Джон Кризи - Бурная неделя Гидеона

По получении этих известий Гидеон почувствовал, как его охватило сильное возбуждение.

— Вот теперь мы начинаем и в самом деле продвигаться вперед. В доме Бенсон и Тисдейл наследили основательно. У нас появился список украденной ими одежды и шляп, а также размеры обуви. Съемщик описал их в мельчайших деталях.

— Немедленно разошлите эти данные повсюду. Ну уж, теперь мы скоро прихватим этих негодяев!

Но этой ночью поймать их не удалось, так как они находились все ещё в Бирмингеме и вели очень веселый образ жизни.

Помощник Комиссара, любивший задерживаться на работе допоздна, заглянул в кабинет Гидеона где-то к девяти тридцати вечера. Комендент был один, изучая пачку донесений, скопившихся у него на столе. Он как раз вчитывался в отчет психиатра, лечившего в детстве юного Роуза… когда, подняв глаза, заметил в дверях начальство. Он тут же отодвинул документ в сторону, откинулся назад, затем наклонился вперед, открыв один из ящиков стола.

— Знаете, что вас ожидает? — обратился к помощнику Гидеон, доставая и ставя на стол бутылку, сифон и два бокала. — Так вот, на днях я подошлю дополнительный листок к моим расходам на представительские цели: в нем будут фигурировать бутылка виски, поданная на официальном приеме гостя! И если хотите знать, чем заняты сейчас мои мысли, извольте: признаюсь, что эта неделя — одна из самых паршивых из тех, что я провел в Скотленд-Ярде!

— Неделя как неделя, Джордж, — откликнулся собеседник, прислушиваясь к приятному бульканью из бутылки. — Это не значит, однако, что вы собираетесь от неё впасть в депрессию.

Гидеон протянул ему бокал.

— О, конечно, все это пройдет, но случаются в жизни такие моменты, когда, куда ни глянь, видишь одни тупиковые варианты. Я вообразил было, что, напав на следы Бенсона, мы хоть чего-то, да добьемся, но теперь склоняюсь к мысли, что чудес не бывает.

— Что это вас так завело? — удивился шеф. — Уж не пресса ли?

— Будь моя воля, — угрюмо проронил Гидеон, — я бы всех этих репортеров хорошенько мокнул в холодную речку. — И он громко расхохотался. — Я понимаю, что их трудно винить: ведь на свободе шастают четверо опасных преступников; к тому же случились самоубийство Эдмундсана плюс исчезновение молодого Бенсона… Так что нет ничего удивительного в том, что они выносят все это на первую полосу. Но кто меня волнует, так это — Эббот. Он, похоже, во всем происшедшем винит самого себя.

— Каков генерал, таковы у него и солдаты. И Эббот — подстать Гидеону, — поддержал его шеф, улыбнувшись на миг. — А что там с младшим Бенсоном? Странная все же это история. О нем так ничего и не слышно?

— Нет, и это для меня чертовски неприятно.

— Вы полагаете, что он скрывается у кого-то?

— Не исключено, что он и сам нашел себе какое-то тайное убежище, задумчиво произнес Гидеон. — Но, насколько известно его матери, при нем было всего несколько пенсов, а у ребят его возраста обычно очень быстро пробуждается голод. Не хотел бы заключать на этот счет пари, но, на мой взгляд, он скорее всего отправился к кому-то из знакомых ему лиц. Мы проверили всех приятелей Бенсона. Результат — нулевой. С тех пор, как он сиганул через стенку во дворе школы, никто и нигде его не видел. Двор этого предпринимателя выходил на Майл Энд Роад, где ежедневно проходят сотни людей. И никто из них не видел мальчонку.

— Вы допускаете, что здесь как-то замешан Бенсон?

— Бенсон, убежден, способен на все, — отрезал Гидеон, дегустируя виски. — Да, наверное, я стал одержимым. Этот Бенсон для меня — просто какая-то навязчивая идея. Так и вижу, как он разгуливает на свободе с ножом в руке… а орудовать им — он мастер. Достаточно взглянуть, как он зарезал этого беднягу сторожа: одним ударом — и прямо в сердце. Ему не понадобится больше времени, чтобы так же легко расправиться с женой или её любовником.

— Джордж, что-то я вас больше не узнаю. Вам же прекрасно известно, что мы не дадим ему приблизиться к ним так близко.

— Ну, разве что его скоро поймают, — отозвался Гидеон, пожимая плечами. — А иначе я могу ожидать любого исхода. Но, видимо, вы все же правы. Мои рассуждения, насколько вижу, уже не дельные и не здравые.

— Не обязательно так, Джордж. А что нового насчет "девушки с подснежниками"?

— Мне ещё не приходилось в жизни читать более четкого и ясного документав. — Гидеон похлопал по соответствующему досье. — У меня тут медицинское заключение, которое недвусмысленно указывает на душевное неравновесие задержанного; там же собраны Смеддом все улики, и все это, как мне представляется, весьма прочно и солидно увязано между собой… за исключением одного обстоятельства.

— А именно?

— Речь идет о том, что мне рассказала его сестра. И она твердо стоит на своем, как и её брат. А последний ко всему прочему ещё и утверждает, что потерял этот нож. Он якобы действительно разругался с Уинни Нортон в лесу и в гневе покинул её. А возвращаясь домой, встретил сестру, с которой и провел остальное время за её счет в кино. Если он и в самом деле просидел эти часы в кинотеатре, он физически не мог убить молодую девушку. Преступление было совершено где-то около семи часов, если верить остановившимся часам и рапорту судебного паталогоанатома. Мэри заверяет, что вместе с братом пришла в кино ещё до шести часов, и мы почти на сто процентов уверены, что она и впрямь там была. Она подробно рассказала всю программу сеанса: содержание фильма, документальной ленты, хроники, мультпьески и даже показанной на экране рекламы. Она пропомнила даже мелодию, которую играли во время антракта. Смедд утверждает, что он сделал все возможное, чтобы найти кого-нибудь, кто видел бы их в это время, вместе или по отдельности, но впустую.

И вот здесь-то как раз и возникают мои сомнения: если бы объявился свидетель, видевший её без брата, нам нечего было бы ломать голову, задавая себе вопросы, но такового не обнаружилось. Более того, мы твердо знаем, что она говорила о своем намерении пойти в кино. На этот счет есть неоспоримые свидетельства. Получается, что она вроде была в кино, но ни один человек её не заметил, но тогда, с какой стати парочка привлекла бы к себе большее внимание?

— Вижу, что вы хотите этим сказать, — задумчиво произнес помощник Комиссара. — Вам больше нечего добавить?

— Только то, что завтрашний день будет очень трудным. В суде должны будут давать показания девять старших инспекторов, столько же инспекторов с мест, а также двенадцать капралов. Просто раздирают моих людей на клочки! Старина Берди выступает в Первом суде, Леметр там должен быть. Кроме того, один из осведомителей сообщил нам, что на завтра готовится кража золотых слитков с аэродрома Крайдона. Пришлось направить туда с десяток парней, чтобы сорвать это ограбление. Вполне возможно, что эта тревога — ложная, но я предпочитаю предпринять необходимые меры предосторожности. Что же касается дела Бенсона, то, поверьте, лучше было бы заниматься им на прошлой неделе. Сейчас уже слишком поздно, ибо у меня попросту не хватает людей. Ну и последняя капля, переполнившая чашу терпения, — эта попытка изнасилования в Уимблдоне.