Александр Горохов - Голый на маскараде

Через минуту Леня увидел Помяловского, увидел сразу – здесь у фонтана это был самый элегантный мужчина. У него не только пиджак был белый, но такого же цвета оказались тщательно отглаженные брюки и туфли. Только кейс был действительно светлокоричневый. Тонкий, жилистый, расслабленный в кажлом движении, он напоминал молодого гимнаста, хотя в густых волосах просверкивал иний седины. Он протянул руку, улыбнулся и сказал мягко.

– Вам, Леонид Максимович, надо было сразу сказать, что вы похожи на былинного русского богатыря. Если не на Илью Муромца, но на Добрыню Никитича – наверняка.

От чего-то захотелось ответить грубостью на этот комплимент, но Леня во время сообразил, что Помяловский – всего лишь посланец, говорит все с чужих слов и обижаться на него бессмысленно.

– Найдем скамеечку? – предложил Помяловский.

Скамеечку они нашли, дошагав почти до Кутафьевой башни. Помяловский достал из кейса газету, разорвал пополам и устелил обрывками эту скамеечку. После чего уверенно сел, закинув ногу на ногу.

– Леонид Максимович, – неторопливо начал он. – Вы производите впечатление сообразительного и далеко не простого человека, хотя внешность ваша может быть и обманчивой. Я не буду ни темнить, ни вилять, поскольку в понимании обывателей именно в этом заключается работа адвоката. Повторяю условия нашей общей задачи, которуя , я уверен, мы разрешим быстро и к обоюдной пользы. – он сделал паузу, ожидая ответа и Леня кивнул. – Отлично. Итак, я представляю определенную группу весьма влиятельных в нашем мире людей. Людей, которые не грабят женщин по ночам в темных переулках, не предаются дешовым и рискованным забавам на ипподроме и в казино, а делают серьезный бизнес. Международного масштаба. Специфику их работы вам знать попросту не надо, но поверьте, это не поиски сокровищ скончавшейся старушки и не попытки, скажем, ограбить Русский музей в Санкт-Петербурге.

При последних словах Помяловский глянул лукаво и добил Леню по настоящему.

– Кстати, какая там погоды стоит нынче в Питере?

– Хорошая. – ответил Леня, не уточняя коварства вопроса – ясно как день, вояж Лени с Викой был под контролем.

– Вот и чудесно, прогреются мокрые петербуржцы от своей сырости. Продолжаю. За ваше отстранение от всех глубоко ненужных вам дел, вы получаете вполне заслуженное вознаграждение. Первое – любимая женщина. Второе – её возможное наследство. Третье – материальное вознаграждение, которое лежит у меня в кейсе. Расшифровываю позиции – девушка ваша, как уж вы её добьетесь, является вашими собственными проблемами. В разрещении их желаю вам успеха. Вторая расшифровка. Наследство мадам Лимоновой, скорее всего, – миф. Но поиски его могут украсить вашу жизнь, а главное, если вы приметесь за эти поиски, то без всякого сомнения означенная особа будет заинтересована в вас, ваши отношения углубятся и... Сами сделайте вывод. Третья расшифровка: пятьсот долларов за такие щедрые условия, лежат у меня, как было сказано, в кармане. Изволите получить?

У Лени голова закружилась от неторопливой, витееватой речи адвоката так нормальные люди не говорили. Чтоб именно таким способом выражать свои мысли, следовало и родиться негодяем.

– Ну, а что будет, если я заартачусь?

– Ох, Леонид Максимович! Зачем вам это? – тон Помяловского был дружеский, даже сочувствующий. – Ну, зачем я буду тратить ваше драгоценное время и обьяснять, что случится с вами в случае отказа? Окиньте мысленным взором все происшедшее за последнюю неделю и вы очень легко поймете, что может произойти. Вас просят о пустяках – всего лишь, как минимум две недели заниматься только личной жизнью и работой на фирме. Завлекайте свою даму сердца, ищите сокровища, принадлежащие ей по закону, и этого вам хватит для наполнения жизни романтикой. Но более не встревайте ни во что. А через две недели вы можете изображать из себя хоть Мэгре, хоть Эркюля Пуаро, никому это мешать не будет.

– Две недели? – сосредоточенно переспросил Леня.

– Для подстраховки – три. Но лучше всего, забудьте вообще про все.

– Я бы забыл. Но в тюрьму сядет один человек...

– А! Вы имеет ввиду крановщика со стройки Дмитрия Рыбникова? Не беспокойте себя столь пустяковой проблемой. Я лично возьму на себя его защиту и, можете быть уверены, срока он не получит.

– Значит, железная бадейка с крыши летела все-таки на мою голову? Леня попытался произнести фразу с улыбкой, но не получилось.

Адвокат развел руками.

– Зачем оглядываться назад? Мудро сказано: «никогда не оглядывайся, быть может за тобой погоня». Никакой погони за вами, Леонид Максимович, нет. Настоящей погони, впрочем, за вами и не было. Ну? Ваше решение?

– Вы отмажете крановщика от тюрьмы?

– Даю слово. – Помяловский открыл кейс и вытащил плотный желтый конверт.

– Не надо денег. – приостановил его Леня. – Они, конечно, всегда нужны, но в данном случае...

– Я вас понимаю. – просто согласился адвокат. – Очень хорошо понимаю, как один честный человек понимает другого. Но помните, эти деньги всегда ваши и, если вас прихватят обстоятельства, то получите их по первому телефонному звонку. Итак, договорились?

Леня уже принял решение, благо иного выхода, как соглашаться – и не было. Но хотелось выжать из ситуации хоть что-нибудь еще.

– Пожалуй, договорились. – задумчиво ответил он.

– Еще какие-нибудь неясности? – насторожился Помяловский.

– Да нет. Вы, или ваши кленты не знают, в чем состоят эти наследственные сокровища покойной Лимоновой?

– Понятия не имеют, даю вам слово! – с чувством воскликнул Помяловский. – Вы меня до конца не поняли – мою клиентуру эти вещи решительно не интересуют! Игра идет на другом поле. А вы можете искать бабушкины бриллианты вместе с внучкой, пока не поженитесь, что и будет вашим ценнейшим призом, как я понимаю! Принимайте решение, Леонид Максимович окончательно. Мы уже начинаем топтаться на месте.

– Я уже принял решение. Хотя все, что случилось...

– Ничего не случилось. – перебил Помяловский, начиная нервничать. Просто наложились друг на друга несколько дел, ничем с друг с другом не связанных. Мясо – отдельно, мухи – отдельно. Смерть – отдельно и жизнь отдельно. Вот и вся анатомия происходящего. Вы получаете мясо и жизнь, а мух со смертью оставьте тем, кому это надо. Да будет так?

– Да будет так.

– Отступные не возмете? – уже облегченно и весело спросил адвокат. Каждое дело все же дожно быть скреплено материальной основой.

– Нет.

– Как угодно. Тогда будем прощаться Помыловский встал, с неожиданным озорством глянул в лицо Лени, засмеялся и произнес дружески.

– А знаешь, Ленька, ты ещё молод и глуп! Я человек консервативный и уж позволь мне, старику, действовать по своему! Повзрослеешь и сообразишь, что я прав!