Андрей Ветер - Я, оперуполномоченный

– Не все. Я вот проезжаю мимо универмага «Сокольники», так вот там есть ювелирный магазин, – негромко сказал Егор. – Люди покупают украшения, такими деньжищами швыряются!

– И ты сможешь покупать, – улыбнулась Зоя. – Ты же хорошие деньги зарабатываешь Двести рублей. И у меня неплохой оклад. А вот подруга моя оканчивает институт, инженером будет, так ей всего сто двадцать рублей дадут. Представляешь? Так что ж ты грустишь?

Зоя отличалась какой-то неудержимой жизнерадостностью. Ещё в школьные годы она снискала славу самой громкой хохотушки в классе и самой большой оптимистки. Никто ни разу не видел её без улыбки на лице. Никогда она не рассказывала никому о своих трудностях, хотя одноклассники знали, что семью её раздирали скандалы, отец крепко пил, мать тоже увлекалась портвейном да ещё и к чужим мужикам иногда уходила чуть ли не на неделю.

После школы Зоя сразу пошла на швейную фабрику, поселилась в общежитии. Егора Фомина она дождалась, сохранив ему верность. Многие парни увивались за ней, заглядываясь на её спортивную фигуру, но никакие посулы не заставили её изменить Егору. Она отдалась ему в последнюю ночь перед его уходом в армию и поклялась дождаться его.

Он любил её по-мальчишески нежно и отчаянно. Её верность стала для него знаком высшего человеческого достоинства, и Егору нестерпимо хотелось отблагодарить Зою.

«Но как? Что я могу дать ей?» – не раз спрашивал он себя.

Когда же он вдруг обратил внимание на ювелирный магазин, мимо которого проезжал ежедневно, в сердце его зародилась пугающая мысль. Он не сразу признался себе в том, что магазин с кольцами, серьгами и брошками сделался для него символом «настоящей» жизни.

«Я должен дать Зойке такую жизнь», – снова и снова твердил он себе, толком не понимая, о какой жизни он думал.

Но однажды Егора словно молнией ударило.

«Ограбить», – проговорил он одними губами, глядя на витрину ювелирного магазина.

В тот же вечер он постучал в окно Стёпы, которого знал по средним классам школы и который попал в колонию из-за угона автомобиля.

– Тебе чего, Фомин? – Из окна высунулась белобрысая вихрастая голова.

– Ты один дома?

– А что?

– Поговорить надо бы…

– Батя есть, но он дрыхнет. Принял на грудь и теперь храпит вовсю. Нам не помешает. Заходи…

Егор долго сидел на продавленном диване в тесной комнатушке Стёпы и смотрел в пол, не решаясь заговорить.

– Чего мнёшься, Фомин? – спросил Стёпа.

– Понимаешь, мыслишка у меня бродит… К тебе пришёл…

– Зачем?

– Посоветоваться… Ты вроде как… – Егор смутился.

– Что «вроде как»?

– Ты же срок мотал.

– Ах вот ты про что…

– Знаешь эту жизнь.

– Воровскую, что ли? – ухмыльнулся Стёпа. – Я байки травить не люблю.

– Не за байками я пришёл… Дело есть…

– Какое? Ты, Фомин, выкладывай, раз пришвартовался возле меня. Не тяни волынку…

– Магазин я приглядел, – тихо произнёс Егор.

– Магазин? Грабануть хочешь?

– Ювелирный.

Стёпа присвистнул.

– Каждый день мимо него проезжаю, – торопливо стал объяснять Егор. – Троллейбус мой останавливается прямо напротив их витрины. Витрина огромная, сквозь стекло всё внутри видно: где какие прилавки, где какие лоточки. Словом, поглядел я на это дело и решил, что надо брать.

– Ну ты и шустрый, Фомин, – Стёпа неуверенно покачал головой.

– А что? Думаешь, трудно? Там всё из стекла. Подойду, шмякну фомкой, ссыплю всё в сумку и дам дёру, – запальчиво сказал Егор.

– Сразу видно, что ты человек, далёкий от таких дел.

– Чего это видно?

– Если бы всё так просто решалось, то магазины бы каждый день подчистую вытряхивали. Нет, Фомин, так просто ювелирку не взять. Присмотреться надо.

– Да я уж присмотрелся.

– Из троллейбуса? – Стёпа засмеялся, и смех его оскорбил Егора.

– Зря ты зубы скалишь.

– Да ты не дуйся, Фомин. Я просто над неопытностью твоей…

– Сейчас неопытен, но со временем наберусь чего надо…

– Значит, решил твёрдо? Что ж, тогда так: раз ты подписываешь меня на это дело, то я схожу поглядеть на твой магазин. А после покумекаем… Выпить хочешь?

Егор сглотнул.

– Наливай, – кивнул он. Трудный разговор состоялся.

После очередного совещания Иванов попросил задержаться группу Максимова.

– Вот что, братцы. Во 2-м отделе у Семёнова есть очень важная информация о готовящемся ограблении ювелирного магазина. Начальник МУРа поручил нам заняться этим делом. Поэтому переговорите с Семёновым. Он вам передаст всю информацию, а вы подготовьте план её реализации. План доложите мне…

Коля Семёнов сидел в своём кабинете, низко склонившись над столом, и что-то негромко, но очень внушительно объяснял кому-то по телефону. Увидев Максимова и его сотрудников, Семёнов торопливым жестом указал на стулья и проговорил в трубку:

– И чтобы этой муры я от тебя больше не слышал! Не для того мы работаем, чтобы допускать подобное! Всё… Завтра вернёмся к этому вопросу…

Он бросил трубку на рычаг и вздохнул.

– Да-с… – произнёс он задумчиво и потёр висок. Затем поднялся и пожал всем руку. – Привет!

– И тебе того же, – ответил Максимов. – Шеф сказал, что у тебя для нас что-то есть. Выкладывай.

– Мне вчера мой человечек информацию слил, – начал Семёнов. – Взбрело в голову одному пареньку долбануть ювелирный магазин. Думал он про это, думал и в конце концов решил взять кого-нибудь в помощники, потому как в одиночку ему стрёмно на это идти. И притопал прямо к моему агенту…

– Братцы, – Веселов потянулся, откинувшись на спинку стула, и крякнул, – а ведь уже настоящая весна. Теплынь какая!

– Почки на деревьях начинают пробиваться, – добавил Максимов.

– Сегодня видел нескольких девчонок в совсем лёгкой одёжке. Чёрт возьми, откуда они вдруг берутся по весне? Откуда вдруг вылезают такие?

– Какие? – уточнил Смеляков.

– Хорошенькие, – аппетитно произнёс Веселов. – Зимой таких не увидишь, хоть все глаза прогляди. А сейчас на каждом повороте взгляд цепляется за какую-нибудь куколку. Вот деревья стояли голые и непривлекательные, а тут начали зеленеть, хорошеть, и с женщинами такое же чудо происходит. Весной они охренительно хорошеют. Прямо-таки дух захватывает.

– Это в тебе гормоны говорят, – прокомментировал Виктор.

– Не гормоны, а любовь к жизни! – парировал Весе-лов. – А жизнь откуда берётся? От женщин, старик. В этом мире всё идёт от женщин. Помните, как в том анекдоте? «Я сегодня подрался из-за любимой женщины», – рассказывает мужик. «С кем?» – спрашивает приятель. «С женой!..» Да, из-за них, братцы, мы совершаем подвиги, из-за них делаем глупости… Возьми хотя бы этого художника.

– Какого художника? – спросил Смеляков.