Наталья Борохова - Предсказание для адвоката

– Мне не нужен следователь. Мне поможете вы, – категорично заявила женщина.

Удивительно, но жизненные обстоятельства опять подталкивали Дубровскую к расследованию событий той злополучной ночи. И не будь Елизавета свидетельницей по этому делу, она имела бы сейчас замечательную возможность выступить представителем матери Эммы в процессе. Ей уже доводилось и раньше защищать интересы потерпевших. Это не было особо обременительным занятием. Тем более адвокат в этом случае вынужден работать в одной связке со следователем, а потом уже с государственным обвинителем. Представлялась отличная возможность быть в курсе всех событий и оказывать следствию посильную помощь. Хотя, как показывал опыт, компетентные должностные лица не особо приветствовали ее рвение. Но, во всяком случае, у нее всегда был повод для визита к следователю. Теперь же, пребывая на жалком положении свидетеля, Лиза должна была ожидать повестки.

Дубровская вздохнула.

– Я ничем не могу вам помочь. Тем более я не уверена в том, что к убийству Эммы приложил руку кто-то из гостей. Может, это кто-то посторонний, с улицы? На вечеринке присутствовали приличные люди, и мысль о том, что они могут быть причастны…

– Ох уж эти мне приличные люди!

Ада Александровна была непреклонна.

– Вы, верно, забываете, что там был и мой муж, – со вздохом выложила свой последний козырь Елизавета. – Вы думаете, что он мог… э-э… это сделать?

– Я ничего не думаю, – мягко ответила женщина. – Но из всех присутствующих я выделяю только вас. Вы были почти незнакомы с моей дочерью, значит, мотивов расправиться с ней у вас быть не могло. Кроме того, вы – адвокат, то есть человек сведущий во всяких там преступлениях и уловках, которые обычно использует убийца. Вы милы, хорошо воспитаны и порядочны. Не спорьте, я вижу вас насквозь.

Комплименты в свой адрес Лиза выслушала спокойно. Вот только проявить характер ей оказалось не под силу. Впрочем, может, у нее и нет никакого характера? Разве можно сидеть и слушать, как посторонняя дама обвиняет родного мужа во всех смертных грехах? Дубровской следовало встать, сухо поблагодарить за чай и покинуть этот дом раз и навсегда. Но она оставалась сидеть, как приклеенная, уплетая как ни в чем не бывало кекс и выслушивая умозаключения выжившей из ума старушки.

– Не хотите еще кекса? – спросила она. – А, вы уже закончили. Тогда идите за мной.

Дубровская послушно встала, вытерла руки салфеткой и последовала за Адой Александровной. Они миновали гостиную, вышли в коридор и поднялись по узкой винтовой лестнице на второй этаж. Собственно говоря, это была небольшая мансарда. Вероятно, это была комната Эммы. Здесь все было устроено по вкусу одинокой молодой женщины: полки с женскими романами и мягкими игрушками; кровать в стиле принцессы, с множеством подушечек и рюшей; легкомысленные занавески. Только компьютер, сиротливо устроившийся в уголке комнаты, намекал на какое-то отношение хозяйки этого плюшевого царства к прогрессу.

– Я убираю здесь, как обычно, – молвила Ада Александровна, и голос ее дрогнул. – Проветриваю, вытираю пыль. Здесь все осталось на своих местах. Так, как было при ее жизни.

Дубровская почувствовала себя неуютно. В комнате витал дух Эммы, и это она чувствовала кожей. Покойница улыбалась с многочисленных фотографий, расставленных на полках; на вешалке в углу висел ее халат, а под ним расположились комнатные туфли; шляпа из соломки, украшенная цветами, была небрежно брошена на кровать. Казалось, что через минуту сюда войдет сама Эмма, сядет на вращающийся стул у письменного стола и обратится к Лизе с каким-нибудь пустяковым вопросом.

Холодок прошел по коже, коснулся щек, лба. Дубровская поежилась. Но хозяйка, должно быть, не замечала состояния гостьи. Она чувствовала себя здесь вполне естественно. Она была дома.

Порывшись в ящичках бюро, дама извлекла на свет какую-то книжицу в кожаной обложке. Она протянула ее Лизе:

– Взгляните.

Это была обычная алфавитная телефонная книжка с редкими записями. На первый взгляд ничего необычного в этой находке не было. Дубровская вопросительно взглянула на даму.

– Ну же! Разве вы ничего не заметили?

Должно быть, Ада Александровна хотела видеть в Елизавете некоего сыщика, который моментально делает верные выводы, а затем мчится по следу, как хорошая гончая. Как бы то ни было, Дубровская ее разочаровывала. Она уставилась в книжку, словно была малограмотная, и молчала, рассеянно переворачивая чистые страницы.

– Смотрите же, – нетерпеливо сказала дама, забирая из ее рук драгоценную вещицу. – Находим букву «Н». Новицкая Лара. Ну, тут ее адрес, телефон. Это не интересно. Еще какой-то адрес, только уже не домашний. И вот еще… абдоминопластика. Дата операции. Смотрим дальше. Буква «К». Выписка из истории болезни. Так, здесь указано – Крот. Интересно, это муж или жена? «Сломан нос. Многочисленные ожоги на теле: спине и ягодицах. Кровоподтеки». Проведена ринопластика. Дата операции.

– И о чем это говорит? – осторожно поинтересовалась Дубровская.

Дама пропустила ее вопрос мимо ушей.

– Эта же страница. Стефания Кольцова. Ринопластика. Дата операции. Буква «Г» – Грек. Ринопластика. Абдоминопластика. Удаление родимого пятна. Неужели вы ничего не заметили?

Елизавета боялась показаться непроходимой тупицей, но, кроме едва знакомых фамилий и абсолютно непонятных слов, она ничего не услышала. Ада Александровна смотрела на нее выжидающе.

– Все эти люди были на вечеринке, – Лиза выжала из себя глубокомысленное замечание и уставилась на женщину, надеясь на ее одобрение. Та поджала губы.

– Вот именно! Обратите внимание, в этой книжке почти нет записей. Только короткие заметки о некоторых ее знакомых. И вам эти люди очень хорошо знакомы.

– Не совсем, – слабо запротестовала Лиза.

– Вопрос в том, зачем моей дочери понадобилось заводить эту книжку и записывать столь необычные данные? Вопрос второй: не кажется ли вам странным, что участники вашего последнего сборища были приглашены точно по блокноту Эммы?

– Инициатором вечера выступила ваша дочь, – вспомнила Дубровская. – Она приглашала всех сама.

– Почему она это сделала? Что за странный выбор? Насколько мне известно, эти люди мало пересекались между собой. Конечно, они были знакомы, но друзьями их нельзя назвать даже с натяжкой!

– Да. Мне это тоже показалось странным, – согласилась Лиза.

– Значит, есть нечто, что объединяет всех этих людей! – воскликнула дама.

– Что же?

– Пластические операции.

– Операции?! – Лизе показалось, что Ада Александровна бредит.

– Вот именно! Я, разумеется, не специалист, но кое-что читаю из прессы и имею приблизительное представление о хирургии красоты. Ринопластика – это операции по исправлению формы носа. Еще здесь упоминается пластика живота. Удаление родимого пятна. Ну что, дорогая, вопросы есть?