Диля Еникеева - Все леди делают это

«Как бы подобраться к этой стерве поближе…» — задумалась Марго, шагнув в кабину лифта. Следом шмыгнули две юные особы, развернулись спиной и заняли все свободное пространство, бесцеремонно оттеснив ее в угол. За две минуты, пока лифт поднимался на третий этаж, Марго успела люто возненавидеть обеих, — от флегматичной толстушки с буйной гривой черных кудряшек разило омерзительной смесью пота и дешевого цветочного дезодоранта, а ее спутница, высокая блондинка с прической под Анни Ленокс, [1] Ленокс Анни — экс-солистка группы «Юритмикс». (Здесь и далее примеч. авт.) непрерывно тараторила и вся изверилась. На плече девушки висел здоровенный рюкзак, битком набитый книгами и папками, и при каждом ее движении их выпирающие углы пребольно тыкались в грудь Марго. Вдобавок беспокойная девица несколько раз наступила ей на ногу тяжелыми шнурованными ботинками и даже не потрудилась извиниться. Закусив губу, Марго сверлила ее коротко стриженный затылок ненавидящим взглядом, мечтая изо всех сил наподдать нахалке пониже поясницы острым мыском одной из своих замшевых лодочек.

Настроение и так ниже среднего, да еще эти препротивные девицы путаются под ногами… Все утро Марго ломала голову, как выполнить ответственное задание, но ничего не придумала. Сейчас нужно бы максимально сосредоточиться — вдруг осенит идея! — а внимание рассеивается на посторонние раздражители.

Перед актовым залом ЦДРИ [2] Центральный Дом работников искусств. толпились журналисты, приглашенные на знаменательное событие — первую презентацию модной писательницы Изабеллы Астраловой. Читателей-почитателей сюда не допустили, вход только по приглашениям.

Оглядев фойе, Марго приткнулась у стены и приуныла. Девицы, ехавшие с ней в лифте, пристроились рядом — других свободных уголков в фойе не оказалось. Не в пример Марго обе чувствовали себя непринужденно. Наверняка только-только выпорхнули из стен журфака, но уже усвоили аксиому журналист всюду свой человек.

— Зря ты меня торопила, Карина, лучше бы я поправила статью и сдала ответственному за выпуск, — с досадой произнесла блондинка. — Теперь мне обеспечена клизма с патефонными иголками.

— Перебьются, — не прониклась проблемой ее спутница. — Вечно ты суетишься под клиентом, Мара. Да за хороший материал с сегодняшней презентации тебе простят все прошлые грехи!

— Сомневаюсь я, Усгин Акимыч, — процитировала известного киногероя девица по имени Мара. — Тут и без нас желающих хоть отбавляй.

Слушая их болтовню, Марго думала, что юная журналистка права. К Астраловой ни за что не пробиться — более бойкие коллеги по перу просто затопчут на подступах к писательнице, именуемой в прессе «чудачкой», «затворницей», «оригиналкой», «неземным существом» и «дамой со странностями».

Алла Дмитриевна Королева, преуспевающая бизнес-леди, которую большинство мужчин считали женщиной-вамп, а близкие друзья называли верной боевой подругой, сидела в своем домашнем кабинете. На коленях сладко сопел ее любимец, персидский котенок редкой масти бело-голубой биколор, по кошачьему паспорту — сэр Персиваль, а для домашних — Перс, Перси, Персюха. Поглаживая спящего питомца, Алла задумчиво смотрела на портрет, висящий на противоположной стене.

Эта комната именовалась кабинетом скорее по привычке. Четыре года назад, когда Алла купила квартиру, дизайнер отделал кабинет в соответствии с указаниями хозяйки: вдоль одной стены книжные стеллажи, у окна Г-образный письменный стол, в противоположном углу низкий столик тонированного стекла, рядом с ним — единственное кресло. Единственное — потому что посторонним вход в эту комнату заказан. Сюда допущены лишь ее любимая подруга Лариса и экономка Зося Павловна — борец с пылью и прочим беспорядком.

Как-то раз Лара съехидничала:

— Мать, похоже, ты стала подозрительной. Боишься, что конкуренты влезут в твой компьютер? Поэтому никого сюда не пускаешь?

— Это комната Синей Бороды в женском обличье, — отпарировала Алла. Кивнув в сторону стеллажей, она зловещим тоном пояснила:

— С помощью потайного механизма эти полки поворачиваются, а за ними стройными рядами стоят скелеты моих бывших любовников.

На самом деле кабинет был местом уединения, но Алла не хотела признаться в этом даже лучшей подруге. Здесь она отдыхала, читала, размышляла. За письменный стол верная боевая подруга уже сто лет не садилась, компьютером тоже не пользовалась, а если приходилось работать с документами дома, предпочитала устроиться в гостиной или спальне.

У комнаты, традиционно именуемой кабинетом, появилось иное назначение, о котором никто, кроме самой хозяйки, не знал.

Нервной Маре не стоялось на месте — видно, суетливость, на которую ей попеняла хладнокровная Карина, была характерной чертой начинающей акулы пера. У этой девушки, похоже, было шило в одном месте — она приплясывала от нетерпения, постоянно задевая Марго то острым локтем, то тяжеленным рюкзаком, раз двадцать спросила стоявших поблизости журналистов, когда же начнется презентация, но неопределенные ответы и пожимание плечами ее не устраивали, и она снова и снова приставала к любому попавшему в ее поле зрения.

Марго и так чувствовала себя не в своей тарелке, да еще вертлявая девица действовала на нервы. Сказать бы ей пару ласковых… Но нельзя затевать свару на глазах у коллег. Беда в том, что деться некуда — фойе уже битком забито. Собратья по перу кучкуются по двое-трое, а то и целой группой, все более-менее знакомы друг с другом и оживленно обсуждают предстоящее мероприятие, одна она как неприкаянная, никого тут не знает и подпирает стену, пытаясь изобразить независимость.

Наконец непоседе Маре повезло — подходящий объект нашелся.

— И ты здесь, Влад! — радостно завопила она, ухватив за рукав проходившего мимо молодого человека.

— Привет, Марина, — небрежно бросил тот. Бросив на парня оценивающий взгляд. Марго разочарованно отвернулась — от него никакого проку, этот типаж ей хорошо знаком. Остальные журналисты были одеты цивильно и вели себя соответственно, а лохмато-расхристанная наружность Влада, нарочитая небрежность в одежде и все повадки намекали на оригинальность и талант.