Диля Еникеева - Итальянский сюрприз

- А вот в отношении Николая я бы не спешила.

- Почему? Вы думаете, это его рук дело?

- Этого я не утверждаю. Но то, что он не прост, - совершенно ясно.

- Но Коля во время нашего последнего разговора был так открыт, так искренен и откровенен! Я ему поверила.

- Давайте-ка проанализируем ваш разговор. Итак, Николай проявил наблюдательность и недюжинный ум. Он много понял уже по выражению ваших со Светланой лиц, сопоставил и сделал правильные выводы. Однако ничем не дал понять, что ему известно о ваших отношениях с Виктором.

- А вы думаете, ему это известно?

- Ничуть не сомневаюсь.

- Значит, Коля тоже следил за мной?

- Ему это ни к чему. Как умный человек, он многое способен понять и без слежки. Но делал вид, будто не в курсе, потому что предполагал вашу реакцию. Если бы Николай вас упрекнул, посягнул на вашу свободу, вы бы сразу взвились, не так ли?

- Это уж точно! Как бы я хорошо к нему ни относилась, я бы разоралась и тут же послала его подальше.

- Он это сознавал, потому и молчал. Ждал, что рано или поздно вы сами примете решение. Потому и подал на развод, чтобы вы поверили в серьезность его намерений, и это явилось определенным толчком для принятия вами решения. Возможно, он не предполагал, что Виктор тоже решит развестись, и надеялся его опередить. К тому же, Николай знал, что вы негативно относитесь к тем, кто раньше служил в КГБ, и это подспудно влияет на ваше отношение, хотя лично к Виктору вы относились иначе.

- Да, я его неоднократно обзывала и "шпионом", и "ищейкой", и "гэбэшником". Меня порой раздражало его стремление все про всех знать.

- На это Николай и надеялся и ждал, что в конце концов вы разочаруетесь в Викторе.

- Лидия Петровна, а вы как относитесь к сотрудникам этой организации?

- Плохо отношусь. Хотя и сознаю, что среди них есть высококлассные профессионалы. Но их личностные качества и некоторые методы их работы мне претят. Психиатров совершенно необоснованно считают чуть ли не прислужниками этой организации, как бы она сейчас ни называлась. Мне не раз приходилось иметь с ними дело, когда кто-то из моих пациентов совершил правонарушение, которое подпадало под статью, входящую в сферу интересов этой организации. Честно говоря, мне с трудом удавалось скрывать свое негативное отношение, и я, по возможности, старалась дистанцироваться. Когда я защитила диссертацию, мне предлагали перейти в спецбольницу, с повышением звания, должности и оклада, но я и помыслить не могла, что буду служить органам, и, разумеется, отказалась. До сих пор у меня сохранилась стойкая неприязнь к этим людям.

- Лидия Петровна, мне сейчас стало страшно... А может быть, я Витю идеализировала?

- Не сомневаюсь в этом. Хотя у меня нет намерения чернить покойного, но то, что он не таков, каким вы себе его представляли, несомненно.

- Даже и не знаю, на пользу или нет, если я узнаю о нем что-то плохое... С одной стороны не хотелось бы быть обманутой, а с другой мне было бы легче теперь, когда я его потеряла...

- Думаю, вам не стоит ворошить это. Боль утраты со временем пройдет, какой бы тяжелой она ни была. А испытать разочарование, тем более, когда вы уже не в силах что-то изменить, - это ничуть не меньшее потрясение, чем потерять любимого человека в физическом смысле.

- Вы уверены, что Витя недостойный человек? - ей очень хотелось услышать опровержение и даже хотелось, чтобы психиатр сейчас солгала, лишь бы не услышать правду, хотя Алла и знала, что Лидия Петровна никогда не лжет, даже ради благого дела. Ответить уклончиво, успокоить может, но не солжет.

- Я этого вовсе не утверждаю. И в органах есть достойные люди. Я же говорила лишь на основании своего личного опыта. У тех, кто служил в органах безопасности, есть свой кодекс чести, они безгранично преданы своему делу, своему Отечеству и свято уверены, что делают очень важное дело ради высоких идеалов. Не все, но такие среди них есть. И это достойно уважения. Среди них есть высокоморальные и исключительно порядочные люди, которые занимаются очень важной работой. Однако фанатизм, даже ради великой цели, лично мне претит. Цель не оправдывает средства, которыми она достигается. И если используются недостойные средства, то таких людей я не уважаю и даже презираю, если они прикрывают некрасивые деяния высокими лозунгами.

- Но Витя не шпионил, не вербовал стукачей, не сажал диссидентов. Он работал с документами, в аналитическом отделе, - Алла неосознанно пыталась оправдать покойного любовника.

- Быть может он как раз и относится к тем, кто достоин уважения. Однако его последнее место службы, мягко говоря, не вызывает уважения. Какими бы целями ни оправдывался сбор компроментирующих материалов, это, по сути, выискивание следов человеческих слабостей и пороков. Это грязно и недостойно порядочного человека. Но ещё раз повторю, это мое личное мнение, и я не претендую, что абсолютно права.

- Я поняла... Сейчас мне даже трудно сразу оценить услышанное. Одна часть меня протестует и кричит, что все это неправда, Витя хороший, я его любила, а другая думает, что, может быть, я любила недостойного человека, которого совершенно не знала. Точнее, знала таким, каким он хотел предстать в моих глазах.

- Не думайте об этом, Алла. И не ищите его убийцу. Быть может, результат будет для вас драматичным.

- Вы все же думаете, что это Николай?

Ей вовсе не хотелось, чтобы убийцей оказался он, но Алла привыкла докапываться до правды. Нет, не может она быть с человеком, в котором есть второе дно.

- Этого я утверждаю. Но то, что он знает гораздо больше, чем вам демонстрирует, вне всякого сомнения.

- Может быть, мне с ним поговорить? Мне трудно будет с ним встречаться, если я буду подозревать его в убийстве.

- Николай вам ничего не скажет. Если бы хотел, - сказал бы сразу. Он умный человек и прекрасно понимает, что потеряет вас, если вы узнаете о его роли.

- А он и в самом деле имеет отношение к смерти Виктора?

- Имеет.

- Вы так в этом уверены?

- Не столь категорично, как в отношении того, что Игорь Николаевич совершенно ни при чем, но у меня есть основания так думать.

- Почему? Скажите мне, Лидия Петровна, пожалуйста, - её тон стал просительным. - Поймите, мне и так тяжело, а думать, что один мой любовник убил другого, и я фактически лишилась обоих, - вдвойне тяжелее.

- Не стоит вам на этом фиксироваться, Алла, - мягко сказала психиатр. - Николай не тот человек, который пойдет и хладнокровно застрелит соперника ради того, чтобы вы достались ему, а потом будет спокойно смотреть вам в глаза и жить, как ни в чем не бывало. Если он причастен к этому, значит, у него были на то веские основания.

- Он боялся, что у Виктора есть на него компромат?

- Не исключено.

- Следовательно, у нас на данный момент двое подозреваемых - Марина и Николай.