Наталья Андреева - 512 килобайт долларов

– Не, не, не… – замахала руками женщина. – Не буду я забирать заявление, и не проси!

– Какое еще заявление?

– Пусть плотят!

– Кто? За что?

– Залили – пусть плотят!

– А, это вы о соседях! Могу я войти?

– А смотри! Мне скрывать нечего.

Екатерина Васильевна закрыла за ним дверь и первой прошла в квартиру со словами:

– Мне чужого не надо. Я ж понимаю, что с них, алкашей, и взять-то нечего, но, сколько же мне можно терпеть? То они гуляют до двух часов ночи, по полу топочут, то песни орут, то кран забывают закрыть. Вот, смотри!

Они прошли на кухню. Кошка, увидев его, мяукнула и метнулась в комнату. Игорь огляделся: налицо следы потопа. Пожелтевший потолок, в штукатурке проплешины, на стенах потеки, поверху лоскутья отошедших обоев.

– Безобразие! – сказал он.

– Почему ж я должна молчать? Я и комиссию из ЖЭКа вызывала. И они сказали: пусть плотят. Так им и передай.

– Я, собственно по другому вопросу, Екатерина Васильевна. Это гражданское дело. Милиция к этому отношение не имеет, – кивнул он на желтый потолок.

– Как это не имеет? – разволновалась женщина. – Как не имеет? Ведь они ж хулиганят! И за квартиру по полгода не плотят! У меня-то все до копеечки… Я все бумаги храню. Я тебе сейчас покажу…

Она направилась в комнату. Скворцов следом со словами:

– Екатерина Васильевна, я не из ЖЭКа. Я из милиции.

– Вот и разберись. Глянь! Вот они бумаги!

Женщина достала из тумбочки ворох квитанций. Скворцов со вздохом опустился в кресло. Пачка тут же легла к нему на колени. Из-под дивана раздалось шипение. Игорь опасливо поджал ноги.

– Да ты посмотри, посмотри! Мотька, брысь! Мне все обсчитали, здесь и комиссия из ЖЭКа была. Я в заявлении так и написала. Мне чужого не надо.

– Екатерина Васильевна. Даже если им присудят выплатить вам деньги…

– Как это: не присудят? – занервничала женщина. – Не могут не присудить! У меня ж комиссия была! Из ЖЭКа!

– Вы эти деньги будете ждать до… – Он хотел сказать «до самой смерти», но опомнился. Судя по виду, Екатерина Васильевна была тяжело больна. – Сами же говорите, что они алкаши. Работают хоть?

– А кто их знает?

– Вот и будут у них из зарплаты вычитать. А кто знает, какая там заявлена зарплата?

– И что ж теперь делать? Ох! Давление поднялось! Погоди… Ох! Осподи!

Екатерина Васильевна прилегла на диван. «Только этого не хватало!» – разволновался Скворцов. И спросил:

– Вам плохо? Может, «скорую» вызвать?

– Не надо… Иди в соседнюю квартиру, скажи Ирише…

– Соседнюю? Какую соседнюю?

Женщина махнула рукой вправо.

– Она медсестрой работает. Она знает, что делать…

Игорь рванул в соседнюю квартиру. Дверь открыла женщина лет пятидесяти.

– Ириша?!

– Нет, – испугалась женщина. – Я мама.

– Где Ириша?

– А что…

– Соседке плохо!

– Екатерине Васильевне?

– Да!

Минут через пять миловидная девушка мерила давление лежащей на диване женщине и пыталась ее успокоить:

– Я вам сейчас укольчик… Все будет хорошо… Вы кто? – сердито посмотрела она на Скворцова.

– Из милиции.

– Разве так можно? Что вы ее волнуете?

– У меня тоже работа, – начал оправдываться он.

– Подождет ваша работа! Нашли, кого допрашивать! Старую больную женщину!

Девушка достала ампулу, одноразовый шприц, вскрыла упаковку и стала набирать в него лекарство.

– Вы врач? – спросил Игорь.

– Медсестра. Врач был вчера. У нее диабет. И гипертония. У меня есть назначение.

– Хорошо, что у нее такая соседка, – сказал Скворцов.

– Сколько я себя помню, столько и ее помню. Тетю Катю. Она за мной присматривала, когда я маленькая была. А я что ж? Брошу ее?

– Выходит, вы и Аллу хорошо знаете?

– Она намного старше, – с неохотой сказала Ириша. И аккуратно протерла место укола ваткой. Запахло спиртом. – Ну, вот все. Сейчас вам будет легче, тетя Катя.

– Ты не уходи, – попросила Екатерина Васильевна. Женщина лежала на диване, на боку, а к ее животу прижалась огромная черная кошка. Видимо, что-то почувствовала и пришла лечить хозяйку.

– Я посижу с вами, пока лекарство не подействует. Не волнуйтесь.

– Я вижу, Алла вам не нравится, – заметил Скворцов. – Не дружите вы.

– Она намного старше. Алла уже в институте училась, когда я в школу пошла. Чуть замуж не выскочила на третьем курсе. Глядишь, все было бы по-другому.

– И правильно, что я отвадила этого оборванца, – с закрытыми глазами сказала Екатерина Васильевна. – Ишь! Лимита! Голь иногородняя! Думаете, ему Алка нужна? Ему квартира нужна! Нашла себе! И я-то дура. Родила ребеночка на старости лет себе в утешение. Знать бы, что так… Вон, Мотька, и та меня больше любит!

Женщина погладила кошку.

– Это ее они делили? – кивнул на притихшее животное Скворцов.

– Матильду? Да, ссорились, – кивнула Ириша. – И из-за кошки тоже.

– А почему бы Алле не сделать ремонт на кухне вместо того, чтобы гонять больную маму по ЖЭКам и судам? Она ведь в банке работает! Небось, деньгами не обижена!

– Только не Алла, – фыркнула девушка. – Ей денег не жалко только для одного человека: для себя.

– Эгоистка, шельма, – простонала Екатерина Васильевна. – Ну, ничего. Воздастся ей. Сколько я ее ни берегла, а Бог все одно шельму метит. Что хотела, то и получила. Пусть теперь…

– Вам лучше, тетя Катя? – спросила Ириша.

– Вроде бы отпустило.

– Вы лежите, не вставайте.

– Ох! Время-то сколько? Сериал-то я проглядела!

– Телевизор вредно смотреть, – нашелся Скворцов. – От этого давление повышается.

– Вы что, врач? – ехидно спросила Ириша. Но соседке сказала: – Вы бы и в самом деле не смотрели сегодня телевизор. Отдыхайте. А хотите, я Алле позвоню?

– Не хочу ее видеть! – замахала руками Екатерина Васильевна. – Ни, ни, ни! Не хочу! Раз против воли моей пошла – не хочу! Я вот ее накажу. Отпишу квартиру вот хоть тебе, Ириша. За заботу твою.

– Зачем вы так, тетя Катя? Алла все равно вам дочь. И не из-за квартиры я.

– А разве квартира ваша, Екатерина Васильевна? – спросил Скворцов.

– Половина-то все одно моя. А за половину Алка удавится.

Игорь покачал головой. Ничего себе отношения между матерью и дочерью!

– Пойдемте, – повелительно сказала Ириша. – Я вам не дам допрашивать сегодня тетю Катю. Ей нужен покой. Тетя Кать, вы мне звоните, если что.

– Спасибо тебе, милая! Выйдешь, захлопни дверь за собой. Я уж не буду вставать.

– Хорошо.

Они вышли в коридор, Ириша захлопнула дверь. Потом спросила:

– Чаю хотите?

– С удовольствием!

«Какая милая девушка! И добрая», – подумал Игорь. Соседняя квартира оказалась двухкомнатной. Едва они вошли, с криком «мама, мама!» в прихожую выбежала девочка лет трех, такая же миловидная, как и Ириша. Со светлыми кудряшками.

«И замужем», – невольно вздохнул Скворцов. Однако мужских вещей в квартире не было. Опытным взглядом он окинул прихожую, вешалку для одежды, ряд обуви у входной двери, стены, потолок, заметил криво висящий светильник… Ни вещей, ни каких-либо других следов пребывания в квартире папы. Похоже, что здесь жили три женщины. Бабушка, мама и дочка.