Б. Седов - Король Треф

Пауза несколько затянулась, и я решил начинать сам.

— А что, Алекс, — сказал я громко и весьма уверенно, — тебе не кажется, что ты оказываешь мне слишком много почестей, приехав на обыкновенную деловую встречу с целой толпой вооруженных шестерок?

Братва зашевелилась, но Алекс сделал рукой движение, и они успокоились. Сложив руки на животе, он улыбнулся и сказал:

— Тебе не нравятся почести, Знахарь?

Оп-па! Почести почестями, а вот то, что он обратился ко мне по моему погонялову, мне точно не понравилось.

Я прищурился и ответил:

— Почести бывают разные. На кладбище тоже почести, и вот они мне почему-то не по душе.

— Я понимаю тебя, Знахарь. Но о кладбище пока разговора нет, а предложение я к тебе имею.

— Что значит — «пока»? Может быть, объяснишь, в чем дело? Что-то до меня не доходит, — сказал я, чувствуя, что обстановка начинает накаляться, — и вообще, о каких предложениях может идти речь? У нас с тобой пока что есть одно незавершенное дело. И до тех пор, пока оно не будет сделано, о других делах разговора быть не может.

Алекс посмотрел наверх, потом в землю, потом покачался с носков на пятки и наконец, снова посмотрев на меня, сказал:

— А о делах разговора и не идет. Просто я хочу, чтобы ты сел со мной в машину и мы с тобой прокатимся кое-куда.

— Прокатимся, говоришь? Это ты, если хочешь, можешь с проститутками по Брайтон-Бич кататься. А я, если мне нужно, сам езжу, куда захочу. Понял?

На скулах Алекса заиграли желваки, но он снова улыбнулся:

— Ты зря кипятишься, Знахарь. Сам понимаешь, поехать придется.

И тут братва вынула пушки.

Они не направляли оружие на меня, все стволы смотрели в землю, но оружие было обнажено, и это в корне меняло ситуацию. Теперь все становилось совершенно ясно. И, кроме всего прочего, не вызывало никакого сомнения, что я был нужен им живой. И, судя по всему, — очень нужен. Иначе Алекс не притащил бы на стрелку с одним человеком такую кодлу. Чтобы завалить клиента, достаточно одного подручного с пушкой. А так — только живой.

Ну что ж, тогда начнем.

Я приготовился к действиям и заявил:

— А знаешь, Алекс, что я думаю по всему этому поводу? Садись-ка ты в свою телегу да отваливай отсюда вместе со своими гориллами. И приготовь мне деньги, которые я тебе передал. Сделка отменяется.

Это был прямой вызов, и он перестал улыбаться. А братки напряглись, хотя и не поднимали еще стволов.

— Я хотел по-хорошему, — тихим злым голосом сказал Алекс, — а ты, Знахарь, сам не хочешь. Я не знаю, кто там тебя Знахарем окрестил, но думал, что ты посообразительней будешь. Как хочешь. Считай, что ты сам напросился.

И он шагнул назад. Это послужило сигналом к тому, что пятеро его шестерок шагнули вперед и начали поднимать оружие.

Момент настал.

Я нажал на кнопку, которая была под большим пальцем моей левой руки и тут же, слева от меня, на втором этаже заброшенного склада раздался взрыв. Я ждал его, поэтому даже не посмотрел в ту сторону.

А вот для стоящих напротив меня людей он был полной неожиданностью, поэтому все они, как по команде, повернули в ту сторону морды и направили туда же стволы. Тем более, что сразу после взрыва оттуда раздался стон смертельно раненного человека.

Ага, подумал я, прощай, любитель синей «Явы».

Чтоб ты сдох, пидор гнойный.

И я, бросив теперь уже ненужный дистанционный пульт на асфальт, плавным движением вынул из-под мышки «Беретту» и так же плавно навел ее на крайнего левого братка, который, как и все они, включая Алекса, все еще пялился на облако пыли и дыма, вылетевшее из оконного проема.

Я чувствовал себя, как в тире, и, задержав дыхание, быстро выстрелил три раза, после каждого выстрела ровно переводя толстый и длинный ствол пистолета с глушителем чуть правее.

Раздались три негромких хлопка и три бандюка, застонав, повалились на землю.

А вот теперь следовало шевелиться.

И я бросился прямо на оставшихся, чтобы проскочить справа от них и оказаться позади их машин. Так оно и вышло. Пока они рюхнули, что к чему, я уже спрятался за большой и толстый «Блэйзер», успев по дороге всадить пулю в башку его водителя, который попытался высунуться из машины и поучаствовать в событиях.

Обезопасив себя на самое ближайшее время, я приступил к дальнейшим действиям. И нужно было поторапливаться.

Я упал на землю и, заглянув под «Блейзер», увидел с другой стороны три пары топчущихся на месте ног. Одна из них была в лаковых штиблетах и принадлежала Алексу. Я тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Пуля разворотила Алексу щиколотку, он завопил и свалился на землю, ухватившись обеими руками за ногу. Другие ноги засуетились рядом с ним, видимо, один из бандюков решил помочь раненому шефу. Зато третья пара ног бросилась бежать вокруг «Блэйзера» прямо в мою сторону.

Отлично, подумал я, и, перекатившись на спину, выставил пистолет перед собой и стал ждать. И точно, через пару секунд из-за машины выскочил готовый застрелить меня браток. Я нажал на спуск, и он, выронив пистолет, повалился на землю, получив пулю в брюхо.

Теперь оставались только Алекс, потом тот, кто суетился рядом с ним, и еще один водитель. Я повернулся на бок и снова заглянул под машину. Алекс лежал на боку, на его лице была гримаса боли, и он держался обеими руками за щиколотку. Наверное, это было очень больно. Рядом с ним на коленях стоял его подручный. Его лица видно не было, но зато я прекрасно видел его руку, в которой был зажат «Макаров».

Я опять прицелился, раздался негромкий хлопок, и «Макаров» отлетел в сторону, а державший его человек взвыл и, схватившись другой рукой за рану, вскочил на ноги.

Я встал и осторожно выглянул из-за машины. Все было в порядке.

Все валялись на земле, только раненный в руку бандит стоял в сторонке и укачивал ее, словно плачущего ребенка. При этом он смотрел на меня, и на его лице была смесь страха и злобы.

Вдруг мотор «БМВ» взревел, и машина рванулась с места.

Сидевший в ней водила, по всей видимости, решил, что острых ощущений с него хватит, и попытался сделать ноги.

Ай-яй-яй! Разве можно бросать товарищей в беде?

Я быстро поднял пистолет и очередью выпустил оставшиеся восемь пуль приблизительно в сторону головы водителя. Темное стекло разлетелось, а «БМВ» вдруг замедлил ход и поехал прямо на стену дома. Когда он уткнулся в нее и заглох, настала тишина, нарушаемая только стонами оставшихся в живых.

Быстро перезарядив «Беретту», я обошел двор, внимательно осматривая лежащих и отбрасывая ногой их пистолеты. Наученный горьким опытом перестрелки в Душанбе, когда из-за собственной глупости я потерял Настю, я не хотел неприятных сюрпризов. Они слишком дорого обходятся.

Итак, на земле лежали три трупа, трое раненых, одним из которых был Алекс, еще один, неизвестно, убитый или нет, сидел в уткнувшемся в стену «БМВ». Восьмой застенчиво стоял в сторонке, держась за простреленную руку и кидая на меня злобные взгляды.