Ольга Володарская - Убийство в стиле ретро

Пока он рисовал в своем воображении страшные картины Аниных мучений, к особняку подкатил сильно подержанный «Фольксваген Пассат», из которого показался не менее подержанный мужчина, то бишь Сергей Отрадов. Увидев Петра у ворот своего дома, он сильно удивился, но приветливо кивнул и протянул руку для пожатия.

– Аня от вас сбежала, – выпалил Петр, игнорирую протянутую пятерню.

– Как сбежала?

– Через забор, – доложил охранник. – Перелезла и деру…

– Зачем? – ошарашенно спросил Сергей, но не у своего цербера, а у Петра.

– Я не знаю, а вы?

– А я откуда? Меня и дома-то не было!

– Может, что-то в вашем доме показалось ей пугающим? Или подозрительным?

– Да бросьте вы! В моем особняке, кроме паутины, ничего пугающего нет…

– А подозрительного?

– Вы думаете, что она, как жена Синей Бороды, наткнулась на комнату, по стенам которой висят головы убиенных мною женщин? – раздраженно спросил он. – Так вот, вынужден вас разочаровать, ничего такого в моем доме нет!

– Я не хотел вас обидеть… – пошел на попятную Петр. – Просто я сам не понимаю, почему она так себя повела…

Сергей нервно взъерошил свои густые волосы, шумно выдохнул, было видно, что волновался.

– В каком направлении она двинулась? – спросил он у охранника.

– К платформе…

– Значит, в Москву решила вернуться… – Он торопливо зашагал в своей машине. – Поедемте, Петр Алексеевич, надо ее искать!

И они поехали.

Сначала к Ане домой, потом в коммуналку, следом в собес, в Склиф, на кладбище, в милицию. Подняли на ноги Головина, привлекли его к поискам…

Он-то беглянку и нашел. Как и сокровища. Пнул отбитую голову керамического пса, она треснула, из нее вывалился матерчатый сверток, а уж из него драгоценности: колье, серьги, кольца, браслеты. Их было немного, но, по словам самого Головина, эти немногочисленные украшения так переливались, сверкая каждой гранью каждого камушка, что он на мгновение ослеп.

Петр этого великолепия не видел, но в ближайшие десять минут должен был сподобиться, так как майор Головин обещал прибыть в его контору не позже половины третьего и непременно с драгоценностями.

Стоило ему подумать об этом, как дверь кабинета отворилась, и в образовавшуюся щель всунулась худая усатая физиономия майора Головина.

– Никого? – спросил Стас, зорко осматривая помещение.

– Рано еще… – Петр жестом пригласил майора войти. – Прошу…

Головин вошел. Стянул с головы вязаную шапочку, сунул ее в карман своей старенькой дубленки. Под мышкой у него был зажат яркий полиэтиленовый пакет.

– Это вы фамильные сокровища князей Шаховских так непочтительно таскаете? – с улыбкой спросил Петр.

– В ларце мне, что ли, их везти? И так я с ними намучился: всю ночь не спал – боялся, что их из моего сейфа сопрут…

– Кофе не желаете?

– Не… Я воду дуть не люблю, больше пиво… – Майор уселся в кожаное кресло, крутанулся. – Клево… А в моем кабинете трехногий стул с жесткой спинкой, ладно, хоть редко на нем сижу, все больше бегаю…

– Как Аня? – спросил Петр после небольшой, но очень напряженной паузы.

– Так себе… – Стас поморщился. – Чувствует себя нормально, а выглядит хреново…

– Сильно он ее побил?

– Нет… Больше грозился… Но она всю ночь не спала: читала и рыдала… Вот и выглядит как зомби… – Он недовольно нахмурился. – Жена моя ей в зале постелила, как путной, а она даже не прилегла, все в старухиных бумагах рылась…

– Что за бумаги?

– Дневники, письма, детские рисунки, кое-какие документы – завещание как раз в одной из тетрадок было обнаружено, там же был и перечень предметов коллекции, их ровно тринадцать. Элеонора Георгиевна оставила для потомков все самое дорогое: драгоценности и воспоминания. В собачьей голове были фамильные сокровища, в пузе семейный архив. И все это она завещала Ане… Странно…

– Кстати, где она? Я думал, вы вместе приедете?

– Она в приемной сидит, ждет, когда ее позовут…

Петр выскочил из-за стола, бросился к двери, распахнул ее. Аня и вправду сидела и ждала и выглядела, как было сказано, хреново. И виной тому не сизая шишка на лбу и не багровый синяк на шее, а донельзя изможденный вид: усталые глаза, сухой рот, ввалившиеся щеки. Она была такая измученная и несчастная, будто за эту ночь прожила несколько очень трудных жизней…

– Входите, Анечка, – очень тихо, чтобы не испугать задумавшуюся девушку, сказал Петр.

Аня все же вздрогнула, но, подняв глаза и увидев перед собой Петра, радостно улыбнулась. Улыбка преобразила ее, как преображала всегда, и теперь она не казалась отталкивающе-некрасивой, просто уставшей.

– Уже пора? – спросила она, вставая с кресла и убирая тетради (они лежали у нее на коленях) в кожаную сумку.

– Без четверти, так что скоро все появятся… А мы пока разложим украшения.

Они вошли в кабинет. Аня села в уголке, Петр устроился на своем привычном месте, Стас встал рядом, достал пакет, схватил его за дно и легонько тряхнул. На черную лакированную поверхность стола высыпались сплетенные в змеиный клубок украшения и тут же заиграли, подставляя под свет лампы отшлифованные грани своих камней. Петр не разбирался в драгоценностях и всегда считал, что бриллиант от, скажем, фианита отличается лишь ценой, но, глядя на эти камни, он понял, как глубоко заблуждался… Бриллианты в отличие от своих дешевых двойников живые! В них живут огонь и солнце! А не лед, как думают некоторые… Они не холодные и не надменные, а веселые, озорные и немного лукавые… А еще безумно, завораживающе красивые…

Некоторые, правда, не разделяли его точку зрения.

– И что в них такого? – брезгливо спросила Аня, не купившись на бриллиантовое подмигивание. – Почему люди теряют из-за них голову? По мне деревянные бусы в сто раз красивее…

– Дело не в красоте, – усмехнулся Стас. – А в цене… Ты теперь, Анька, богатая невеста… Коллекция на пару лимонов баксов тянет… Конечно, наследнички сейчас часть оттяпают и государство свое не упустит, но тебе оставшегося до конца дней хватит…

Аня вскинула на него совершенно ошалевшие глаза – наверняка она даже не предполагала, что горсть старинных украшений может стоить таких сумасшедших денег. Стас ободряюще ей подмигнул и отделил от общей кучи самое скромное из трех имеющихся колье: три каплевидных бриллианта на витой золотой цепочке.

– Вот оно! Сокровище клана Шаховских, – торжественно изрек он. – Фамильная реликвия…

– Сколько в камнях карат? – заинтересованно спросил Петр.

– Много! Конкретнее сказать не могу… Но одно знаю точно – именно это колье самое ценное, что есть в коллекции… Во-первых, редкая оправа. Во-вторых, камни удивительной чистоты… Подобных в мире не так уж много…