Джеймс Чейз - Только за наличные

– Звучит заманчиво.

– Я на минутку.

Однако минутка продолжалась значительно дольше. Я поднялся и начал нетерпеливо расхаживать по веранде. Наконец Вирджиния появилась с подносом в руках, на котором были бутылка виски, бокалы и тарелка с сандвичами. Поставив поднос на стол, она улыбнулась мне.

– Подходите и наливайте виски сами. Если голодны, берите сандвичи.

Я налил себе виски. Девушка опустилась в шезлонг напротив меня.

– У вас такой вид, словно вы участвовали в изрядной потасовке, – заметила она.

– Да, я знаю, – смутившись, я потер нос. – С одним парнем вышла небольшая ссора. – Я сделал несколько глотков виски. Это был отличный напиток.

Вирджиния пила апельсиновый сок и с интересом наблюдала за мной.

– Очень мило с вашей стороны, что вы проявили ко мне участие. Признаюсь, у меня было прескверное настроение. Порой так надоедает быть одному.

– Но ведь в казино полно красивых женщин.

– Вы правы, но все они не в моем вкусе.

Она улыбнулась.

– А кто же в вашем?

– Вы, – непринужденно сказал я и добавил: – Я рад, что вы позволили мне помочь вам.

Такой ответ немного разрядил обстановку. Вирджиния принялась рассказывать о своей работе, а я, потягивая виски, пребывал на седьмом небе. В первый раз после автокатастрофы у меня появилось ощущение покоя. Спустя какое-то время Вирджиния сказала:

– Я все о себе да о себе. А чем вы занимаетесь?

К такому вопросу я уже приготовился.

– Страхованием. Я агент Питтсбургской страховой компании.

– Вам нравится ваша профессия?

– Я доволен ею. Можно разъезжать повсюду, как вы.

– Вероятно, вы хорошо зарабатываете, раз можете себе позволить остановиться в казино.

– Еще в юности я мечтал пожить хотя бы пару дней как миллионер, и я несколько лет копил деньги для этой поездки. Однако во вторник я уезжаю отсюда.

– Вам нравится быть богатым?

– А кому не нравится?

– Мне. Это последняя вещь, которую бы я хотела. – Сказано это было на удивление серьезным тоном.

– Но у меня никогда не было достаточно денег, – сказал я, удивленный ее словами. – Так что моя поездка сюда лишь пробный опыт. Мне всегда хотелось иметь столько денег, чтобы тратить их, не считая.

– Вы хотите заработать много денег? – она с интересом взглянула на меня.

– Да.

– Но как вы думаете их заработать?

Этот вопрос меня отрезвил. До меня вдруг дошло, что я слишком разболтался.

– Понятия не имею. Это всего лишь голубая мечта. Кто-нибудь умрет и оставит мне состояние.

Шутка была не очень уместной, и я заметил, что она не понравилась девушке. Некоторое время мы молча слушали музыку. Транслировали Пятую симфонию Бетховена.

– Тосканини дирижирует, – заметила Вирджиния. – Вы можете слушать это?

– Разумеется. – Я никогда не слушал Пятую симфонию Бетховена.

Сказать по правде, я вообще никогда не слушал симфоний и уж тем более не знал, кто такой Тосканини. Я заерзал в шезлонге, стараясь устроиться поудобнее. Когда симфония закончилась, Вирджиния наклонилась и выключила радио.

– Ну и как?

– Никогда не слышал ничего подобного, – честно признался я. – Я не большой любитель такого рода музыки. Такая музыка только для интеллектуалов.

– А какая музыка нравится вам?

– Как-то не думал на эту тему. Танцевальная, скорее всего.

– Понятно, – Вирджиния поднялась. – Помогите мне внести радиоприемник в бунгало.

Мы внесли радиоприемник в просторную гостиную, прекрасно меблированную и полную книг.

Поставив радиоприемник на столик, я с интересом огляделся.

– Это все ваше?

– Да, но я здесь бываю редко. Работа не позволяет. Когда меня здесь не бывает, я сдаю бунгало подруге, которая пишет романы. В настоящий момент она в Нью-Йорке, но вернется через пару недель.

– А куда направитесь вы?

– Понятия не имею. Возможно, в Китай.

– Но вы будете здесь эти пару недель?

– Возможно, даже и три.

Вирджиния поставила на проигрыватель Девятую симфонию Бетховена.

Она присела на банкетку, а я устроился в кресле, рядом с открытым окном, так что мог любоваться морем.

Вирджиния просветила меня насчет хора в Девятой симфонии. От собственного невежества мои волосы встали дыбом. Когда Героическая закончилась, Вирджиния поставила на проигрыватель следующую пластинку. Это был Мендельсон, за которым последовал Шуберт. Вирджиния решила в короткие сроки просветить меня в классической музыке.

Так прошло довольно много времени, и мои часы показывали семь. До полуночи оставалось еще пять часов.

– Как вы смотрите на то, чтобы пойти поужинать? – спросил я, когда закончилась очередная пластинка. – Так не хочется возвращаться голодным.

Я боялся, что она откажется, но, к моему облегчению, Вирджиния согласилась.

– Вы уже бывали у Рауля?

– Нет. А где это?

– О! Очень уютный ресторанчик у моря. Поехали. Там вам понравится.

Мы поехали в ее «Линкольне» и вскоре остановились возле маленького греческого ресторанчика.

Нас обслуживал сам Рауль. Это был толстый добродушный грек, который не стал предлагать нам меню, а просто заявил, что знает блюда, которые нам точно понравятся. Он подал нам бобовый суп, затем жаркое из черепахи и молодую спаржу с запеченными бананами.

Во время еды мы разговаривали, но я совершенно не помню, на какие темы. Знаю только, что Вирджиния была очень разговорчива.

Затем мы прошли на веранду, откуда открывался прекрасный вид на море, и заказали кофе с бренди и вновь разговаривали. К тому времени, когда кофе был выпит, мы уже были на «ты» и называли друг друга Джонни и Джинни. Мне казалось, что мы знаем друг друга годы.

Позже мы прогуливались по набережной, наблюдая, как в море на ночную рыбную ловлю уходят лодки. Джинни рассказала, как однажды с рыбаками уходила в море.

– Ты должен испытать это, Джонни, – сказала она. – Там, за отмелью, вода светится и рыбы тоже, когда вытаскивают сеть. Давай как-нибудь вместе отправимся на такую рыбалку?

– С удовольствием, – сказал я. – Может быть, ты сможешь… – Я оборвал себя на полуслове, так как вдали послышался бой часов.

Десять… Одиннадцать… Двенадцать.

– Что случилось, Джонни? – удивленно спросила Джинни.

– Ничего. Мне нужно срочно возвращаться. Я вспомнил, что у меня очень важная встреча… – Больше я ничего не сказал.

– Я отвезу тебя. На это уйдет максимум десять минут.

Мы сели в машину. Мой рот пересох, а сердце стучало, как паровой молот.

Джинни, вероятно, почувствовала, что я не в своей тарелке, и не задавала вопросов. Мы ехали быстро. Через семь минут мы были у ворот казино, и все это время мои глаза не отрывались от стрелок часов на бортовой панели.

Я вышел из машины. Мои колени дрожали. Райснер, Делла и львы вновь встали передо мной в своей пугающей реальности.