Эльвира Барякина - Русская Никита

Понятно, почему он так испугался ее случайного разговора с Наташей о «Vade mecum»: да скажи ей хоть пару дней назад, что Максим считает себя посланцем сатаны, она бы посоветовала ему лечиться.

Так неужели пророчеству суждено сбыться? Белая Дева поклонится ему?

Мэг не успела все как следует обмозговать: сон накрыл ее с головой и перемешал все мысли.

Она очутилась в каком-то ярко освещенном холле с люминесцентными лампами под потолком. «Опять психушка!» — пронеслось в мозгу. От ужаса Мэг не могла ни думать, ни даже дышать… Она побежала по коридору, пытаясь найти выход, но лестницы и коридоры были бесконечны…

Наконец она распахнула какую-то дверь, оттуда ударил мощный поток солнечного света…

Комната была пуста — белые стены, белый потолок, и одно единственное окошко, сквозь которое виднелось ослепительно синее небо. Мэг несмело вошла и вдруг заметила, что на подоконнике кто-то сидит — спиной к ней. Сначала ей показалось, что это всего лишь большая черная птица, но потом этот «кто-то» повернул маленькую темную головку, и она узнала Гореса.

— Ты же умер! — воскликнула пораженная Мэг.

Но он только пожал плечами.

— Я же говорил тебе, что я ангел. Как я могу умереть?

И тут Мэг заметила, что у него действительно имеются два черных крыла, аккуратно сложенных за спиной. Она подошла еще ближе, осторожно погладила кончиками пальцев блестящее, отливающее зеленым оперение.

— Ты что, вот так и родился ангелом?

Горес посмотрел на нее острым птичьим зрачком.

— И ангелами, и бесами не рождаются. Ими становятся, — сказал он очень значительно.

Но Мэг не поверила.

— И что же, каждый может при желании им стать?

— Мы те, кем хотим себя видеть. Один видит себя учителем, другой героем, третий — неудачником… С самого начала мы знаем, кем мы будем. Где-то там, — он внушительно постучал себя по лбу тонким узловатым пальцем, — в подсознании, мы рассчитываем быть тем-то и тем-то… И все делаем для того, чтобы соответствовать своим ожиданиям. Я всегда знал, что буду ангелом. Я им стал.

Мэг растерялась. В глубине души она чувствовала, что Горес прав. Она сама когда-то мечтала работать в таком учреждении как Структура, и всю жизнь положила на то, чтобы осуществить свою мечту… Но быть ангелом?

— Ангелом нельзя стать, — твердо сказала она. — Ты заблуждаешься. Ты себе это просто внушил!

— А можно быть пророком? Секс-идолом? Полководцем? Правителем, ведущим свой народ к светлому будущему? Может быть, все они тоже только внушили себе, что они те, кто они есть? А на самом деле заблуждаются? Разве для того, чтобы свести человека с ума, достаточно объявить его сумасшедшим? Разве ты станешь великим ученым, всего лишь потому, что тебе дадут Нобелевскую премию? Главное, кем ты себя считаешь, и что делаешь в этой связи. Я — ангел, у меня была миссия, и я ее выполнил.

— Ты болен и потому так говоришь. У тебя бред Котара и мания величия, и лишь поэтому ты думаешь, что вскоре наступит конец света, а твое предназначение — пробудить посланца сатаны. Знаешь, это просто высоко структурированный бред… Ты ведешь себя нормально во всех ситуациях, если они не касаются твоего пунктика. Мне все это объяснил врач, Валентин Валерьевич…

— В таком случае ты тоже больна! — рассердился Горес. — Ты считаешь себя Белой Девой…

— Это не я так считаю, это Волков…

Произнеся это, Мэг вдруг замолчала, пораженная своим открытием.

Высоко структурированный бред, мания величия, ожидание прихода в мир сатаны…

…Проснувшись, некоторое время она лежала без движения. В голове царил полный хаос, все события опять смешались, сплелось в какой-то новый узор…

Если бы не пророчество в книге, Волкова и вправду можно было бы считать шизофреником. Они с Горесом были одного поля ягода. Только один оказался в дурдоме, а другой правил сотнями тысяч здоровых людей, которые и не подозревали о его истинном лице.

Улыбка — робкая, осторожная, — мелькнула на губах у Мэг. Кажется, она знала путь, как ей победить зверя…

* * *

Мэг не стала дожидаться утра и набрала номер Волкова.

— Алло! — проговорил он сонно. — Мэг, ты? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?

В ответ она только расхохоталась.

— Привет! Угадай, где я сейчас?

— Откуда я знаю?

— Извини, что я отвлекаю тебя от заслуженного отдыха, но мне надо кое-что сказать тебе.

Какое-то предчувствие шевельнулось в душе Максима.

— Ну?

— Я звоню тебе из ванной! — ликующе прокричала Мэг. — Я сейчас сижу в теплой водичке и… В общем, я перерезаю себе вены!

Несколько мгновений он молчал.

— Ты что, совсем сошла с ума?! — наконец выдавил Волков. — Такими вещами не шутят!

— А я вовсе не шучу, солнце мое! Минут через двадцать-тридцать моя душенька отлетит от тела, и тебе ее никогда не поймать! Я ведь нужна тебе?

— Да! — тяжело выдохнул Волков.

Мэг захохотала — истерично, со всхлипами.

— Черта с два, дорогой! Я ухожу! Встретимся на том свете!

Мэг не помнила ничего: не бешеных ударов по входной двери, ни испуганных вскриков соседей, ни воя сирен «Скорой помощи»…

Она очнулась уже в палате. От невероятной слабости ее мутило, все плыло перед глазами, туго перебинтованные руки казались кирпичными…

Рядом на стуле сидел, сгорбившись, какой-то человек. Мэг улыбнулась. Конечно, она знала, кто это!

— Все-таки решил меня спасти? — прошелестела она едва слышно.

Волков тут же встрепенулся, кинулся к ней. В его глазах светилось огромное облегчение.

— Очнулась?! Слава богу! Господи, дурочка, зачем ты это сделала?! Ты же могла убить себя!

На губах Мэг появилась тихая улыбка.

— Ты не можешь удержать меня, Максим. Над этим ты не всевластен. Верни мне Игоря. Даю тебе ровно неделю. Если через это время он не окажется здесь — целым и невредимым, ты меня похоронишь.

Лицо Волкова окаменело.

— Ты думаешь, я дам тебе умереть?

— А ты думаешь, я не смогу покончить с собой? Может, ты и властен над моей жизнью, Максим, но моя смерть принадлежит только мне и больше никому.

Несмотря на страшную усталость, в сердце Мэг пульсировало какое-то безумное торжество. Они поменялись с Волковым ролями: отныне он выступал просителем, а она — повелительницей.

— Ты хочешь, чтобы я вытащил Матвеева из СИЗО? — наконец проговорил Волков. Голос его был растерянным. — Но это не так просто…

— Через неделю, — приговорила Мэг. — У тебя есть способы. Уговори следователей, судей, прокурора… Ты же умеешь это делать, не так ли?

* * *

Игорь страшно похудел, зарос многодневной щетиной… На его правой скуле темнел кровоподтек. Мэг попыталась подняться ему навстречу, но так и не смогла: ее колотила крупная дрожь, холод сковывал каждое движение.