Валерий Ефремов - А этот пусть живет

Между тем показались стоящие на обочине шоссе "Жигули" гаишника, который их остановил по дороге в Арканово.

Окунь тормознул.

- Пойду-ка я со старлеем побеседую.

- На фига?

- Наверняка он проверял документы у водителя черного джипа, который попался нам навстречу.

- Думаешь, старлей его фамилию запомнил?

- Обязательно запомнил. Или фамилию шофера или номер машины - уж больно тачка приметная. А у гаишников память - не только профессиональная, но и избирательная.

- И он тебе вот так все и расскажет?

- А это на что? - улыбнулся Окунь, вынимая из портмоне стодолларовую купюру. - Звякни пока Пионеру домой, узнай у его жены, не звонил ли он, а может, и вообще домой вернулся.

Звонок к Пионеру ничего особого не дал - у него дома вообще никто не взял трубку.

Вскоре появился Окунь. Бригадир прочитал на его лице, что переговоры с гаишником прошли успешно.

- Фамилию на правах старлей не запомнил, но номер джипа зафиксировал, - объявил Советник. Он залез в салон, и в его руках откуда ни возьмись появился ноутбук.

Прежде чем Окунь начал щелкать по клавиатуре, Гангут успел задать ему вопрос:

- А что с Куцым делать будем? Если мы ввяжемся в разборку с чужой братвой, нам лишний ствол не помешает.

- Подожди-ка... - Советник некоторое время сосредоточенно разглядывал экран, а потом недовольно покачал головой: - Нет, это имя мне ничего не говорит. Джип, видно, на чужого дядю записан. Возможно, это у людей Финка спецмашина - для всякого рода грязных делишек.

Он убрал ноутбук и хотел было включить двигатель, но рука его вдруг застыла в воздухе, и выражение лица стало совершенно отрешенным.

Потом Окунь растянул губы в усмешке, затем хмыкнул, а после расхохотался всерьез, в полную силу легких, почти навзрыд.

Гангут вытаращил на него глаза, а стоявший невдалеке гаишник, вздрогнув, обеспокоенно посмотрел в сторону серебристого "Мерседеса".

Окунь же все хохотал, и хохотал, и никак не мог остановиться, тогда бригадир, не выдержав, слегка постучал его по плечу:

- Да что с тобой, Советник?

Но тот еще долго потешался над какой-то своей мыслью в одиночестве и наконец озвучил ее, выдавив несколько фраз сквозь слегка поредевшие, но все еще продолжающиеся приступы смеха:

- Я все понял... Не Финк кинул Прохора,,, Финка самого кто-то кинул!..

11

Лейтенант Курский

- Здорово, Серега! - В кабинет ввалился неестественно веселый Костя Митин.

Курский приподнялся со стула и пожал старшему оперуполномоченному руку.

- Чего такой счастливый? Новую бабу подцепил?

- Новую еще нет, а старая уже ушла.

- Так ты радуешься наступившей свободе?

- Не скажи. Но есть другой повод для веселья.

- Поделись.

- Я с шефом пари заключил. Или, как он выразился, джентльменское соглашение. - Митин при этом ухмыльнулся. - Если я раскрою за три дня какое-то там убийство, то он мне зарплату повысит, не раскрою - пишу рапорт об отставке.

- Ну и дела! - искренне удивился Курский. - В первый раз слышу нечто подобное. В органах такое не практикуется. Как полковник тебя подвигнул на это соглашение?

- Сам не знаю... - развел руками старший лейтенант. - Запутал он меня как-то в осложнениях...

Курский задумчиво почесал гелевой ручкой лоб и сделал совершенно неожиданный для Митина вывод:

- Уважает он, выходит, тебя, Костя.

- Окстись, Серега, - хохотнул Митин, - да полковник меня в девальвированный грош не ставит!

- Он тебя не ценит по службе, - пояснил лейтенант, - но уважает как личность. Полковник уверен, что ты - человек слова и условия пари выполнишь. Я не знаю ни одного человека, можно сказать, в мире, с кем бы Сбитнев пошел на такое соглашение. Он ведь не доверяет вообще никому. Курский действительно полагал, что в безнадежной с виду попытке избавиться от Митина полковник сделал недурной ход: он сделал ставку на присущую старшему лейтенанту порядочность и, похоже, не прогадал.

- Но Сбитнев, между прочим, наш разговор на диктофон записал...

- Не важно, записал или нет, - отмахнулся Курский. - Этот разговор не компромат. И заставить написать рапорт об отставке с помощью такой вот аудиозаписи невозможно никого. Кроме тебя, конечно. Ощутил теперь степень уважения к тебе полковника Сбитнева?

- Ощутил, - ответил Митин достаточно унылым тоном. Элемент игры из возникшей ситуации выветрился, и осталась одна голая проблема, которую надо было как-то решать. - Кстати, об этом убийстве... Ты что-нибудь слышал о жмуре в багажнике?

- Кто же о нем в управлении не слышал? Полковнику не удалось на этот раз засекретить дело, как обычно, - осторожно ответил Курский. Он еще толком не определился, какую линию ему избрать в отношениях с Митиным в свете полученных от начальника РУВД инструкций. А тут еще и это "джентльменское соглашение"...

Сергей не считал себя таким уж законченным циником и карьеристом, чтобы досконально, от и до, применять предписания Сбитнева применительно к Косте Митину. То есть самым натуральным образом подставлять своего приятеля. Тем более что старший лейтенант Митин - единственный человек во всем Малининском РУВД, который относился к Сергею Курскому по-дружески. С остальными сотрудниками управления отношения у лейтенанта не сложились.

И виноват в этом был как раз полковник Сбитнев. Он не скрывал своей служебной симпатии к молодому лейтенанту и публично выказывал ее чуть ли не на каждой оперативке в противовес выраженной неприязни или холодности в отношениях с другими милиционерами, считая одних - жуликами, других недотепами, как, например, Митина. Курский полагал, что полковник во многом прав, но все же не до такой крайней степени. Сергей пытался наладить отношения с сослуживцами, но всюду наталкивался на афронт. Исключение составлял все тот же Костя Митин...

С другой стороны, Курский понимал и "правду" Сбитнева. Сергей тоже считал, что Митину в органах делать нечего. Он только путается у всех под ногами и создает проблемы вместо того, чтобы решать их.

К тому же старший оперуполномоченный Митин самим фактом своего существования действительно задерживал карьерный рост Сергея. Аскет в быту - Курский не пил, не курил и был неприхотлив в еде, - он тем не менее считал успешную карьеру и финансовый достаток основными элементами бытия. Они помогали ему ощущать себя как самодостаточную, полноценную личность.

Еще одним важным компонентом такого самоощущения являлся для Курского успех у женщин. Не слишком удачливый в этом плане, лейтенант испытывал к Косте Митину острую зависть. Кроме привлекательной внешности - высокий рост, симпатичные черты лица, открытая добродушная улыбка, то и дело играющая в его живых глазах, - старший товарищ Сергея обладал и особым, бесшабашным обаянием, на манер сказочных Ивана-дурака или Емели. Видимо, женщины в нем ценили именно этот дар, что позволяло Митину свободно находить себе весьма эффектных подруг, чуть ли не фотомоделей, и столь же свободно расставаться с ними. За те полтора года, что Сергей был знаком с Костей, у старшего лейтенанта сменилось четыре девушки, одна колоритнее другой. Особенно хороша была последняя, Рая... А Митин между тем только что совершенно спокойно заявил, что расстался с ней!