Шарль Эксбрайа - Последняя сволочь

- Это правда, Уингфилд?

- Послушайте, капитан, вы меня слишком хорошо знаете, чтобы поверить, будто я могу выкинуть такую штуку! Я очень уважаю полицию.

- Продолжай в том же духе, - возмущенно зарычал О'Мэхори, - и я тебе устрою самую жестокую трепку, какую ты когда-либо получал за всю свою собачью жизнь!

- Слышите, капитан, как он со мной разговаривает? - жалобно простонал убийца. - Так и жаждет моей крови!

- Попридержите язык, лейтенант, и оставайтесь в рамках закона.

Не обращая внимания на капитана, Пат стукнул Уингфилда под дых, и тот согнулся пополам, хватая ртом воздух.

- Лейтенант, я вас арестую!

- А идите вы... капитан!

- Только грязная ирландская свинья воображает себя мужчиной, избивая парня, который не может защищаться! - отдышавшись, прохныкал Брайан.

Лейтенант собирался еще раз хорошенько врезать Уингфилду, но Тед на лету поймал его руку и заломил за спину.

- Мартин, Зигбург, отведите лейтенанта в камеру. Пусть посидит, пока не успокоится.

Услышав в голосе капитана прежние властные нотки, полицейские не посмели ослушаться и заперли О'Мэхори на ключ. Оказавшись в камере, ирландец придушенным от ярости голосом стал выкладывать весь внушительный запас известных ему ругательств. Брайан оказался в соседней клетушке.

- Лейтенант... - тихонько позвал он, услышав, что его враг затих.

- Чего тебе, подонок?

- Если вы умеете не только орать, приходите между десятью и одиннадцатью в лес Фороэкс. Там мы и объяснимся как мужчина с мужчиной.

- Моли лучше Небо, чтоб не столкнуться со мной в ближайшие несколько дней, Брайан Уингфилд! Потому что иначе, клянусь честью, ты у меня так получишь на орехи, что на всю оставшуюся жизнь с лихвой хватит!

- Говорю же, вы только глотку драть горазды! Приходите-ка на свидание, и я с превеликим удовольствием отправлю вас на тот свет.

- Кретин несчастный...

- Вы придете, лейтенант! Я заставлю вас прийти!

Мелфорд подошел к камерам.

- Угомонились, О'Мэхори?

- Ладно, отоприте. Но я не прощу вам такого унижения, капитан.

- Мне это безразлично, лейтенант. Но имейте в виду: тот, кто со дня на день должен стать капитаном, не имеет права вести себя подобным образом.

- И это вы смеете поучать меня?

- Я полагаю, вы собираетесь занять мое место не для того, чтобы поступать еще хуже? - осадил его Мелфорд.

Выйдя в приемную, полицейские обнаружили там адвоката Реда Волка. Тот улыбался.

- Надеюсь, вы понимаете, зачем я пришел, господа?

- Принесли залог и хотите забрать Уингфилда?

- Вот именно.

- А кто же назначил залог, раз судья умер? - осведомился лейтенант.

- Разумеется, его помощник, мистер Ларри Майер. Сто долларов.

- Сто долларов за то, что он угрожал офицеру полиции при исполнении служебных обязанностей?

- Вот как? Вы были на задании? Может быть, вы собирались арестовать Мэла Войддинга?

- Не понимаю, какое вам дело до моей работы, метр.

Адвокат повернулся к Мелфорду:

- Вы можете подтвердить, что лейтенант поехал в отель "Эксцельсиор" по служебным делам, капитан?

- Нет.

- Позволю себе напомнить вам, лейтенант, что вы приносили присягу, а в таких случаях ложь - прямое нарушение закона, - заметил Волк.

- Довольно, метр! - оборвал его Мелфорд. - Гоните доллары и забирайте добычу.

Проходя мимо О'Мэхори, гангстер чуть слышно шепнул:

- Я буду ждать вас сегодня вечером, лейтенант.

Как только посторонние ушли, Тед повернулся к своему помощнику:

- Вам надо последить и за языком, и за поступками, лейтенант. Особенно когда я уйду и некому будет исправлять ваши глупости.

- Без вас, капитан, в этом доме воздух станет гораздо чище, и бандитам не удастся так быстро выходить на свободу, как в ваши времена. До свидания!

- Вы уходите?

- Я уйду через полтора часа, как положено по инструкции, если, конечно, у вас не будет особых распоряжений. А до тех пор никакой закон не обязывает меня терпеть ваше общество.

Увидев входившего в бар капитана, Флойд Шерпо схватил приготовленную для него бутылку, но Тед махнул рукой в знак того, что пить не собирается.

- Не сегодня, Флойд...

- Тогда зачем же вы пришли, капитан?

- Просто поболтать с человеком, который не презирает меня до глубины души.

- А? Опять О'Мэхори?..

- Удивительно цельная натура. Пат раз и навсегда поделил мир на две половинки - белую и черную. Третьего не дано... Ни тебе полутонов, ни оттенков...

Толстяк бармен покачал седой головой.

- Молодежь ничего не смыслит в жизни и при этом воображает, будто во всем разбирается лучше нашего... Думаете, так было всегда, капитан?

- Боюсь, что да, Флойд... Знаете, лучше б я тогда остался на берегах Ялу...

- Не болтайте глупостей, капитан.

- Те, кто вернулся с войны, даже если они воображают себя победителями, всегда побежденные.

- Может, и так... Там, по крайней мере, не было других забот, лишь бы не сдохнуть.

Облокотившись на стойку, оба молча вспоминали о корейской войне, которая их познакомила. Шерпо первым отогнал мысли о прошлом.

- Не сдавайтесь, капитан... Выпейте-ка стаканчик, я угощаю. Вы же не можете мне отказать?

- Конечно, нет.

Они чокнулись.

- Правду говорят, будто вы собрались уезжать?

- Да.

- А что думает об этом мэр?

- Это он просил меня подать в отставку.

- Странно. Я считал его другом.

- Теренс не мог поступить иначе. Он должен считаться с общественным мнением.

- Иногда мне кажется, вы угодили в ужасный тупик, капитан.

- Надеюсь, что нет.

Несчастный случай со смертельным исходом и всеобщая свалка в пригородном кабачке задержали лейтенанта на работе до девяти вечера. Написав рапорт, он сел в машину и помчался домой, полагая, что Морин, которую он забыл предупредить, наверняка ужасно волнуется. Тем не менее она ни разу не позвонила в управление, и подобное равнодушие не только удивляло, но и возмущало Пата.

Еще больше лейтенант удивился, обнаружив, что дверь его коттеджа приоткрыта. Может, жена куда-то вышла? Пат шагнул в дом и сразу понял, что случилось несчастье. Сердце у него отчаянно заколотилось. О'Мэхори вбежал в комнату - там как будто промчался ураган: мебель перевернута, стекла и посуда перебиты.

- Морин! - позвал Пат вдруг охрипшим голосом.

Тишина... Пату показалось, что его внезапно окутало ледяное покрывало. Только бы Морин...

Молодая женщина лежала на кровати. Лейтенант бросился к ней.

- Морин!

О'Мэхори приподнял голову жены и вскрикнул от ужаса. Избитое, распухшее и окровавленное лицо было неузнаваемым.

- Морин!

Она с трудом подняла одно веко - второй глаз не открывался. Разбитые губы шевельнулись:

- Пат... наконец-то...

Полицейский осторожно смыл с лица жены кровь и заставил ее немножко выпить. Как только Морин чуть-чуть пришла в себя, он, не тратя времени на долгие расспросы, коротко бросил: