Шарль Эксбрайа - Ну и наломали вы дров, инспектор

Не успел суперинтендант повесить трубку, как в кабинет вошел Дэвис в пальто, накинутом поверх пижамы.

- Простите за мой наряд, шеф, но ваш посланец не дал мне времени одеться.

- Садитесь. Предупреждаю, Дэвис, я ищу повод вас арестовать, поэтому внимательнее следите за каждым словом.

- Да что вы все на меня набросились?

- Вы имеете в виду инспектора Мортлока?

- Именно. Он устроил у меня скандал сегодня ночью, грозил виселицей и напоследок ударил. Поглядите на мой рот!

- Он ударил вас первым?

- Честное слово, шеф...

- Дэвис, давайте серьезно. Расскажите мне, что произошло.

И Мелвин рассказал. Сначала о том, как полицейский вел себя с официантами, потом о встрече в кабинете, когда Мортлок обвинил его сначала в убийстве некоего Гендерсона из Уотфорда, а потом и матери с ребенком в Харрогите.

- По правде говоря, шеф, я решил, что парень пьян. От него разило виски.

- Хватит, Дэвис, номер с виски мне известен.

- Так или этак, но я заявил, что, по-моему, он явно перебрал, да и как иначе? Разве нормально явиться в дом к человеку и сказать, что собираетесь его повесить?!

- А Мортлок что ответил?

- Да вы взгляните на мой рот, шеф! Сукин сын! Я думал, он мне все зубы вышиб! Позвал Лейка и Сэдлера, и те его выставили.

- И как следует помяли при этом.

- Что вы, шеф! Только успокоили. Ребята по-тихому убрали его из бара, а дальше им было плевать.

- Так почему же инспектора нашли около вашего заведения в таком состоянии, что пришлось срочно везти в больницу?

- Чего не знаю, того не знаю. Но он так озверел, что мог полезть к кому угодно. Вот и получил по заслугам.

- И вы готовы присягнуть, будто не имеете к этому отношения?

- Совершенно точно, шеф.

- Не слишком ли вы уверены в себе, Дэвис?

- Так уверен, что подам жалобу на инспектора Мортлока за превышение полномочий.

- Это ваше право, но не советую.

- Не могу ж я допустить, чтобы он вваливался ко мне и устраивал погромы?

- Мортлок больше к вам не придет.

- Обещаете, шеф?

- В той мере, в какой инспектор мне подчиняется.

- Тогда я не стану подавать никаких жалоб. Но только ради вас, шеф.

- Не рассчитывайте таким образом добиться снисхождения, Дэвис. Мы эту историю раскопаем, и не дай вам Бог оказаться в нее замешанным.

Мортлок не сомневался: его похождения не могли не возыметь каких-либо последствий, и, проходя в ворота Скотленд-Ярда, надеялся, что Болтон уже ушел. В коридорах коллеги вежливо справлялись о его здоровье, но участия в их голосах не слышалось. После нескольких таких встреч ощущение неловкости сменилось у Криса едва сдерживаемой злобой. Поэтому, когда суперинтендант вызвал его к себе, Мортлок отправился туда, вовсе не чувствуя себя виноватым.

- Как ваше здоровье, Мортлок?

- Спасибо, все в порядке, сэр.

- Садитесь. Послушайте, Мортлок, зная ваше служебное рвение, я подумал, что вы явитесь сюда прямо из больницы, и задержался в надежде узнать, как было дело.

- Слушаюсь, сэр.

Крис изложил события, происшедшие у Дэвиса и закончившиеся ударом по голове.

- Едва узнав о несчастном случае с вами, я послал за Дэвисом, и он рассказал мне примерно то же. Естественно, Дэвис отрицает факт избиения и настаивает, что вы, должно быть, с кем-то подрались на улице, учитывая степень вашего озлобления.

- Он врет.

- Конечно, врет. Но вы можете это доказать?

- Нет.

- К тому же он хотел подать на вас жалобу.

- Чего-чего, а наглости у Дэвиса хватает.

- Вы прекрасно знаете, Мортлок, что у него есть такое право, и жалобу обязаны принять и рассмотреть. Вам не поручали идти к Дэвису.

- Я знаю.

- В таком случае мне хотелось бы услышать от вас извинения.

- Нет.

- Мортлок, не злоупотребляйте моей добротой.

- Я не прошу ни о каком снисхождении, сэр.

Немного помолчав, Болтон сдавленным голосом спросил:

- Что с вами, Мортлок?

- Просто я прозрел, сэр.

- То есть?

- Несколько лет честно прослужив правосудию, я понял, что такового не существует. Все тонет в море инструкций, правил, указаний, которые позволяют умному и ловкому преступнику безнаказанно насмехаться над законом. Причем с благословения или по меньшей мере при бессовестном попустительстве многих из тех, на кого общество возложило именно защиту правосудия.

- Вы с ума сошли, инспектор!

- Нет, у меня всего-навсего открылись глаза, сэр!

- И вы уверовали, будто способны лучше защищать закон, чем вся полиция Соединенного Королевства?

- Да.

- А что вам дает основания так считать?

- То, что я - честный человек, и Дэвису с компанией нечего надеяться подкупить меня.

- Черт возьми, Мортлок, на что вы намекаете?

- Я ни на что не намекаю, сэр, а утверждаю, что Дэвис и ему подобные не достигли бы столь блестящих и скандальных успехов, оскорбительных для чести общества, если бы не пользовались поддержкой полиции.

- В таком случае чего же вы ждете? Подавайте в отставку!

- Предпочту, чтобы меня уволили.

- Хотите сыграть роль мученика?

- Только послужить примером.

Они помолчали.

- С сегодняшнего дня, Мортлок, вы мне больше не друг. Я не могу дружить с человеком, способным облить грязью всю администрацию Скотленд-Ярда, а следовательно, и меня самого. Я испробовал все способы направить вас на путь истинный, но, как показывают ваши ночные похождения, потерпел неудачу. А теперь я категорически запрещаю вам вмешиваться в дело Мелвина Дэвиса, в чем бы это вмешательство ни выражалось и какой бы предлог вы ни использовали. Если же вы проигнорируете и этот приказ, я сам потребую вашего немедленного увольнения. Прощайте.

- Прощайте, сэр. И благодарю за подтверждение моей правоты.

- Полагаю, это очередная дерзость, но предпочитаю пропустить ее мимо ушей.

Покидая Ярд, суперинтендант выпил двойную порцию виски. На душе у него скребли кошки.

В день свадьбы Джанет Болтон поклялась себе восхищаться мужем при любых обстоятельствах. Тем не менее она не разделяла почти религиозного преклонения Ричарда перед администрацией Ее Величества. Джанет отказывалась верить в приоритет высших государственных интересов. Болтон обычно не посвящал жену в служебные заботы, опасаясь, как бы она не предложила ему решение, больше отвечающее здравому смыслу, нежели служебным инструкциям. Джанет не могла уразуметь, почему работник полиции не имеет права толковать законы, а должен лишь соблюдать их и обязывать к тому других. Для нее полицейский - такой же человек, как прочие, и не может не понимать их. Миссис Болтон вовсе не считала, что в печальном конфликте между Ричардом и Крисом вина целиком лежит на инспекторе. Во-первых, она думала, будто хорошо знает Криса, во-вторых, строгость мужа в вопросах дисциплины тоже не была для нее тайной, и, наконец, любовь Мортлока к Джойс, женщине с большими грустными глазами, трогала чувствительное сердце миссис Болтон.