Евгения Грановская - Проклятие Тунгусского метеорита

– Она написана по-русски?

– Как видишь, – ответил Валентин Иванович.

– Я думала, такие книги писали только по-латыни.

– Если ты когда-нибудь попадешь в Ватикан и тебя пустят в запасники и библиотеки, ты увидишь, что большая часть старинных инкунабул издана на русском языке. В стародавние времена в Венеции, а она была центром книгопечатания, каждая пятая книга издавалась на русском.

– Но почему?

– Этого я не знаю. И историки не знают. В истории множество тайн, которые никогда не будут разгаданы.

– Но…

– Давай займемся делом, – строго сказал Валентин Иванович. – Прежде всего тебе нужно выучить несколько основополагающих заклинаний.

– А они в самом деле действуют? – усомнилась Женя.

– Не всегда. Одних слов мало. Нужна внутренняя убежденность в том, что они подействуют. Чтобы заклинание сработало, надо ввести себя в особое состояние, близкое к трансу. Редкий человек способен на это.

– Это и есть мой талант? – спросила Женя.

Валентин Иванович кивнул:

– Да. Хочешь что-нибудь сказать перед тем, как мы начнем?

Женя поправила пальцем круглые очки и робко проговорила:

– Я не хочу заниматься черной магией. Меня это… пугает.

Валентин Иванович усмехнулся:

– Магия не бывает черной или белой. Черной бывает душа мага.

– Возможно, я не так выразилась, – сказала Женя. – Я бы не хотела никому причинять зло.

– Увы, и это тоже невозможно, – грустно сказал Валентин Иванович. – Мы каждый день, каждую минуту приносим кому-нибудь зло… Часа не прошло с тех пор, как ты пытала связанного человека.

Женя растерялась.

– Откуда вы знаете?

– Вижу. В твоих глазах. Ты еще не умеешь скрывать правду. Но ты быстро этому научишься.

Женя отвела взгляд.

– Он это заслужил, – угрюмо сказала она.

Валентин Иванович усмехнулся и едва заметно качнул головой:

– Мы все это заслужили. И он, и ты, и я. Все. Не тешь себя иллюзиями, девочка. Просто делай то, что должна, и не думай о последствиях. Ведь предсказать ты их все равно не сможешь. Самый отъявленный злодей может сделать величайшее добро. А самый благородный и самоотверженный человек может принести миру величайшее зло.

Женя обдумала слова Валентина Ивановича. Она вдруг вспомнила одного своего знакомого, который сел пьяным за руль и, проскочив на красный свет, насмерть сбил человека. В портфеле этого человека нашли пачку фотографий, нож и веревку. На фотографиях были дети. Убитые им дети.

– Я поняла, что вы имеете в виду, – твердо сказала Женя. – И я больше не буду задавать таких вопросов.

Валентин Иванович внимательно на нее посмотрел, затем кивнул и сказал:

– Вижу, что поняла. Тогда, пожалуй, начнем…

Спустя полтора часа Валентин Иванович закрыл гримуар и облегченно вздохнул:

– Ну вот. Теперь ты кое-что знаешь и кое-что умеешь. И запомни: заклинания срабатывают не всегда. Чтобы правильно произнести заклинание, нужна величайшая сосредоточенность. Если ты ворожишь на определенного человека, думай только о нем. Нарисуй в воображении его портрет, заставь этот портрет двигаться, говорить… И внимательно слушай все, что он тебе скажет. Как только обнаружишь слабое место – брешь в защите – направляй в эту брешь всю энергию. И не думай о происхождении этой энергии: об Бога она идет или от дьявола – ты этого никогда не узнаешь. Как говорит моя дочь, «не парься» по этому поводу. Ты все поняла?

Женя ответила утвердительно.

– Вот и хорошо, – кивнул Валентин Иванович. Он поднял голову и посмотрел на старинные настенные часы. – Тебе уже пора?

– Да.

– Жаль. Жаль, что у нас так мало времени. – Он посмотрел на Женю чуть прищурившись. – Ты уверена, что все это понадобится тебе именно сегодня?

– Я этого не говорила, – ответила она хладнокровно.

Некоторое время оба молчали. Первой тишину нарушила Женя.

– Валентин Иванович, спасибо вам за помощь, – сказала она.

Он улыбнулся:

– Ты придешь еще?

Женя покачала головой:

– Не думаю. Честно говоря, я и сегодня пришла к вам по необходимости. Вся эта ваша магия – будь она белая или черная, или та и другая вместе – мне не по душе.

– Понимаю, – кивнул Валентин Иванович. – Никто не становится ведьмой или магом по велению сердца. Жизнь вынуждает нас это сделать. Что ж… Если мы больше не увидимся… Ты позволишь мне пожелать тебе удачи?

– Конечно.

– Тогда – удачи! – Валентин Иванович наклонился и поцеловал Женю в щеку. – Только помни: что бы ни случилось, не расставайся с перстнем, который подарила тебе старая Матильда. В этом перстне заключена большая сила, и если тебе удастся ее раскрыть…

– Знаю, знаю, – усмехнулась Женя. – Этот перстень принесет мне удачу. Но я больше верю в свои собственные силы.

Женя думала, что Валентин Иванович будет возражать, но он лишь кивнул:

– Вот и хорошо. Удачи!

Валентин Иванович осенил ее крестным знамением, но как-то странно, вовсе не так, как делают священники.

На этом они распрощались. Лишь когда за Женей закрылась дверь, Валентин Иванович грустно произнес:

– Сегодня эта девочка умрет. Как жаль… Как жаль…

Еще несколько секунд он стоял, глядя на закрывшуюся за Женей дверь, затем чуть качнул головой и, шаркая ногами, направился к бару, где у него стояла большая пузатая бутылка с «ведьминским ликером».

Путь от Патриарших прудов до Зоомузея занял у Жени сорок минут. На работу она поспела вовремя. К удивлению Жени, другие уборщицы сегодня на работу не вышли. Одна заболела, другая взяла отпуск за свой счет и уехала к свекрови в Ростов, третья уволилась, четвертая просто не отвечала на телефонные звонки. После ухода смотрительниц Женя оказалась в огромном музее одна-одинешенька.

Работы было невпроворот. За окном стремительно темнело. Лишь три часа спустя, когда на землю опустилась ночная мгла, Женя позволила себе передохнуть. Устало опустившись в кресло, она решила повторить заклинания, которым научил ее Валентин Иванович. Но вдруг с ужасом поняла, что все позабыла. Волнение было тому виной или еще что-нибудь, но в голову не приходило ни строчки.

«Пропала!» – с упавшим сердцем подумала Женя. – Пропала сама и погубила Игоря! Господи, что же теперь делать?»

Где-то в глубине музея что-то негромко щелкнуло, словно кто-то открыл оконную створку. Женя уставилась на щиток сигнализации, ожидая, что вот-вот загорится одна из красных лампочек. Но ни одна лампочка не зажглась, и тишину музея не потряс вой сирены.

Женя подумала, что ей шум послышался, и тут опять – на этот раз весьма отчетливо – раздались над ее головой шаги. Кто-то ходил по второму этажу.

«Нет, – подумала Женя. – Не хочу! Не хочу!»

Но вместо того чтобы броситься к двери, ведущей на улицу, она посмотрела на часы. Без двух минут двенадцать. У нее в запасе было еще две минуты, чтобы подняться на второй этаж. И Женя больше не раздумывала. Она уже встала с кресла, когда в комнате погас свет. Женя ожидала этого и почти не испугалась. Музей был обесточен и погрузился во тьму. Женя порылась в столе охранника и нашла фонарь. Не ахти какое утешение, но все-таки…