Татьяна Эльдарова - Год охотника

Но, судя по присевшему от неожиданности Бурханкину, тот и сам не знал, что Василиса приехала не одна. Разве бы он удержал такой секрет?!..

С осени, девять месяцев, как ребёнка в лоне, носил в себе Игорь Максимильянович тайную надежду, надежду-нужду - ещё раз увидеть эту мраморную скульптурность движений, жемчужное сияние седины, услышать и окунуться в янтарный - словно из глубины веков - голос, заглянуть в глаза, поймавшие солнце.

Диана Яковлевна вышла на крыльцо, держа в руках старинную вывеску с облупившейся надписью: "Дом Актёра".

Она ничуть не изменилась. Стоило ей сквозь очки из-под козырька ладони посмотреть в небо, - собравшиеся тучи были побеждены, разорваны в клочья, и теперь улепётывали на всех парах...

За чаем Игорь Максимильянович был необыкновенно оживлён, вспоминая, сколько пришлось потратить сил, чтобы растолковать в сельсовете, отчего именно Василиса, а не столичный журналист, - является наследницей дома.

Вскоре не выдержала и присоединилась к нему Василиса. Страх от событий и открытий той зимней ночи у неё давно прошёл, остались одни впечатления.

- А ведь Ростовцев и дом подпалить мог - вместе со всеми уликами... сказал Франц, обратившись к Диане Яковлевне. - Знаете, хорошо, что рукописи к Василисе не попали!..

- Да я бы и не стала ничего издавать! - обиделась та. - Это чисто семейный архив, и нечего было пытаться через дедовские записки кого-то опорочить... Кстати, Ростовцев так до сих пор и не объявился...

Франц быстро попросил:

- Лучше спойте что-нибудь. Надеюсь, теперь нам уже никто и ничто не помешает...

Василиса всплеснула руками:

- Ой, какая же я идиотка! Я привезла послушать... - Она мгновенно слетала в свою спальню и притащила прозрачную плоскую коробку. - Вот. Это вам.

Франц откупорил музыкальный подарок, начал рассматривать маковые зёрна букв на картинке-вкладыше.

- Здесь - самое последнее, - поторопилась объяснить певунья. - Вам же есть где слушать. У вас там классный подбор дисков. Белый, то есть Пётр, отговаривал: вы, мол, не любите современную музыку! Так что - не судите строго...

- Ольга, кончай кокетничать! Сама ведь всё знаешь, - оборвала её Диана Яковлевна. - Эти записи - уже появление своего лица. И попробуй только вписаться в песенный рынок ещё хоть раз!.. Из тебя иной раз лезут такие тексты...

Василиса невинно захлопала ресницами:

- А что будет?..

- Сама увидишь, - пообещала ей крёстная. - Укокошу! Лично! А Игорь Максимильянович мне поможет.

Игорь Максимильянович всем своим видом подтвердил: "Помогу. Во всём!"

*** Приглашение к ужину

Впервые за то время, что довелось его узнать, Франц был исполнен радости.

И, конечно, думать забыл о намеченном с Бурханкиным походе в ресторан. А тот, не слушая песенных разговоров, не преминул напомнить об этом в слышащее ухо Франца.

- Вилли, друг мой дорогой! - тихо взмолился Франц. - С тобой - хоть на край света! Но может, перенесём на завтра?..

Бурханкин озадачено уставился в угол, поскрёб ногтями шейные позвонки.

- Не, назавтра у меня запарка... Пожар будет в Южной ложбине.

- Ты откуда знаешь? - удивился Франц. - Я сводку прослушал - ничего такого...

Егерь выставил нос в сторону распахнутого окна. Вздохнул лениво:

- По всему видать!..

- Чего ж мы сидим? Надо вызывать подкрепление, вертолёты...

Со двора Большого дома, где Василиса была теперь полноправной хозяйкой, послышался рокот.

- Неужели накликали?.. - поморщилась Диана Яковлевна.

Бурханкин успокоил её, выглянув наружу.

- То не вертолёты, то пацаны милицейские. Они Циклопа, это... завхоза, Тараса Григорьевича от окна отгоняют. Подслушивал!.. Наверно, это... опять на работу сюда проситься хочет... - и Бурханкин снова зашептал Францу в левое ухо. - Бесполезно помощь звать. Пожар же ещё не начался. Да ладно, своими силами справимся. Не впервой. Ты давай... это... не отвлекайся. Решили идти, значит - идём! Когда ещё доведётся...

Франц встал во весь рост и повернулся к дамам:

- Глубокочтимые фрау и фрёкен! Имеем честь пригласить вас на обед, он поглядел на часы, - вернее, уже на ужин в "Охотный".

За окнами опять взревели мотоциклы. Младшие Хорошенькие теперь, как оголтелые, показывали чудеса джигитовки: заставляли своих железных коней вздыматься на дыбы, лихо взлетали по брёвнам флигеля и бесстрашно сигали с этого трамплина за изгородь.

Бурханкин высунул в форточку кулак. Франц отметил с улыбкой:

- Почётный эскорт вам обеспечен. Кормят там превосходно, в искусстве поварихи Евдокии Михайловны убедились все, кроме... - он посмотрел на Диану Яковлевну.

- Да, - согласилась она, - бесценная!.. Оля ей целую сумку специй припасла. Как ваша нога, голубчик?..

Франц аж задохнулся от этого "голубчик".

Не смог скрыть замешательства и подошёл к окну пристыдить расшумевшихся мотоциклистов.

Заметив его смятение, Василиса крикнула:

- Я пока переоденусь! - и тут же выскочила, на ходу напевая свой вариант "приглашения":

- Уважаемые дамы!

Не хотите ли сто граммов?..

Эй, мамзели и мадам!

Наливайте по сто грамм!..

Тётки, девки, вот вам стих:

выпьем, что ли, на троих?..

По дороге Франц изумлялся:

- Надо же, зимой этот путь казался непреодолимым!

Диана Яковлевна вторила:

- Прошлой осенью я решила, что жить во флигеле надо безвылазно. Дров мне Егор Сергеевич обещал нарубить, продукты запасла... Нет, взгляните только!.. Какова?!..

Они остановились, чтобы полюбоваться.

Было чем! Василиса принарядилась: где-то на скорую руку сделала смелые разрезы, где-то небрежно расстегнула пару лишних пуговок - на самой грани допустимого, где-то собрала пару складок... Теперь, подхватив добровольно сдавшегося ей Бурханкина, догоняла их в длинном, якобы закрытом, но сильно волнующем воображение платье.

Рядом с Василисой степенно дефилировал Волчок. Впереди - гордый Фомка с пакетом в зубах, полным душистых специй. Постоянно фыркал, ронял вонючий пакет наземь, шарахался от мотоциклетного "эскорта" под лепестки девичьего подола.

- Помнится, вы обещали мне рассказать про семью фермера. Что здесь случилось прошлым летом? - Надо же, Диана Яковлевна, оказывается, не знала. А Францу почему-то думалось: она знает всё!..

- Вам разве Василиса не говорила?..

- Мы с Олей редко видимся. Она, к счастью, в хорошей форме - много работает.

Понизив голос, чтобы не бередить в друге Вилли поджившую рану, под неспешные шаги поведал Диане Яковлевне об убийстве Шуры Степновой.

Франц помрачнел: внимательно выслушав всю историю, Диана Яковлевна высвободила локоть. Но оказалось - не затем, чтобы отстраниться. Сама взяла его под руку... А он опять смутился, как мальчик.

С огромным трудом скрыл смятение души.

Франц. Вилли так ребёнка хотел! По-моему, даже завидует, что у меня есть дочь.