Шарль Эксбрайа - Ночь Святого Распятия

Я так ошалел от несуразности всего происходящего, что даже не подумал встать.

- Очень красивая девушка, Моралес... и отец ею безумно гордился... Так гордился, что и не следил за знакомствами дочки, как следовало бы... Несмотря на то что много лет проработал в полиции, этот отец не желал верить, что на земле так много подонков! Инес заболела... тяжко заболела и страшно мучилась... Ее отправили восстанавливать силы на шикарный курорт, потому как родители полагали, будто для их девочки никакие жертвы не в тягость... А там... какая-то подлая мразь приучила ее к наркотикам... Откройся Инес отцу сразу же, тот мог бы ее спасти... вылечить... но бедняжку наверняка слишком терзал стыд, и порок укоренился... Девочка начала красть у родителей, чтобы раздобыть отраву... наконец, подделала отцовскую подпись на чеке... а поняв, что натворила... Инес покончила с собой, Моралес... бросилась в Гвадалквивир...

Голос комиссара сорвался.

- Когда мне принесли мою крошку, я даже не сразу понял... И только получив письмо, написанное ею перед смертью... узнал правду. Так вот, Моралес, в тот день я дал клятву, что всякий торговец наркотиками, попав ко мне в руки, навсегда потеряет охоту к своему грязному бизнесу... Вы отлично сделали, что начали рыпаться, Моралес, теперь я вас просто убью...

Фернандес взял свой пистолет, а мой "люгер" бросил Люсеро.

- Сделаем так, будто это вы стреляли первым, Моралес, но промазали, ну а я прицелился лучше...

Я поглядел на бесстрастную физиономию Лусеро. А комиссар, перехватив мой взгляд, улыбнулся:

- Инспектор был женихом моей дочери...

Теперь все стало ясно. Настал момент рассеять недоразумение, иначе он и вправду мог выстрелить. Я заговорил очень спокойно, и скорее всего именно эта невозмутимость помешала Фернандесу спустить курок.

- Надеюсь, вы не собираетесь прикончить коллегу?

- Коллегу?

Я осторожно встал и, кое-как наведя порядок в одежде, представился:

- Хосе Моралес, гражданин Соединенных Штатов Америки, агент отдела ФБР по борьбе с наркотиками.

Теперь уже они оба вытаращили глаза.

К четырем часам утра я закончил рассказ о том, какое получил задание и почему из дипломатических соображений вынужден был хранить инкогнито. Не стал я скрывать и что Лажолет и его подручные выяснили, кто я такой, отсюда и покушения, от которых мне лишь чудом удалось спастись. Воспользовавшись случаем, я еще раз поблагодарил Лусеро. Рассказал я им и о приезде Алонсо. Я попросил у комиссара Фернандеса и помощи, поскольку без их молчаливого согласия мои шансы на успех практически равны нулю. Для меня главнее, объяснил я, накрыть преступную организацию, а уж арестовать бандитов с удовольствием предоставлю им. Самому мне нужен только Лажолет. Комиссар пожал плечами.

- Если это и впрямь такой крепкий орешек, как вы сказали, он наймет кучу ловких адвокатов и выйдет сухим из воды!

- Нет, сеньор комиссар, поскольку я твердо решил, что Лажолет больше не подвластен людскому правосудию!

Фернандес пристально посмотрел мне в глаза, потом медленно подвинул в мою сторону "люгер" и три магазина к нему.

- Только постарайтесь, amigo, чтобы нам не пришлось вмешаться раньше времени!

СТРАСТНАЯ СУББОТА

Хоть вся Севилья накануне Вербного воскресенья и начала Святой недели и выглядела празднично, я был настроен далеко не жизнерадостно. Да, конечно, я помирился с комиссаром Фернандесом и в случае осложнений всегда мог рассчитывать на его помощь, но все портила уверенность, что меня предает Хуан. От нее я уже никак не мог отделаться. После покушения на Баркуэта я внушил себе, будто малыш стал игрушкой в руках слишком хитрого для него противника, но эта история с револьвером... Кто еще мог предупредить полицейских? Только Хуан... Разве что это сделал торговец, а в таком случае пришлось бы предположить, что он не только заодно с подручными Лажолета, но еще и выведал у Хуана, для кого тот покупает оружие. С какой стороны ни глянь, получалось, что поведение моего будущего родственника более чем подозрительно...

У него не было определенных средств к существованию... Почему Марию не беспокоит вопрос, каким образом ее брат зарабатывает деньги? Почему она позволяет Хуану болтаться по кабакам, пока сама работает? Такое попустительство просто не укладывалось в голове. Мы договорились, что в эту субботу я не смогу увидеть Марию - девушке предстояло украшать цветами праздничную платформу своей покровительницы, но я все же решил заглянуть в церковь Сан-Хуан до полудня, прежде чем все расскажу Алонсо.

На Ла Пальма царило радостное оживление. Люди то и дело заходили в церковь полюбоваться пасос своего братства. Каждый уже множество раз видел их убранство, но зрелище не приедалось, и верующие на разные голоса воспевали элегантность, богатство и изящество обеих платформ. Обитатели квартала очень гордились, что их святая покровительница одной из первых выйдет из церкви в канун Святой недели. Армагурская дева и в самом деле пройдет по улицам на следующий день после Вербного воскресенья, около семи часов вечера, лишь немного уступив другим, столь же почитаемым изображениям Богоматери - "Ла Пас"*, "Ла Иниеста"**, "Грасиа и Эсперанса"*** и "Ла Эстрелла"****. Музыканты из муниципального оркестра и трубачи Хиральды, которым предстояло возглавить процессию, уже репетировали.

______________

* Богомагерь-миротворица. - Примеч. перев.

** Богоматерь, увенчанная дроком. - Примеч. перев.

*** Богоматерь, дарующая прощение и надежду. - Примеч. перев.

**** Путеводная звезда. - Примеч. перев.

Какая-то девушка собиралась войти в ризницу, и я попросил предупредить Марию о моем приходе. Та не замедлила появиться. На лице моей невесты читалось неудовольствие, смешанное с удивлением.

- Хосе!.. Я же сказала вам, что сегодня...

- Знаю, Мария, но вы, наверное, догадываетесь, что, если я позволил себе побеспокоить вас в такой момент, значит, дело очень серьезное?

Девушка сразу встревожилась.

- Что-нибудь случилось с Хуаном?

Я покачал головой, чтобы ее успокоить, и тут же повел на площадь. Там я рассказал о вчерашнем происшествии с пистолетом и, стараясь ни в чем прямо не обвинять Хуана, напомнил, что в "Эспига де Оро" меня направил тоже он. Мария подняла голову, и я, увидев, что она плачет, испытал настоящее потрясение.

- Хосе... забудьте о наших планах...

- Что? Но почему, Мария?

- Потому что я никогда не смогу стать женой человека, который не доверяет моему брату!

- Но, послушайте, Мария, вы ведь не отвечаете за поступки Хуана!

Она взяла меня за руку.

- Нет, Хосе, нам больше не на что надеяться... Я знаю мальчика как сына... У него много недостатков, но я уверена, что Хуан не способен совершить низость и уж тем более - предательство.