Шарль Эксбрайа - Ее все любили

- Вам не следует прислушиваться к различного рода болтовне.

- Согласен, но данный случай - особый: речь идет об одном из ваших лучших друзей. Как вы думаете, о ком?

- Не знаю, меня это не интересует.

- Вы производите впечатление очень уверенного в себе человека, мсье, Лоби.

- Так оно и есть, мсье комиссар.

- Автором этого доверительного сообщения был мэтр Катенуа.

- Марк всегда отличался богатым воображением.

- На самом деле?

- Доказательством этому служит то, что каждое воскресенье он убежден, что выиграет пари на трех первых лошадей.

Оба с неприязнью посмотрели друг на друга. Полицейский спросил:

- Почему вы меня воспринимаете с такой враждебностью, мсье Лоби?

- Мне не нравятся люди вашей профессии, мне не нравятся ваши вопросы, и мне не нравится, когда кто-то отнимает у меня мое время. У меня другие интересы.

- Людовик Пятнадцатый?

- В том числе.

- Что, по-вашему, толкнуло мэтра Катенуа на такую ложь?

- Он обожает играть в шутки с друзьями и... не только с ними.

- Вам не кажется несколько рискованным - тем более для адвоката смеяться над офицером полиции, занимающимся расследованием уголовного преступления, и бросать тень на друга, практически называя его потенциальным преступником?

- Он уже и до этого договорился?

- Он даже поведал мне о том состоянии отчаяния, в котором вы находились, и о вашем желании развестись.

Лоби расхохотался. Гремилли охватила злость:

- Не вижу в моих словах ничего смешного!

- Вам этого не понять!

- Но я только тем и занят, что выпрашиваю разъяснений!

- Самое комичное во всей этой истории - это то, что Марк-то как раз и был любовником Элен.

Чувствуя, что его все дальше и дальше уносит в море лжи, Гремилли готов был опустить руки, отдавшись стихии этого необычного для него мира, где полицию всерьез не принимали. Он был в растерянности и не знал, как себя вести в этой ситуации. Такое с ним случалось впервые. Когда Лоби открывал входную дверь, он задал ему вопрос, который задавал всем:

- Мадам Арсизак была вам симпатична?

- О нет!

- Почему?

- Потому что она ничего не знала о Людовике Пятнадцатом.

Гремилли страшно захотелось что-то сломать или разбить - настолько он был уверен, что над ним в очередной раз посмеялись. Его считали специалистом по самым изощренным хитросплетениям, некоторые из его младших коллег прислушивались к его советам и восхищались им, начальство ценило его... И на тебе! Какие-то перигёские буржуа позволяют себе изгаляться над ним! Так продолжаться больше не может!

Расстояние от дома Лоби до аптеки Сонзая было незначительным, и Гремилли преодолел его за считанные минуты. Посетителей в аптеке не было. Из лаборатории вышел довольно молодой черноволосый мужчина, подстриженный под римского императора Тита. Своим носом-пятачком, ясными и веселыми глазами он напоминал одного из чудных и добрых героев Жюля Лафорга*.

______________

* Французский поэт второй половины XIX в., автор многих поэм и сказок в прозе.

- Мсье что-нибудь нужно?

- Мсье Сонзай?

- Он самый.

- Мы могли бы где-нибудь поговорить с вами?

- Можно... А в чем дело?

- Комиссар полиции Гремилли. Я ищу убийцу мадам Арсизак.

- Да сопутствует вам удача. Мадемуазель Валери!

Послышалось частое постукивание каблучков, и вскоре появилась Дюймовочка - девушка лет двадцати, маленькая и, казалось, очень хрупкая. Механическая улыбка осветила ее круглое фарфоровое личико.

- Мадемуазель Валери, на некоторое время оставляю магазин на вас. У нас с мсье дело.

В лаборатории каждый сел на табуретку.

- Не хотите ли выпить анисового ликера, приготовленного по моему рецепту, мсье комиссар?

- Нет, спасибо. Мсье Сонзай, на что вы тратите свободное от работы время?

- На провансальских поэтов. Я страстный поклонник провансальской поэзии. А вы?

- Никогда над этим не задумывался.

- И напрасно, позвольте вам заметить. Вы себя лишаете такого удовольствия!

- У меня еще есть время исправить свою ошибку. И давно вы влюблены в эту поэзию?

- Почти с самого рождения, точно не помню. Но по-настоящему я почувствовал этот обжигающий душу ритм в день нашей свадьбы с Жанной, ну, знаете, дочкой изготовителя гусиной печенки, который...

- Простите, я не из Перигё.

- Ах да, действительно! Как я вам сочувствую - более чудесного места в мире, чем Периге, отыскать трудно!

- Я обязательно учту это. Так вы говорите, свадьба открыла вам мир поэзии?

- Да, своего рода смена обстановки, что ли. Признаюсь вам по секрету: я ведь по натуре был раньше гулякой. Стоило увидеть какую-нибудь хорошенькую девочку - и я влюблен по уши!

- И, судя по всему, не ведали поражений?

- Ну почему же. Однако в неудачах я закалялся!

- Значит, вас можно назвать человеком с романтическим и восприимчивым характером?

- Вот это определение меня устроило бы.

- Я чрезмерно рад, что встретил наконец сердечного человека, который, вероятно, сможет мне рассказать, что на самом деле представляла собой Элен Арсизак. У вас такой богатый опыт по части женщин, что вы, как мне кажется, глубже других их понимаете.

- Я думаю, что знал Элен настолько, насколько это было возможно, в общем, как она сама себя знала.

- И каковы ваши ощущения?

- Дура.

- Дура?

- Полная дура.

- Вас не удивит, если скажу вам, что подобную оценку слышу впервые? Элен Арсизак обвиняли во многих грехах, но только не в глупости.

- И тем не менее это так.

- На чем вы основываете свое...

- Она предпочла мне этого придурка Музеролля. Кто бы мог предположить, а?

- Послушайте. Я не знаю, хорошо ли понимаю, но...

- Все просто, мсье комиссар. Она мне очень нравилась, эта Элен Арсизак, такая симпатичная, элегантная. Я бегал за ней так, как ни за какой другой. Я включил всю энергию, применил самые испытанные приемы. Так нет же! Она, смеясь мне в лицо, заявляет, что не свободна и не может мне ответить взаимностью, потому что она - любовница Музеролля, который ей дает именно то, что она ждет. Да она просто нахалка!

После некоторого молчания аптекарь добавил меланхоличным тоном:

- Думаю, что именно этот мой провал и вынудил меня окончательно уйти в провансальскую поэзию.

- И как давно случилось это приключение?

- Месяца два назад.

- Но вы мне сами говорили, что после свадьбы...

- Я говорил в общем. Полного исцеления не бывает. Здесь необходимы терпение и желание. Желание у меня есть, а терпения не хватает.

- Доктор Музеролль был с вами у Димешо в ночь убийства?

- Разумеется. Он только и знал тогда, что выигрывал. Он дважды взял "большой шлем"! Вы представляете! Впрочем, здесь нет ничего удивительного.

- Почему?

- Еще бы! Стоило Лоби увести у него любовницу, как карта так и повалила ему...