Шарль Эксбрайа - Мы еще увидимся, детка !

- Том сообщил мне, что вокруг бродят всякие подозрительные субъекты... Учитывая, что при вас такая крупная сумма, не лучше ли переночевать здесь?

Шотландец громко расхохотался.

- Я сумею за себя постоять!

Он подхватил свой чемодан и распахнул дверь.

- Будьте осторожны, сэр, - посоветовал Том.

- Не мечите икру, старина...

Однако предосторожности ради, прежде чем выйти, житель Томинтула на мгновение замер в тени у входа и внимательно оглядел улицу, желая убедиться, что на его пути нет опасности. Инспекторы Блисс и Мартин, заметив, со своей стороны, маневр шотландца и отметив его позднее возвращение, окончательно решили, что он несет что-то чрезвычайно ценное. Поэтому, как только Мак-Намара поравнялся с ними, оба инспектора одновременно набросились на него. Дункан и Дэвит сквозь ставни наблюдали за сценой. Том тоже не желал упустить такое потрясающее зрелище. Блисс так и не понял, что с ним произошло и почему он уткнулся в угол дома и каким образом его ноги оказались выше головы. Что до Мартина, то, получив мастерский удар в солнечное сплетение, он стоял на мостовой на коленях и тщетно пытался снова обрести способность дышать нормально. Хохот Мак-Намары взорвал тишину лондонской ночи. Спрятавшиеся за ставнями Дункан и Дэвит оторопело поглядели друг на друга, а Том чуть не завопил, как болельщик на стадионе. Шотландец же, дабы отпраздновать победу над лондонскими бандитами, достал свою волынку и направился к "Нью Фэшэнэбл", играя "Колыбель горца". Это было ошибкой, потому что Блисс, едва придя в себя, достал полицейский свисток и издал резкий свист. Патрулировавшие невдалеке полицейские поспешили на помощь и быстро нагнали человека, на которого им указали инспекторы. Им это удалось без труда, потому что Малькольм и не думал торопиться - совесть его была чиста. Когда его окружили полицейские, он вежливо пожелал им доброго вечера и не оказал ни малейшего сопротивления.

В Ярде, несмотря на пламенное желание взять реванш, инспекторы вынуждены были признать полную невиновность своего победителя. Собираясь арестовать шотландца, они не сообщили, что служат в полиции, и томинтульский герой имел полное право защищаться. Когда полицейские поинтересовались причинами его чрезмерно долгого пребывания в "Гавайской пальме", Мак-Намара поведал о своей внезапной страсти к Патриции Поттер и тут же восторженно описал ее портрет. Блисс успокоился.

- Послушайте, Мак-Намара, - сказал он, - я не сомневаюсь, что вы честный человек, так послушайтесь моего совета: покупайте машинки для стрижки и как можно скорее возвращайтесь в Томинтул к своим драгоценным овцам!

- Без Патриции?

- Эта девушка не для вас! Во-первых, она живет с мерзавцем Дунканом, а во-вторых, мы подозреваем, что она замешана в убийстве, одного из наших коллег.

- Такого не может быть, старина!

"Старина" вовсе не обрадовался подобной фамильярности.

- Вас не очень затруднит называть меня "инспектор"?

- Нисколько, старина.

Блисс кинул сердитый взгляд на Мартина, который с трудом подавлял нестерпимое желание расхохотаться. Малькольм же ничего не замечал - все его мысли витали исключительно вокруг мисс Поттер.

- Я лучше вас знаю Патрицию. Ей этот образ жизни не нравится.

- Почему же она его не изменит?

- Боится Дункана.

- Пусть подаст нам жалобу!

- А вы уверены, что сумеете защитить ее, старина?

- А вы?

- Что я?

- Вы не можете помочь ей?

- По правде говоря, старина, если я рассержусь по-настоящему, то рискую зайти слишком далеко и прикончить Дункана, а заодно и второго гнусного типа, того, что все время ошивается рядом. Но у меня нет ни малейшего желания болтаться на веревке, потому что, во-первых, это слишком огорчит мою мать, а во-вторых, не доставит никакого удовольствия мне самому...

- Тогда возвращайтесь в Томинтул.

- Без Патриции не поеду.

- Ладно... Во всяком случае, не говорите потом, что вас не предупреждали.

Сэм Блум не пожелал ложиться спать, пока не узнает, удался ли план и получит ли он обещанное вознаграждение. При виде шотландца он подскочил, да так и застыл, изумленно уставившись на жизнерадостную физиономию постояльца.

- Все еще бодрствуете, мистер Блум? - весело спросил тот.

- Я... я волновался из-за того, что вы так задержались, я боялся, не заблудились ли вы.

- Вовсе нет, старина. Зато на меня тут напали два человечка. Пришлось их проучить, чтобы больше не приставали.

- А кто же... кто были эти... люди?

- Полицейские инспекторы.

- Что?!

- Только как же я мог это знать?

- А... потом?

- Потом они, конечно, позвали на помощь констеблей. Не очень спортивно, а? И все мы оказались в Ярде. Пришлось объясняться. И знаете, что они мне посоветовали?

- Что?

- Вернуться в Томинтул!

- Правда?

- Ну а я ответил, что не поеду в Томинтул без Патриции!

- Моей племянницы?

- Вы большой шутник, старина, да? Патрицию я люблю, а все остальное не имеет значения...

- Но вы же с ней едва знакомы!

- И что с того?

- Вы... вы говорили о своих планах с ней самой?

- Даже предложение сделал посреди зала "Гавайской пальмы".

- Но почему вы выбрали такое место?

- Потому что я играл там "Нас сто волынщиков".

- Представляю, какую радость это доставило Дункану!

- По-моему, все были довольны, кроме Патриции, которая барабанила по моей голове.

- По голове? Почему по голове?

- Потому что я нес ее на плече. Спокойной ночи, старина... Я не жалею, что выехал из Томинтула. Лондон - веселый город!

Слегка затуманившимся взором Сэм смотрел, как шотландец поднимается по лестнице. Вот это шотландец, который лупит инспекторов Ярда, играет на волынке в "Гавайской пальме" и сажает на плечо Патрицию, Патрицию - зеницу ока Дункана!

На следующий день в восемь часов вечера Малькольм Мак-Намара переступил порог "Старого капитана". Он не обратил внимания на трех верзил, не спускавших с него глаз, зато эти трое бандитов - Блэки, Торнтон и Тони разглядывая свою будущую жертву, очень жалели, что не потребовали от Дункана большей мзды. Пока шотландец выбирал столик, Тони пробормотал:

- Кажется, мы влипли...

Торнтон, самый крепкий из всех, пожал плечами.

- Ба! Эти великаны на деле сплошь и рядом оказываются просто тряпками.

- Не думаю, чтобы это был тот случай, - заметил Блэки, старший из троицы.

В ожидании Патриции шотландец съел три порции сарделек и выпил полбутылки виски. Необычный посетитель вызвал у хозяина кабачка, Джима-Совы, жгучее любопытство, и он подошел к его столику.

- Вы здорово проголодались, как я посмотрю, сэр.

- Проголодался? Поговорим об этом попозже, когда мы с моей дамой будем ужинать.

- Как? Вы собираетесь еще и ужинать?

Теперь удивился шотландец.

- Вы что, шутите, старина? Это же просто легкая закуска. Надо ведь как-то убить время... А что у вас сегодня в меню?