Александра Авророва - Поцелуй святого Валентина

— Это правда? — уточнил Александр Александрович у Иры. Очевидно, мне с моими косичками поверить было невозможно.

— Наверное, — жалобно подтвердила моя подруга. — Только я не нарочно!

— Что значит — не нарочно? Случайно прокусили чужой палец, да еще посереди лекции?

— Я бы от нее этого не ожидал даже на перемене, — негромко, но внятно прокомментировал Олег. — Насколько иногда недооцениваешь человека!

Я хотела объяснить, как все произошло, чтобы от бедной Иры, наконец, отвязались, однако мне стало до того смешно, что я захохотала. Болело нестерпимо, но от этого было только смешнее. Это ж надо, взять и самой устроить, чтобы тебя изо всей силы цапнули! С размаху. А если бы Ирины челюсти оказались немного крепче и она откусила палец напрочь? Между прочим, указательный на правой руке. Как бы я без него писала? А ложку держала? Или, если успеть сразу пришить, палец прирастет? Говорят, собаке можно пришить хвост, чем я хуже? Только второй раз экспериментировать я, пожалуй, не рискну.

Я пыталась произнести это вслух, однако от смеха ничего не получалось. Рядом со мной тоже начали смеяться. Более того, сам Александр Александрович, похоже, с трудом сдерживал смех. По крайней мере, он сдавленно закашлялся и произнес:

— Пожалуй, сделаем перемену. — После чего быстро покинул аудиторию.

Лишь минут пять спустя я сумела поведать свою горестную повесть, развеселив даже вечно серьезную Камилу. Один Ромка раздраженно заявил:

— Смейтесь, смейтесь. Есть такая примета — если с утра много смеешься, вечером будешь плакать.

Однако плакать в тот день пришлось именно ему, и до вечера ждать не пришлось.

Вернувшийся вскоре Александр Александрович был мрачен.

— Ирина Волкова, Наталья Потапова, Камила Нагимова, Олег Гуляев и Роман Нетребко — в деканат, — объявил он. — Срочно.

— С вещами, — иронически предположил Олег. — На отчисление. За укушение.

— Кусалась только Ира, — напомнила Камила. — Потому что мы не кусались. Мы просто свидетели.

— Попалась, которая кусалась, — не удержалась от цитаты я, хоть и понимала, что дело не в этом. Ну, не стал бы Александр Александрович жаловаться в деканат на такую ерунду!

— С вещами, — подтвердил он. — И желательно в серьезном настроении.

Мы недоуменно переглянулись, подхватили сумки и отправились в деканат.

Там нас встретила бледная и расстроенная Надежда Викторовна, наша замдекана.

— С вами хочет поговорить милиция, — со вздохом произнесла она. — Вы ведь все были вчера у Насти Волобуевой?

— Да, — кивнула я, — а что случилось?

— Потапова, что у вас с рукой?

У меня почему-то язык не повернулся вновь описывать происшедшее, и я упрямо повторила:

— А что случилось?

— Погибла Марина Пози. Камила, кто с вами был еще и что у Потаповой с рукой?

Камила была старостой, и Надежда Викторовна хорошо ее знала.

— Андрей Лебедев, — стала перечислять Камила, — Дима Кузнецов, Ваня Тихонов и Галя Найденова. А Натку укусила Ира Волкова, но Натка сама виновата.

Она говорила спокойно, будто ничего не произошло.

— Все правильно. Тихонов и Найденова уже пришли из общежития, а Кузнецов скоро будет, я позвонила ему домой. Значит, все предупреждены.

Ира, вздрогнув, вытащила мобильник и попыталась его включить (на время лекции мы, разумеется, свои телефоны отключали), но Надежда Викторовна строго покачала головой, и моя подруга застыла, не набрав пин-кода. Разумеется, она собиралась позвонить Димке.

Мне вдруг показалось, что у меня только что была слуховая галлюцинация. Действительно Надежда Викторовна сказала, что погибла Марина Пози, или мне почудилось? Я повернулась к Ире.

— Ира, ты… ты что-нибудь поняла?

— Погибла Марина Пози, — тихо повторила Ира. — Каким образом, Надежда Викторовна?

— Насколько я поняла, упала с балкона.

Я вздрогнула. С чего бы Марине падать с балкона, она выпила не так уж много. Тут какая-то ошибка.

— А вы не путаете? — уточнила я. Спросить, не шутит ли замдекана, я как-то постеснялась.

Надежда Викторовна, странно на меня посмотрев, промолчала. Остальные тоже молчали, пока не открылась дверь в соседний кабинет и оттуда не появились Ваня с Галкой в сопровождении мужчины лет тридцати. Все трое выглядели измученными и невыспавшимися.

— Представьте мне, пожалуйста, присутствующих, — обратился к Надежде Викторовне мужчина. Та назвала нас, затем с неестественной бодростью добавила:

— А это капитан милиции Полухин Денис Борисович. Не сомневаюсь, вы честно и исчерпывающе ответите на все его вопросы. Вам нечего скрывать.

— Будем надеяться, — без энтузиазма согласился Полухин. — Нетребко Роман, попрошу пройти со мной, остальные подождите здесь. Вас скоро вызовут.

Ромка, затравленно оглянувшись, побрел за милиционером, а мы уставились на Ваню с Галкой.

— Ну! — первой, что характерно, не выдержала я. — Объясните толком, в конце концов! Марина что, действительно… ну… то есть до смерти?

— Вероятность остаться в живых близка к нулю, потому что девятый этаж, — серьезно и четко, словно доказывая теорему, поведала Камила. Марина вообще была неосторожная. Все время ездила на частных машинах, а для женщины это серьезный риск, потому что мужчины бывают всякие. Еще пила и курила, совершенно не заботясь о своем здоровье. Разве можно выходить пьяной на балкон? Несмотря на то, что Марина сама виновата в случившемся, я очень ей сочувствую. Уверена, это станет многим полезным уроком.

Именно тут я поняла, почему некоторых Камила страшно раздражает. Мы-то привыкли и знаем, что она не виновата в собственной рассудительности, но посторонние иногда просто бесятся, причем тот факт, что подобным безаппеляционным тоном она и впрямь изрекает бесспорные истины, злит их еще сильнее.

— Марина была не такая уж и пьяная, — глядя на Камилу, нервно сообщила Галка. — Они вообще не уверены, что она упала случайно, поняла?

Галка всегда тихая и незаметная, что называется, воды не замутит, однако тут ее трясло, а на щеках горели пятна.

— Не совсем, — бестрепетно созналась Камила. — Они — это милиция?

Они что, предполагают самоубийство? Или убийство? На каких основаниях?

— Наверное, их смущает количество разбитых Мариной мужских сердец, — иронически заметил Олег. — Полагают, она покончила с собой в приступе угрызений совести. А может, кто из нас, грешных, руку приложил. «Раз не мне, так не доставайся, красавица, никому» — такова наша мужская психология.

— Замолчи! — горячо вскричала Ира. — Она умерла, а ты шутишь. Тебе не стыдно, Олег? Представь — она сейчас мертвая, понимаешь? Насовсем…

— Извини. — Олег явно смутился. — Дурная привычка. Чем мне тошнее, тем больше улыбаюсь. В детстве родители вечно закатывали по этому поводу скандалы.