Эйлет Уолдман - Игра вслепую

– Спасибо, дорогая. Вы только что сэкономили мне около трех часов и трех сотен долларов.

– Обычный вывих, но мне приятно помочь. Вообще-то я люблю время от времени чувствовать себя настоящим врачом.

Мы с Элом приняли предложение Мишель выпить кофе. Расположились в стерильно-чистой маленькой кухне, сели за пластмассовый столик. Я рассказала Мишель о том, как умер ее брат. Она заплакала, но, кажется, больше от облегчения, чем от горя. Узнав о том, что Бобби не покончил с собой и о том, почему Мэтью его убил, она немного успокоилась. По крайней мере, ей стало лучше, чем раньше.

– Как все это глупо, – она вздохнула и вытерла слезы.

– Насколько я знаю, так всегда бывает, – сказала я. – Из хороших побуждений людей не убивают. Часто причиной бывает любовь, ревность или какое-нибудь жуткое недоразумение. Родственникам погибшего эти причины всегда непонятны.

Мишель захотела сама рассказать все родным, и я с радостью согласилась. Вспоминая последний диалог с ее отцом, я больше не хотела с ним встречаться. Нам еще предстоял разговор с Бетси.

Я позвонила ей из машины, но было занято, поэтому мы сразу поехали в Голливуд.

Дверь открыл тот же мужчина, которого я видела у Бетси в прошлый раз. В зубах он держал сигарету, щурясь из-за дыма. В одной руке у Роя был огромный моток скотча, а в другой – маркер.

– Да? – сказал он. – Ах да, девушка-детектив.

Эл слегка толкнул меня локтем в бок, но я оставила это без внимания.

– Вообще-то я адвокат. Бетси дома?

Рой потушил сигарету о маленькое белое блюдце, которое, очевидно, уже не первый день служило пепельницей.

– Вам никто не сообщил? – сказал он.

– Никто не сообщил мне что?

– О Бетси?

У меня от ужаса свело живот.

– Что случилось? – спросила я.

– У Бетси был положительный анализ мочи. Надзиратель ее арестовал.

Я этому не удивилась. В гостиной царил кавардак. Повсюду стояли картонные коробки.

– Ты собираешь вещи? – спросила я.

– Бетси меня об этом попросила. Адвокат сказал, что она несколько месяцев проведет в окружной тюрьме. Скоро Бетси выселят из квартиры, поэтому она попросила меня забрать вещи. Я отдам их в хранилище.

– Ее отправят в тюрьму? – спросила я. – А не на лечение?

Он кивнул:

– Ужасно, да? Женщина больна, но ее не будут лечить, а бросят в тюрьму. А там она сможет достать все, что угодно.

Я покачала головой:

– Смешно.

Я чувствовала, что Эл тоже хочет высказаться. Естественно, о том, что употребление наркотиков противозаконно, а люди, нарушающие закон, должны сидеть в тюрьме. Но я выразительно на него посмотрела, и Эл промолчал. Я была не готова начинать наш старый спор.

– Ты собираешься сходить к ней? – спросила я.

– Да, схожу, как только будет можно.

Я рассказала Рою о Бобби и попросила передать это Бетси. Пообещала навестить ее. Думаю, если понадобится, я смогу прийти к Бетси, сославшись на то, что я ее адвокат.

Ничего странного, что Бетси сорвалась. Мало кто может удержаться. Наркозависимость тяжело преодолеть. Нужна постоянная поддержка, уверенность в себе и желание отказаться от этой ужасной привычки. Даже те люди, которым помогают, зачастую не могут избавиться от разрушительной зависимости. Остается лишь надеяться, что Бетси выдержит эти несколько месяцев в тюрьме и выйдет, полная сил и желания попробовать еще раз. Хотя рассчитывать на это не стоит.

Мы с Элом молча ехали домой по авеню Ла Бри. Под конец поездки я сказала:

– Ну ладно, я это сделаю.

Он удивленно посмотрел на меня:

– Что сделаешь?

– Стану с тобой работать. Но с условиями.

– Говори.

– Первое – гибкий график, мне же надо забирать Руби из сада, ухаживать за Исааком, водить детей в гости и прочее.

Он пожал плечами:

– Согласен. Будешь работать, когда захочешь.

– И я не обещаю какое-то конкретное количество часов. Если тебе понадобится юридическая помощь, а я в это время буду свободна, то я помогу. Но не могу ничего обещать.

– Очень заманчивое предложение, – сказал он.

– Таковы мои условия. Если честно, я не очень хочу выходить работать. Мне нравится сидеть дома с детьми.

– Конечно, конечно.

Я решила не обращать на это внимания.

– Как ты собираешься мне платить?

– Я не собираюсь.

– Что?

– Я не собираюсь тебе платить. Тебе будут платить клиенты. Если мне понадобится помощь и если у тебя найдется свободная минутка, то, когда ты все сделаешь, мы выпишем клиенту счет. Сколько потратишь времени, столько денег я тебе отдам.

– Хорошо. Вроде честно. Еще одно условие.

– Какое?

– Я не буду носить оружие. Никогда.

– Ну, это мы еще посмотрим.

– Эл, я серьезно.

– Хорошо, хорошо.

– Значит, договорились?

– Думаю, да.

Мы пожали друг другу руки.

Когда Эл уехал домой, я подумала, что надо купить детям подарки по случаю возвращения. Конечно, особо следовало наградить Питера. Я пошла в магазин игрушек на Ла Сьенега, напротив торгового центра Беверли, и долго рассматривала прилавки. Руби я купила ужасную куклу, которая писает после того, как попьет из бутылочки, и какает после того, как съест специальную кашу из порошка (продается отдельно). Ей понравится. Питеру я выбрала гоночную машинку. Идеальный подарок для Исаака нашелся очень быстро. Дома я раскопала под кроватью бумагу, оставшуюся после Хануки, завернула в нее подарки и положила на кухонный стол.

С Медвежьего Озера ребята добирались достаточно долго, потому что за день до этого выпал снег. Я так заскучала, что занялась тестом для шоколадного печенья, и к тому времени, как они приехали, съела половину теста и почти все печенье. Я бегом спустилась по пожарной лестнице и бросилась обнимать детей, не успели они вылезти из машины. Дети радостно кричали. От морозного воздуха у них порозовели щеки. Питер выглядел измотанным и довольным, что вернулся. Мы обнялись, поцеловались и потащили домой многочисленные сумки и коробки.

Мы с мужем сидели на полу и обнимались, в то время как Руби с Исааком срывали упаковочную бумагу со своих подарков.

– Все нормально? – спросил Питер.

– Теперь да, – сказала я, целуя его в щеку.

Вдруг Исаак радостно взвизгнул.

– Пистолет! – вопил он. – Настоящий пистолет! Пистолет! Пистолет! Пистолет!

– Пистолет? – Питер пребывал в шоке.

– Фиолетовый водяной пистолет.

– У нас же правило против пистолетов!

– Расслабься. – Я усадила сына на колени и поцеловала его в пухлую нежную щечку. Он прицелился в меня из фиолетового пистолета, прямо между глаз, и решительно нажал.

– Мы же знаем, что это понарошку. Да, Исаак?

– Пиф-паф, – сказал Исаак. – Ты убита.

Законодательная часть еврейской традиции. – Здесь и далее прим. пер.