Сергей Еринец - СЕКСотка

- И тебе!

- Я лишь колесико в этой сложной машине... Делаю свое дело, и это помогает ей крутиться. Колесику лучше, когда его чаще смазывают, но от этого польза и всему механизму.

- Это опасно?

- Менее опасно, чем его сегодняшняя самодеятельность. Мы присматриваем за ним. Ему вполне могут прищемить нос, если будет по-прежнему совать его, куда придется. А мы, кроме того, прикроем его, если будет нужно... Конечно, лучше бы ему писать о кино...

- А если я откажусь?

- Мы сами выйдем на него. Но, если ты поможешь ему - твоя котировка как хорошей жены возрастет.

- Я и так хорошая жена!

- Да? Завидую ему.

- Ты?

- Я.

- Тебе ли завидовать ему?

- Конечно, мне. Он получил тебя на блюдечке с голубой каемочкой. Не затасканная, чистая женщина... Он ведь, кажется, всего лишь третий из твоих мужчин. Или после той интрижки с режиссеришкой был кто-то еще? Я, к сожалению, больше года не имел возможности следить за тобой. Ну, признайся, был кто-нибудь еще?

- Это так важно для тебя?

- Не так... Теперь ты принадлежишь ему. В любой момент... Ты рядом с ним... Всегда...

- У тебя, конечно, не было этой возможности? - грустно усмехнулась она.

- Да, не было. Я женат. К тому же, ты знаешь, нам строго запрещено смешивать личные отношения и служебные.

- Однако тебе это все время удавалось...

- А ты не думаешь, что вся прелесть наших отношений, и главным образом для тебя, в том и состояла, что мы не были связаны никакими узами... С женой, например, у нас давно нет близости.

- Бедная женщина. Ведь таких СЕКСоток, как я, у тебя, наверняка, несколько.

- Как ты - ни одной! - серьезно сказал он и подошел к ней.

Он обнял ее, она не сопротивлялась, но и не отвечала. Он начал целовать ее, но она не реагировала как обычно, не трепетала от страсти. Он стал раздевать ее, расстегнул ее платье, спустил с плеч и оно упало к ее ногам. Он опустился на колени и приник губами к ее трусикам. Потом покрывая поцелуями живот, стал потихоньку их спускать.

Она стояла с открытыми, ничего не выражающими глазами.

Вдруг он встал.

- Уходи! - резко бросил он ей, стоявшей совершенно голой посреди комнаты. Одежда и белье валялись у ног. - Это будет последнее твое задание. Я оставлю тебя в покое. Твое досье я уничтожил еще в августе 91-го. Негативы я отдам тебе при нашей следующей, последней, встрече. Все. Я позвоню и скажу, где мы встретимся с твоим мужем, и твою легенду. Иди!

Она собрала одежду с пола, ушла в ванную. Долго стояла перед зеркалом, обнаженная, и тихо, в кулак, рыдала. Множество чувств смешались в этот момент в ее душе: и радость освобождения, и горечь невостребованной любви, и страсть к этому человеку...

Когда она вышла из ванной, его уже не было в квартире. Ей оставалось только захлопнуть за собой дверь.

Эти двое мужчин, прохаживающиеся по аллеям Лужников, были совсем не похожи друг на друга. Один из них, тот, что постарше, был почти на пол-головы ниже, но крепче и плотнее: светлые короткие волосы, светлые же ухоженые усы. Другой - тот, что лет на десять моложе - высокого роста, с черными вьющимися волосами, в очках с чуть затемненными стеклами. Так же разительно различались и их характеры: у одного - спокойный, выдержанный, у другого - импульсивный, взрывной, но у обоих - сильный и волевой.

По-сути, они были прямой противоположностью друг другу, трудно было поверить, что их связывала одна и та же женщина.

- Откуда вы узнали, что я интересуюсь темой организованной преступности? спросил Игорь у Русакова.

- Я этого не знал. Просто подумал, что раз муж Лены работает в "Литературке", его сможет это заинтересовать. В последние годы даже мы провинциальные работники прокуратуры - поняли, что так называемая "пятая власть" - сила. Большинство изменений в стране за последние годы - это заслуга или вина прессы.

- Вина?

- Конечно, для одних - заслуга, для других - вина, все зависит от отношения к реформам. То, что продолжается манипулирование общественным сознанием - это факт, с которым невозможно спорить. Меняются лишь вектор и степень свободы журналиста при принятии решений в рамках заданного направления.

- Да вы настоящий теоретик.

- Прежде всего, я прагматик. Я отдаю себе отчет в том, что сегодня только пресса в силу разных причин может помочь вывести на свет многие темные дела воротил преступного мира и коррумпированных чиновников. Все документы, а это копии агентурных сообщений, протоколы допросов, свидетельства очевидцев, - в камере хранения на Курском вокзале. Если вы согласитесь, я даю вам ее номер и код. Но времени на раздумья нет. Если вы опубликуете статью, вашей защитой против влиятельных сил в верхах будут только эти документы. На меня ссылаться нельзя. Я не смогу ничего подтвердить, потому что, передав вам бумаги, я совершил тем самым должностное преступление. Но этих документов достаточно, чтобы прокуратура могла после публикации статьи возбудить уголовное дело. Пусть потом оно заглохнет, но общественность уже будет знать, кто есть кто.

- Я думаю, что те люди, о которых вы мне говорили, будут очень недовольны этой публикацией. Они вряд ли оставят эту публикацию незамеченной. Скорее всего, последует иск на меня и редакцию, обвинения в клевете. Достаточно ли у меня будет фактов, чтобы отбиться?

- Иска скорее всего не будет. Они предпочтут отделаться короткими опровержениями ввиде интервью совсем по другим поводам, а действовать будут на уровне следствия, прокуратуры, если дело до этого дойдет.

- Но мне могут сказать в редакции, что дело сильно смахивает на столкновение конкурирующих структур, обвинить меня в лоббировании определенных сил, - сомневался Игорь.

- Речь идет о преступлениях, о коррупции чиновников самого высокого ранга, о прямом хищении огромных ценностей, о суммах в сотни миллионов долларов, размещенных на счетах в зарубежных банках, о разбазаривании национальных богатств, об убийствах с целью устранения свидетелей и конкурентов... Возможно, кому-то эта публикация будет выгодна... Но прежде всего, как это ни громко звучит, она будет выгодна народу этой страны. Как бы ни называли себя те, кто у власти: коммунисты ли, демократы ли, - главное, чтобы власть не оказалась у мафии, криминальных элементов. А опасность превращения России в криминальное государство, прихода к власти легальным путем, через выборы криминалитета, - сегодня очевидна.

- Но редакторат может и отвергнуть эту статью.

- Вашу статью? - ухмыльнулся Русаков. - Сколько раз было такое за последнее время?

- Ни разу. Но не надо идеализировать. Мое влияние в редакции не безгранично.

- От тех материалов, которые я вам предлагаю, невозможно отказаться. Вашу газету будут цитировать все: и телевидение, и радио, и друзья из демократических изданий, и враги из оппозиционных. Как вы думаете, не проще ли было бы мне отнести эти материалы в "Правду", например? Но тогда кто бы им поверил?!