Джеймс Чейз - Только за наличные

– А он выглядит значительно лучше, – сказал толстяк, поворачиваясь к Рискину. – Черт возьми, Джонни, как ты меня напугал! Я тебя везде искал. Как ты себя чувствуешь?

– Я вас не знаю, – хрипло сказал я. – Уходите отсюда!

– Успокойся, парень, – сказал Рискин. – Дай же ему возможность поговорить с тобой. Ведь ты же хочешь выздороветь, не так ли? А для этого нужно привести в порядок твою память.

– Говорю вам, я не знаю этого человека!

Толстяк положил гвоздики на прикроватный столик.

– Тебе чертовски не повезло, Джонни, – продолжал между тем толстяк. – Док полагает, что я могу помочь тебе восстановить память. Я хочу помочь тебе. Понимаешь?

Я испугался. Взгляд его змеиных глаз буквально гипнотизировал меня.

– Я не хочу разговаривать с вами.

– Перестань, Джонни. Не будем заострять на этом внимание, – он бросил на меня какой-то странный взгляд. – Да и подумай о Джинни. Неужели ты забыл ее? Представляешь, что она чувствует. Она хочет видеть тебя, Джонни.

Неужели это еще не конец? Моя рука вновь начала комкать простыню.

– Я не знаю, о чем вы говорите. Я не хочу, чтобы вы находились здесь. Уходите!

– Как? Ты не помнишь Джинни? Девушку, с которой ты помолвлен? – Он красноречиво посмотрел на Рискина и пожал толстыми плечами. – Не могу в это поверить. Ты не хочешь увидеть ее? Да что с тобой?

Лежа без движения, я смотрел на него, и мороз пробегал у меня по коже.

– Побудьте вместе, – сказал Рискин. – У меня много дел. И не волнуйся, парень. Все будет в порядке, но будь же благоразумен.

Я хотел задержать его. Попросить, чтобы он выгнал это толстое привидение из палаты, но язык не повиновался мне.

После его ухода в палате воцарилась тишина. Толстяк тяжело дышал, буравя меня своими безжизненными змеиными глазками.

– Уходите, – прошептал я.

Не глядя, он пододвинул стул и уселся.

– Знаешь, как называют этого копа в полиции? – спросил он. – Лиса Рискин. Он совсем заморочил тебя своими речами. «Парень, не волнуйся. Парень, успокойся». Ты думаешь, он хочет помочь тебе? Уверяю, что нет. Он хочет вкрасться к тебе в доверие. И когда ты растаешь и все выложишь, тут-то он и навесит на тебя убийство.

Я совершенно перестал понимать, что здесь происходит. У меня было такое чувство, словно меня душат подушкой.

– Если бы не я, – продолжал толстяк, сложив на коленях руки, – ты бы уже сидел в тюрьме. Рискину нужен только мотив. Я мог бы назвать ему мотив, но держу язык за зубами, так как мы оба находимся в одной упряжке.

– Не хочу ничего слушать, – упрямо сказал я. – Убирайтесь!

– Они не знают, кто она такая. Я мог бы сказать им это, но тогда твоя песенка будет спета, – продолжал толстяк. – Конечно, я ничего не буду с этого иметь, но если понадобится, то покончу с тобой, как не раз делал это с другими.

– Я не знаю, о чем вы говорите. У меня никогда не было кузена. Я вас вижу впервые в жизни.

Он улыбнулся.

– Конечно, я не твой кузен, но ведь ты не хочешь, чтобы я сказал об этом Рискину. Или ты хочешь, чтобы тебя обвинили в тройном убийстве? Тебе и одного будет достаточно.

Мне пришлось собрать волю в кулак, чтобы не закричать.

– Вы меня с кем-то путаете, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Я Джон Фаррар. Я не Рикка и не ваш кузен. Пожалуйста, уходите.

– Я и без тебя знаю, что ты Фаррар. Ты тот самый парень, который убил Уортхема и Райснера. Как же мне тебя не знать. Ее ты тоже убил. Если бы не нашли орудие убийства, то это происшествие могло сойти за несчастный случай. Но на револьвере были ее отпечатки пальцев.

– Так ты знаешь, что я – Фаррар? – я даже приподнялся на постели. – Так все разговоры о Рикка – чистейшая ложь?

– Рискин думает, что ты Рикка, – уточнил толстяк. – А раз так, я буду ему подыгрывать. Но если он узнает, что ты Фаррар, тебе конец.

Я обхватил голову руками, чувствуя, что вот-вот потеряю остатки разума.

– Перестань ломать комедию, – его слащавая улыбка исчезла, как по мановению волшебной палочки. – Ты подыгрываешь мне, а я – тебе. Я могу посоветовать тебе, как обвести Рискина вокруг пальца. Тогда ты сможешь выпутаться. Но и ты должен оказать мне услугу. – Он пододвинулся ко мне поближе. – Куда ты спрятал деньги?

Я ничего не понимал. Я даже не мог смотреть на него. Мои руки по-прежнему сжимали голову, но я начал постепенно понимать, куда он клонит.

– Послушай, – продолжал он. – Тебя загнали в угол. Без моей помощи тебе не спастись. Я поговорю с Хеймом, а он в свою очередь поговорит с Рискином. Скажи мне, где деньги, и можешь отправляться на все четыре стороны. Что ты на это скажешь?

– Я совершенно ничего не понимаю, – сказал я и даже удивился, насколько спокойно прозвучал мой голос.

Некоторое время он молча смотрел на меня.

– Напряги свои мозги, Фаррар. Надеюсь, ты не думаешь забрать все деньги? Я сказал тебе, что делать. Тебе и так достанется пять тысяч долларов. С Рискином я договорюсь. Устраивает тебя такое предложение?

– Если вы думаете, что Рискин поймает меня на крючок, то предоставьте ему такую возможность. Говорю вам – я понятия не имею, о каких деньгах идет речь. Вы меня с кем-то путаете.

– Только не волнуйся, – толстыми пальцами толстяк забарабанил по колену. – Ты не доверяешь мне. Но тогда подумай, чего ради я так хлопочу за тебя? Ведь ты можешь встать и уйти отсюда свободным, как ветер. Отдай деньги, и я все устрою в лучшем виде. Где они?

– Не знаю. И даже если бы и знал, то никогда не сказал бы. Убирайтесь отсюда!

Это вконец вывело его из себя. Он превратился в разъяренного демона.

– Дурак! – выкрикнул он. – Неужели ты думаешь, что я поверю в то, что ты потерял память? Ты мне голову не дури! Выкладывай, где спрятал деньги, или пожалеешь, что родился на свет! Где деньги?

– Вон!

Он с трудом взял себя в руки, и на его губах вновь заиграла слащавая улыбка.

– О'кей, пусть каждый играет свою игру. Сейчас я все расскажу Рискину, и через пару часов ты окажешься в тюрьме. Если ты надеешься, что тебе удастся выкрутиться из этого положения, то ты глубоко заблуждаешься.

Он медленно двинулся к двери.

– Спрашиваю в последний раз, – сказал он, взявшись за дверную ручку. – Где они?

– Вон!

Подобно призраку, он исчез так же бесшумно, как появился.

Прежде чем я начал соображать, что же это вокруг меня происходит, в палату вошла медсестра.

– Вы были рады видеть вашего посетителя? – улыбаясь, спросила она. – Трудно поверить, что это ваш кузен. Вы так не похожи друг на друга.

– Для кузенов это не обязательно, – сказал я, удивляясь, что могу говорить такое.

– Вы правы. О, какие чудесные гвоздики! Это он их принес?

– Возьмите их себе. Я терпеть не могу цветов и буду рад, если вы унесете их отсюда.