеременела, поэтому сумела выскочить замуж, но, разумеется, все последние месяцы перед экзаменом жила в большом напряжении. Последние три месяца она была сама не своя, но планировала свадебное торжество и выбирала подходящий цвет обоев для детской. И наверное, мало занималась.

Ха-ха-ха. В конечном счете я посмеялся последним.

Пьяный водитель, который наехал на Дэна ван Лендела, признан виновным и должен уплатить по страховке не меньше сотни тысяч. Дек убедил виновника и его адвоката, что по заявлению ван Лендела им следует больше этого лимита, и совершенно прав. Ответчик согласился уплатить больше, помощь Брюзера потребовалась только в последний момент, чтобы постращать его судебным преследованием и тому подобным. Дек сделал восемьдесят процентов всей работы. Я по большей мере пятнадцать. Мы про себя полагаем, что оставшиеся пять принадлежат Брюзеру. Однако по условиям работы в фирме Брюзера мы с Деком не имеем права хоть на какую-то часть гонорара, и все потому, что Брюзер давно, ясно и недвусмысленно утвердил условия их получения и распределения. Таким образом, дело ван Лендела — сугубо его дело, потому что он первым узнал о наезде. Мы с Деком примчались тогда заключить с ван Ленделом договор, но мы и должны были это сделать, как служащие фирмы. Вот если бы мы первыми узнали о случившемся и сами подписали контракт, тогда мы имели бы право на какую-то часть.

Брюзер вызывает нас обоих к себе в кабинет и плотно закрывает дверь. Он поздравляет меня со сдачей экзамена. Он тоже сдал его с первой попытки, и я уверен, что, слыша это, Дек чувствует себя еще большим дураком. Но Дек невозмутим, он просто сидит и облизывает губы, склонив голову набок. Брюзер еще с минуту болтает о том, как уладилось дело ван Лендела. Сегодня утром он получил чек на сотню тысяч долларов, и ван Ленделы прибудут днем, чтобы рассчитаться за помощь. Он полагает, что и мы, очевидно, кое-что получим от этой сделки.

Мы с Деком обмениваемся нервными взглядами.

Брюзер говорит дальше, что у него, можно сказать, и так был удачный год, он заработал больше денег, чем все мы, вместе взятые, и он хочет, чтобы его служащие тоже были довольны. А кроме того, дело с ван Ленделом было улажено очень быстро. Сам он лично работал над ним меньше шести часов.

Мы с Деком недоумеваем, какую же работу он проделал в эти шесть часов.

Таким образом, от доброты сердечной Брюзер желает компенсировать нам наши труды. Его доля — треть всего гонорара, то есть тридцать три тысячи долларов, но он не собирается брать их все себе. Он хочет поделиться с нами.

— Я собираюсь отдать вам треть своей доли, разделив ее между вами поровну.

Мы с Деком молча делаем подсчеты. Треть от тридцати трех — это одиннадцать тысяч. А половина равна пяти тысячам пятистам долларов.

Я пытаюсь не расплыться в улыбке и говорю:

— Спасибо, Брюзер, это чрезвычайно щедро с вашей стороны.

— Не стоит благодарности, — откликается он, словно быть щедрым — в его натуре. — Пусть это будет подарком за то, что ты сдал экзамен.

— Спасибо.

— Ага, спасибо, — говорит Дек.

Мы оба ошеломлены, но каждый при этом думает, что на долю самого Брюзера приходится двадцать две тысячи всего за шесть часов. То есть это приблизительно по три тысячи пятьсот долларов в час.

Но я не ожидал от него и полцента и поэтому чувствую себя богачом.

— Хорошая работа, парни. Давайте подписывайте побольше таких контрактов.

Мы одновременно киваем. Я подсчитываю и уже распределяю, сколько и на что потрачу. Не сомневаюсь, что Дек проделывает ту же мыслительную работу.