Татьяна Эльдарова - Свояченица

И как назло - никого рядом.

- Сантехника вызывали? Что тут с вашим горшком?..

- Ой, и хто это к нам пришел? - обрадовалась Марья Павловна.

Анна залезла внутрь "москвича", усадила Марью Павловну с собой рядом и стала в красках расписывать пережитую головную боль.

- Я не поняла, - остановила её Луканенкова. - Вы умчались, не сказав ни слова, чтобы на окраине города прочистить желудок? А где остался твой зятёк, тротуар за тобой шампунем моет? Мы ж не в Чикаго, моя дорогая!

Она обследовала Анну "следовательским" глазом: "Не доверяет! И правильно делает. Я же ей тоже не доверяю. Если судить по её реакции на кастеляншу, она вполне была способна и мужа-изменника прикончить. Да нет, вряд ли. Харю расцарапать, это - да. А убить... Не верится что-то."

- Ну, вот что! Давай, заводи свою тачку и расскажешь мне всё по дороге: как шла, как падала, как флаг потеряла...

- Какой флаг? - не поняла Анна.

- Ну не флаг, так пионерский галстук.

- Я не могу: у нас в машине один паразитолог "жучков" насажал...

Марья Павловна заржала:

- Час от часу не легче! - Эх, не было рядом трусливого стерильного Сергея Львовича: её смех "заразил" бы и его.

Анна, отсмеявшись вволю, сказала:

- Давай сумку, Лёшка сказал, она может пригодиться!

- Про каких жучков ты там упоминала, - сообразила Луканенкова, - уж не про тех ли, что размножаются только в условиях министерских и посольских интерьеров?

Она со свойственной ей бесцеремонностью залезла в сумку Рустама, добыла там какой-то предмет непонятного назначения и обшарила "ниву" сверху донизу, вдоль и поперёк, внутри и снаружи.

- Вот он, голубчик! - Маленькая металлическая бляшка лежала на тыльной стороне её выгнутой потрясающей ладони, словно украшение индианки.

Марья Павловна подбросила его в воздух, поймала, зажав в кулаке, поднесла к уху:

- Не жужжит, жужелица!

Анна удивилась:

- Такой малюсенький, а такой вредный! Машка, ты уверена, что их там больше нет?

- Совсем не уверена! На всякий случай будем соблюдать осторожность: на ухо сообщить мне, как ты всех ненавидишь, можно! А громко в машине будешь только петь.

- Я? - Анна предложила вариант: - Может пусть радио поёт?.. А этот вредитель - транслирует!

Она двумя руками крепко зажала кулак Марьи Павловны и шёпотом, почти одними губами сказала:

- Едем скорее! Мы видели Кофра - шефа Пышки. Похоже, что мальчишки там! Мы после вернёмся за твоей тачкой.

- И ты до сих пор не в машине? - изумилась капитан. - Да я бы уже...

- Тс-с! - осторожничала Анна, с опаской глядя на зажатый кулак. Давай его засунем пока куда-нибудь подальше... В "закрома родины", например, - вспомнила она традиционное укромное место женщин, - поближе к сердцу! Пусть слушают мою тахикардию, паразиты гундосые! Да! - вспомнила она. - И сумку надо не забыть!..

- Я, конечно, физподготовкой занимаюсь: по штату положено, - но в тяжеловесы не записывалась! - возразила Луканенкова. - Помогай, если она так уж нужна. Хотя, к чему весь этот лишний шум?.. Я предпочитаю... Куда ж ты её одна прёшь, - спохватилась она, - давай мне другую ручку!

"Москвич" был оставлен отдыхать дальше и женщины под бодрые звуки ночного радиоэфира сели в машину: Анна дала порулить Марье Павловне, а сама указывала дорогу...

* * *

Алексея нигде не было видно. Переулок был безлюден и тих, как Земля после потопа.

Анна собиралась уже идти на прорыв, а Марья Павловна всеми средствами старалась её удержать. Слава Богу, ей это удавалось несколько минут! Как раз в то время, когда запас её красноречия иссякал, Алексей вышел из дворика между ремонтирующимся особняком Гриши или Грека (не всё ли равно, коль "иных уж нет, а те - далече"?).

Она кинулась к художнику, как аквалангист к запасному баллону с кислородом:

- Где тебя носило? Ты узнал что-нибудь? Где мальчики?..

Алексей увидел Луканенкову:

- Ты всё-таки решилась? Очень кстати! Пятнадцать минут назад сюда привезли твою благодетельницу - нашу общую подружку. Думаю, она при этом особой радости не испытывала. К тому же, где-то в поле или по дороге посеяли её иномарку. К следующей весне даст всходы.

- Уж не хочешь ли сказать, разукрашенный ты наш... - Она даже присвистнула, разглядев Алексея...

- Они тоже не дурнее паровоза: не найдя её в Солотче, наверное, прочесали близлежащие окрестности и...

- Ты не заметил, сколько их было? - озабоченно спросила Марья Павловна.

- Сколько бы ни было, а уехало вдвое больше.

Алексей рассказал, что вскоре после того, как доставили Пышку, через пятнадцать минут он имел честь наблюдать отъезд фотомастера со свитой и конвоем кастелянши. Самой Пышки ни в одной из двух машин не было. В здании, скорее всего, кто-нибудь остался для охраны, но вряд ли это - полк, рота или батальон. Гриб-инфекционист никуда не выезжал. Может, дезинфицирует свою знакомую.

Марья Павловна посуровела:

- Боюсь, что это может оказаться губительным для её слабого организма! Как можно проникнуть в здание - не выяснял?..

- А чего бы я здесь столько времени ошивался?

Оказалось, что со стороны дворика на уровне земли находятся полуподвальные окна. Правда, подходы к ним закрывают строительные конструкции ремонтников, но попробовать можно.

Убедившись в том, что это был самый простой способ попасть в помещение, женщины, взвесив свои функциональные возможности, сообща решили:

- Тебе лезть, Алексей!

- Благодарю за доверие, - отозвался он, - кто бы сомневался?..

Он подкатился под нижние доски лесов, потрогал шаткую раму (европейским ремонтом тут пока и не пахло), чуть-чуть нажав на неё плечом, выдавил. Дерево рассыпалось вместе со стеклом, звонко упав на цементный пол. Все трое замерли на несколько секунд...

Анна сорвалась с места и побежала ко главному входу. Огибая здание, она быстро скрылась за углом.

Художник, лёжа на асфальте между металлическими стропилами, не заметил, как она исчезла: из своего положения он не видел даже её ног, но каблуки Марьи Павловны застучали ей вслед достаточно громко.

"Куда это, интересно, так быстро?" - с подозрением подумал Алексей.

Прежде, чем он прополз в образовавшуюся щель и, спустив ноги внутрь, повис на руках, ему пришлось прослушать, пока осколки закончат танцевать на полу. Разглядеть ничего он не смог: видно, попал в то самое помещение, где полностью соблюдался режим экономии.

"Спасибо, что светомаскировку не повесили!" - афганец пружинисто спрыгнул, под ногами хрустнуло стекло.

Снова дождавшись абсолютной тишины, Алексей двинулся наощупь в противоположную от окна сторону. Протянутые руки постоянно наталкивались на пустоту. Зато глаза, начавшие привыкать к отсутствию света, различили, что он оказался в центре крестообразного коридора. Сзади него находилось окно, справа и слева - два длинных серых рукава, спереди...