Марина Серова - Черная кошка

Думаю, ни монахиня из церкви в Тополевке, ни настоятельница монастыря, из которого похитили Настю, ни проводница в поезде не откажутся дать свои показания. А это уже совсем другие, так сказать, горизонты.

С Колаевым все было ясно. Сидеть ему – не пересидеть! Правда, существовало еще несколько не разъясненных пока что пунктов относительно его действий в Тарасове, но, надеюсь, с помощью неподражаемого Сергея Денисовича мы их таки разъясним.

С Настей тоже все было понятно. Теперь ей ничто не угрожает, и она может спокойно восстанавливать свое здоровье. Потом Семенов свяжется с адвокатской конторой в Финляндии (ведь его знакомый нашел эту контору), и Настя наконец сможет вступить в законные права наследования.

Не ясно было одно: кто же убил Эльвиру? И за что? Просто чтобы ограбить или здесь крылись какие-то более серьезные мотивы?

Вопрос о том, искать или не искать убийцу Эльвиры, для меня решался совершенно однозначно. Во-первых, выяснить это было делом профессиональной чести, поскольку в противном случае моя работа не могла бы считаться завершенной. А во-вторых, если окажется, что Эльвиру убил Колаев, будет непростительно лишить себя удовольствия подвести его еще под одну статью. Да под какую!

Узнает он у меня тогда, чем оборачивается пренебрежение к прекрасному полу!

Итак, теперь мне предстоит выяснить, кто же прикончил Эльвиру. Что я имею в плане информации? Ее убили на кладбище – это раз. Придушили упаковочным шнуром, который можно найти на любой помойке, – это два. И ограбили – это три.

Первый неутешительный вывод, который я могла сделать из всего этого, состоял в том, что эти обстоятельства не в пользу кандидатуры Колаева. Больше всего сомнений вызывало место убийства, а в особенности то, что труп бросили на этом же самом месте. Для такого профессионала, как Колаев, это было слишком легкомысленно. Да и шнур этот, и ограбление... и купюра, засунутая в рот... Как-то театрально все слишком. Глуповато.

Нет, похоже, не он. Тогда кто?

Тот минимальный объем информации, которым я владела, делал наиболее вероятными две версии. Это мог быть случайный прохожий, которому захотелось поживиться. В пользу этой версии говорило место происшествия – кладбище, где обычно пустынно и всегда много бомжей, – а также орудие убийства и то, что тело было оставлено там же. Ну, и ограбление, само собой.

Кроме того, это мог быть какой-то давний недоброжелатель Эльвиры. В пользу этого также говорило место убийства – недоброжелатель мог знать, что рано или поздно Эльвира посетит могилы своих родителей, – а также эквилибр с денежной купюрой. Ограбление здесь могло служить инсценировкой, устроенной для отвода глаз.

Не мешало бы мне встретиться со следователем. Узнать, где находится это кладбище, да и вообще... Теперь, надеюсь, он убедился, что с оперативной работой я знакома не только по художественным фильмам, и не будет таким сдержанным в разговорах со мной.

Тут я вспомнила о Давыденко, и мне стало стыдно, что я так и не поблагодарила его за то, что он поспособствовал моему освобождению. Ведь шутки шутками, а за проникновение в номер Эльвиры меня и правда легко было привлечь.

– Тарас Богданович? Это Иванова Татьяна.

– А-а-а... Ось вона, подывытэся! Ну, навели вы у нас тут шороху...

– Извините, уж как вышло... Спасибо, что помогли мне из темницы выйти.

– Та шо уж там...

– Нет, нет! Сергей Денисович – человек серьезный и, если бы не вы...

– Та ладно... Злодея-то спыймалы?

– Поймали.

– Ну и ладнэнько.

Едва я закончила разговор с Давыденко, как в кабинете появился Иванов.

– Ну вот... вот и хорошо, – потирая руки, приговаривал он. – Ох, как вы надымили тут! Девушка не должна курить. Что за безобразие?

– Ох... и не говорите. Не должна – это точно.

Бедный, он и не предполагал, что если бы я рассказала ему, как продвигалось это расследование, то он замучился бы удивляться, как много там было всего такого, чего девушка делать не должна.

– Как там Настя?

– Ничего, уже ничего. Правда, пришлось сделать ей успокоительный укол, но, надеюсь, это уже в последний раз. Ведь злодея поймали?

– Да.

– Ну вот и прекрасно!

– Что ж, Степан Измайлович, раз все так прекрасно, я, пожалуй, пойду. Ставьте девочку на ноги, думаю, очень скоро ее захотят навестить, и надеюсь, в ее жизни будут теперь только приятные неожиданности.

– Да, но вы так и не рассказали мне, кто за ней охотился и для чего этим людям понадобилось накачивать ее такими сильнодействующими препаратами?

Признав справедливость требований доктора и вспомнив, что я действительно обещала ему все рассказать, я вкратце сообщила ему историю с наследством и, наслушавшись его «охов» и «ахов», отправилась наконец в свою гостиницу.

В номере все было перевернуто вверх дном, но это совсем не расстроило меня. Я слишком устала. Достав из-под подоконника паспорт, я кое-как восстановила видимость порядка и легла спать. Работа моя еще не была закончена, завтра снова предстоял напряженный день, и нужно было как следует отдохнуть перед последним рывком.

Я проснулась около десяти часов утра. Для меня это было невероятно поздно, но, видимо, сказывалась усталость последних дней.

Заказав кофе и легкий завтрак, я решила позвонить следователю и узнать, смогу ли встретиться с ним.

– Да, разумеется, – с несколько удивившей меня готовностью ответил Сергей Денисович.

– Я бы хотела несколько подробнее узнать обстоятельства убийства Эльвиры Колобковой и...

– Хорошо, приезжайте, мы поговорим.

Плененная таким гостеприимством, я наспех проглотила свой завтрак и поспешила на свидание со следователем.

Когда я приехала, выяснилось, что он только что закончил допрашивать Колаева и, по всей видимости, его столь доброжелательное отношение ко мне объяснялось тем, что, рассказывая историю своих похождений, Колаев упомянул и о моем скромном участии. Кажется, только теперь дотошный Сергей Денисович поверил наконец, что оперативная работа знакома мне не из фильмов.

– А от вас, оказывается, не так-то просто отделаться, – лукаво улыбаясь, говорил следователь.

– Надеюсь, – скромно опустив глаза, отвечала я. – Но кто же он, наконец, такой, этот Колаев?

– Он работал охранником у Колобковых. Был личным телохранителем Эльвиры, ну, а потом...

– Любовником?

– Да. Именно поэтому она решилась поручить ему такое... деликатное дело.

– Ясно.

Предположение о претензиях Колаева на наследство отпадало. Очевидно – убил ее не он.

– А как он вычислил меня?

– Когда он увез Настю из монастыря, при ней, разумеется, не было никаких документов. А бумаги им нужны были обязательно. Ведь медицинское освидетельствование должно было пройти по всем правилам. Вот он и решил ночью проникнуть в монастырь и выкрасть документы. Но, как человек осторожный и предусмотрительный, он не забыл и о том доме в Тополевке, где Настя жила до своего поступления в монастырский приют. Там могли остаться какие-либо нежелательные свидетельства пребывания девочки. Например, что-то свидетельствующее о том, что она была вполне здорова и у нее никогда не было психических отклонений. Или, наоборот, он мог найти что-то такое, что можно было использовать в своих грязных интересах. В общем, он хотел там «почистить». Когда он приехал, причем зная, что дом пуст, заявился средь бела дня, ничего не опасаясь... Так вот, когда он приехал туда, то заметил возле церкви вашу машину. Если я правильно понял, Тополевка – село... скажем так, не слишком процветающее?