Евгения Грановская - Богиня Модильяни

– Что вы делаете? – крикнула Марго, почему-то начисто забыв про газовый баллончик. – Какого черта вам от меня нужно?

– Зайди за живую изгородь! – прорычал мужик, обдав лицо Марго запахом чеснока. – Ну!

Лезвие ножа больно впилось в кожу – Марго невольно приподняла голову и слегка отшатнулась.

– Я не могу идти, – проговорила она с задранной кверху головой. – Вы вывихнули мне ногу.

Мужик ухмыльнулся. Покосившись, Марго разглядела, что его щеки были покрыты такой густой щетиной, что об них можно было отшлифовать доску. На голове у монстра красовалась черная бандитская кепка.

– Ногу? – насмешливо переспросил монстр. – Если ты не будешь слушаться, я отрежу тебе башку. Поверь мне, сестричка, это будет намного больнее.

– Это вы по собственному опыту знаете? – поинтересовалась Марго.

– Только по чужому, – ответил тот. – Быстро за изгородь!

Нож, приставленный к горлу, является лучшим аргументом в любом споре, поэтому Марго подчинилась и засеменила за чудовищем.

Они зашли за высокую живую изгородь. За изгородью, среди деревьев и разросшихся кустарников, было сумрачно и безлюдно. Марго подумала, что лучшего места для кровавой расправы и придумать нельзя.

– Это она? – спросил вдруг другой голос, мягкий и бархатистый, как у певца оперного театра.

– Да, – ответил небритый монстр. – М. Ленская.

Марго чуть повернула голову и покосилась на обладателя оперного голоса. И тут сердце ее учащенно забилось. Это был он – мужчина с фотографии! Тот самый, с дурацкими бакенбардами.

Впрочем, следовало признать, что в жизни он выглядел гораздо лучше, чем на снимке. Среднего роста, но прекрасно сложенный и, что называется, импозантный. Дорогой костюм, чисто выбритые верхняя губа и подбородок, аккуратно зачесанные назад длинные седеющие волосы. Романтический герой. Мечта сорокалетних вдовушек и старых дев. Поскольку Марго не относила себя ни к первым, ни к вторым, благообразная солидная физиономия мошенника вызвала у нее отвращение.

Однако его присутствие несколько успокоило Марго. Все-таки он мошенник, а не убийца. Человек интеллигентный и, можно сказать, утонченный. Недаром имеет дело с произведениями искусства.

Человек с бакенбардами остановился перед Марго, вгляделся в ее лицо и проворковал:

– Значит, вы и есть Маргарита Ленская?

– Я предпочитаю, чтобы меня называли Марго.

– Почему?

– Мне так больше нравится.

Человек с седыми бакенбардами усмехнулся.

– Королева Марго, – проговорил он своим бархатным голосом. – А вы знаете, что это ведьминское имя?

– Конечно. Я и есть ведьма. Сейчас прошепчу заклинание, и ваши бакенбарды превратятся в гигиенические прокладки. Хотите проверить?

Человек с бакенбардами тихо засмеялся:

– Какая буйная фантазия! Вы смелая девушка. Мне это нравится. Люблю смелых людей.

– А вы трус, и физиономия у вас гнусная, – парировала Марго. – И мне вы совсем не нравитесь. Как вас зовут?

– Друзья называют меня Граф.

– А враги?

– Так же.

Марго облизнула кончиком языка пересохшие губы и спросила:

– А вы не боитесь показывать мне свое лицо?

Граф покачал головой:

– Нет.

– Но ведь я смогу описать вас. И даже составить фоторобот.

– Я в этом сомневаюсь.

– Почему? Вы что, думаете, у меня такая плохая память?

Граф снова отрицательно качнул головой:

– Нет.

– Тогда что? Вы же не собираетесь меня убить?

– Почему вы так думаете? – поинтересовался Граф.

– Вы не можете этого сделать.

– Почему?

Марго подумала, что бы такого сказать, но в голову ей пришло только одно.

– Я только что развелась, – сказала она.

– Вот как? Поздравляю!

– Спасибо.

Граф засмеялся – тихо, интеллигентно. От его мягкого смеха на душе у Марго стало еще легче. Определенно, человек с такой внешностью и с такими манерами не может быть безжалостным убийцей. Но тут Марго вспомнила про М. Ленского и про иголки, которые ему загоняли под ногти, и от ее спокойствия не осталось и следа.

Журналистский опыт подсказывал ей, что именно такие вот благообразные дяденьки и оказываются самыми отпетыми мерзавцами.

Внезапно смех оборвался. Граф одним резким движением вырвал из рук Марго рюкзачок, который она до сих пор прижимала к груди, расстегнул «молнию» и высыпал содержимое на траву. Внимательно осмотрел рассыпавшиеся вещи, прощупал рюкзак длинными бледными пальцами и грубо швырнул в кусты.

– А теперь к делу, – жестко сказал Граф и приблизил к Марго свое благородное, интеллигентное лицо. – Куда ты дела картину, девочка?

– Какую картину?

– Не прикидывайся дурочкой.

– Но я правда не знаю, о чем вы говорите.

– Граф, – хрипло проговорил монстр у Марго за спиной. – Позволь, я сделаю ей небольшой разрез под кадыком. Это развяжет ей язык.

– Если вы заденете голосовые связки, я уже ничего не смогу рассказать, – сказала Марго.

– Павлик, она права, – усмехнулся Граф. – Я думаю, эта милая девушка сама нам все расскажет. Я ведь прав, Марго? Итак, куда вы дели картину?

– Я… продала ее.

Лощеный Граф и гориллообразный Павлик переглянулись.

– Продала? – Граф постарался сохранить спокойную мину, но это у него плохо получилось. – И за сколько?

– За сто.

– Сто? – изумленно воскликнул громила Павлик. – Ты продала картину Модильяни за жалкие сто тысяч долларов?

– Не совсем, – сказала Марго и вымученно улыбнулась. – Я продала ее за сто долларов. Просто сто. Единичка и два нолика.

Граф и Павлик снова переглянулись.

– Она над нами издевается, – сказал Павлик и, по-прежнему держа Марго за шиворот, хорошенько ее тряхнул. – Кому ты продала картину, идиотка?

– Одному командировочному! – выпалила Марго. – Из Питера!

– Имя! – рявкнул громила.

Марго виновато улыбнулась:

– Простите, но я не знаю, как его зовут.

Граф задумчиво вгляделся в ее лицо.

– Не знаешь? – переспросил он.

– Честное слово!

Граф нахмурился.

– Можно задать вам один интимный вопрос? – поинтересовался он.

Марго кивнула:

– Задавайте.

– Вы идиотка?

– Да, – честно ответила Марго. – Но до вчерашнего дня я об этом даже не догадывалась.

Еще с полминуты Граф вглядывался Маргарите в лицо, стараясь понять, лжет она или нет, затем сунул руку в карман и достал нож.

– Сначала, – сказал он, – я отрежу вам левое ухо. А потом… Угадайте, что я сделаю потом?

– Отрежете правое? – предположила Марго.

Граф кивнул:

– Верно. А может быть, я начну с глаз. Они у вас такие красивые. Вырежу и сделаю из них серьги для своей мамы. Она любит аквамарин.

– Изумруд, – поправила Марго. – У меня зеленые глаза. А чтобы ваша мама носила аквамарин, вам придется позаимствовать глаза у вашего приятеля Павлика. Они у него как раз нужного цвета.