Элизабет Эштон - Кузен Марк

- Не трать силы на разговоры; они тебе еще понадобятся. - Он говорил отрывисто, и в его голосе слышалась тревога.

Внезапно пес с такой силой рванулся вперед, что поводок выскользнул у Дамарис из рук, а сама она растянулась во весь рост на каменистом склоне и начала съезжать назад. Марк подхватил ее и помог снова подняться на ноги. Пес исчез в тумане. Дамарис вцепилась в руку Марка, и истерично воскликнула:

- А вдруг он сорвался вниз и разбился!

- Ничего с ним не случилось, - заверил ее Марк, и в этот момент откуда-то из тумана раздался радостный детский голосок: "Плуто! Это ты!"

Поддерживая Дамарис за талию, Марк пошел на этот крик. И вскоре они набрели на выбоину в скале, где на узком каменном выступе и сидел Дэвид, обхватив руками шею Плуто, который радостно лизал лицо и руки своего маленького хозяина. Дамарис выскользнула из обьятий Марка и бросилась к нему.

- Дэйви, ну зачем же ты нас так напугал?

- Я хотел найти Плуто, - ответил мальчик. - Он часто убегал от нас и забирался сюда, когда мы ходили с ним гулять, но сегодня его здесь не оказалось, а слезть я не смог, потому что ничего не было видно..., - он расплакался. - Мне было так... страшно.

- Ну теперь все хорошо, - сказала Дамарис, прижимая малыша к себе. Она взглянула на Марка, вернее, на его темный силуэт, окутанный туманом. Но только как мы теперь будем спускаться вниз? Забраться сюда было трудно, а слезть будет еще труднее.

Марк опустился рядом с ней, каменный выступ оказался достаточно широким, чтобы на нем смогли уместиться они втроем, и еще осталось немного места для собаки.

- Думаю, нам лучше оставаться здесь, пока нас не найдут, - предложил он. - Мы же не хотим сорваться со скалы, а Плуто, по-видимому, не собирается вести нас обратно.

Щенок, довольный тем, что ему удалось-таки найти своего хозяина, свернулся калачиком на краешке дождевика Дамарис и заснул.

- Конечно, здесь не очень уютно, - продолжал Марк, - а ты промокла и замерзла. Вот, надень мой плащ.

- Нет, он тебе и самому нужен. А мне и в свитере тепло, - отказалась Дамарис, дрожа от холода.

В маленькой пещере было очень тесно, но Марк все-таки сумел снять плащ из добротной ткани и накинул его так, чтобы они оба могли укрыться под ним.

- Мы можем греться вместе, - сказал он, и вот все четверо устроились под одним плащом. Дэвид сидел на коленях у Дамарис, пес лежал рядом, привалившись к ее ноге - теплый, мягкий клубок, от шкуры которого шел пар, а Марк обнимал ее за талию.

- Я есть хочу, - захныкал Дэвид.

- Боюсь, тут мы пока бессильны, - тихо проговорил Марк, - но помощь скоро придет. Постарайся заснуть.

Мальчик задремал, а Дамарис попыталась устроиться поудобнее; Марк притянул ее к себе.

- Можешь опереться на меня, - предложил он.

Она привалилась к нему, положив голову ему на плечо. Его близость и уверенность, что пока он рядом, с ними ничего не случится, действовали очень успокаивающе.

- Полагаю, этот юной джентльмен и есть тот самый Дэвид, от которого ты без ума, - сухо проговорил он. - Но зачем тебе понадобилось вводить меня в заблуждение?

- Я хотела отомстить тебе за Розиту, - призналась она. - Я знаю, что это было очень глупо. Я и сама потом очень сильно пожалела...

- Что ж, твой розыгрыш удался. Что же касается Розиты, то тебе, наверное, никогда не понять, в каком трудном положении оказывается мужчина, когда женщина сама вешается ему на шею, особенно если при этом она еще и гостит в его доме.

- Но... но ведь когда я просила тебя, ты сказал, что собираешься на ней жениться.

- Я не говорил ничего подобного. Я сказал "может быть", а это может означать все что угодно или вообще ничего. Ты ведь тоже не была слишком обходительна со мной, не так ли, дорогая?

- О, Марк, - прошептала Дамарис, - какой же я была дурой... - но затем она припомнила еще кое-что. - Но Элена сказала, что Розита выходит замуж, она даже приглашала меня погостить у них после ее свадьбы, и я, разумеется, подумала, что она выходит замуж за тебя. Разве у нее... есть еще кто-то?

- Определенно. Розита не привыкла терять время даром, - сухо сказал он. - Когда я сказал ей твердо и определенно, что у нас ней ничего не получится, она не сильно-то и огорчилась, заявив мне в ответ на это, что выходит замуж за какого-то Мануэля Рамоса. Этого жениха ей подыскал Педро.

- Но... разве между вам не было романа? Элена говорила...

Он сел поудобнее, притягивая ее поближе.

- А тебе обязательно цитировать мою сестру? То, что она говорит, еще не истина в последней инстанции. Я никогда не стал бы заводить роман там, где меня все знают, я же не идиот какой-нибудь. - Неприкрытая циничность этого замечания лишь прибавил ему убедительности. - Дамарис, а ты что, меня к ней приревновала?

- И что из этого? - с вызовом спросила она.

- Когда человек безразличен, то его ревновать не будут.

- Ты мне никогда не было безразличен, - проговорила она так тихо, что ему даже пришлось наклонить голову, чтобы расслышать ее слова. - Я злилась на тебя, ненавидела, и даже... любила...

- Любила меня?

- Так, глупое девичье увлечение... школьницы всегда в кого-нибудь влюбляются. Я пыталась выбросить эти мысли из головы.

- Но почему?

- Потому что... потому что ты никогда, ни разу, даже не намекнул на то, что любишь меня. - Она замолчала, и уткнулась лицом в его плечо.

Еще какое-то время он сидел молча, а когда все-таки заговорил, то в его голосе послышалась нехарактерная для него робость.

- Я не знаю, что такое любовь, Дамарис. Каждый человек вкладывает в это слово свой собственный смысл, но только того, что я чувствую к тебе, я никогда не чувствовал ни к одной другой женщине - разумеется, я просто обязан был сказать эту банальность, - она рассмеляся. - И тем не менее, это так. У меня были и другие женщины, но все это было так, несерьезно. Я расставался с ними безо всякого сожаления, но когда ты захотела разорвать нашу помолвку, то моя жизнь вдруг стала какой-то пустой и бесцельной. Я решил отпустить тебя лишь потому, что посчитал, что с тем, другим, человеком ты будешь более счастлива, чем со мной.

Ребенок у нее на руках зашевелился и захныкал. Плуто поднял голову и навострил уши. Дамарис это заметила.

- Он что-то услышал, - сказала она. - Может быть, тебе следует покричать, позвать на помощь? Твой голос скорее услышат, чем мой.

- Но прежде, - холодно сказал он, - ответь мне, Дамарис, ты вернешься ко мне? В Вальмонде я подумал, что, по крайней мере, нравлюсь тебе. Я надеялся на радостную встречу, мечтал, как, наконец, сорву с себя эту дурацкую маску, но все получилось совсем не так, как было задумано. Наверное, ты так и не смогла простить мне того, что я оказался совсем не таким старым, как ты это себе представляла.

Это замечание прозвучало несколько насмешливо. А Дамарис, напряженно прислушиваясь, не идут ли спасатели, попыталась объяснить.